- Золото. Я хочу его.

Поморщившись от жадности гадалки, все же достала золотые монеты. У меня в кошеле было и серебро, и золото. Благо род Тэрэй был зажиточным и состоятельным. Выложив монеты на стол, спрятала кошель и вопросительно посмотрела на ведьму, заметив, как она лениво сгребла плату и сунула ее в карман на своем переднике, прятавшемся под столом.

- Руку, эрла! - попросила старуха. - И я покажу тебе то, за что ты заплатила. Старая Арисса всегда честно отрабатывает деньги.

- Хорошо. И давайте покончим с этим как можно быстрее... - я не успела закончить фразу. Она утонула в опустившейся вокруг тьме, стоило старухе схватить меня за руку. Прикосновение ее костлявых пальцев вызвало неприятную дрожь. Но я забыла обо всем, когда, на миг зажмурившись, открыла глаза и увидела, что нахожусь не в старом шатре гадалки, а в лесу. И этот лес я знала, помнила и, кажется, так и не смогла забыть, несмотря на спокойные годы, пролетевшие словно один миг.

Запахов я не ощущала. Но память услужливо подбросила их. Эту гарь, вонь паленого мяса, отвратительный острый запах смерти и сырой листвы, укрывавшей землю толстым прошлогодним ковром. Я вспомнила вой ветра и треск огня, пока шла вперед, восстанавливая в памяти то, что произошло двенадцать лет назад.

Внутри все леденело от холода. Но я шагала, понимая, что это просто прошлое возвращает меня назад.

Лес вокруг стоял мрачный, еще не нарядившийся в зелень весенней листвы. Тогда было холодно. И я, как и много лет назад, боялась, но шла, потому что там был он. Раненый мальчишка, истекавший кровью. Глухо стонавший и прижимающий ладонь к животу, превратившемуся в месиво одной сплошной раны. Рядом с ним лежали два мертвых тела. Оба взрослые и некогда крепкие мужчины в одеждах чужестранцев, тех, которые напали на деревню. Но почему они мертвы? Что здесь произошло?

Медленно перевела взгляд на раненого.

Мальчишка был бледен. На вид ему было едва ли лет пятнадцать. Еще не муж, скорее подросток, хотя худое лицо и блестящие от боли глаза, делали его на вид младше, чем он был на самом деле.

Услышав звук моих шагов, мальчик поднял голову и уставился на меня. У него были яркие, словно синее летнее небо, глаза, и черные, цвета воронова крыла, волосы, спадавшие до плеч грязными прядями. Весь он был перемазан кровью и землей, но смотрел настороженно, явно держась из последних сил.

- Пошла вон, - шевельнулись побелевшие губы раненого. Левой рукой он нащупал меч, который, впрочем, оказался слишком тяжелым для ослабевшей ладони. Только я тогда совсем не боялась его. Будто точно знала, что даже если сможет поднять оружие, не ударит, не отнимет жизнь. Но рука безвольно упала на землю, и я услышала стон, сорвавшийся с его губ.

- Я могу помочь, - подойдя ближе, опустилась на колени, присев прямо на землю. Какой же она показалась мне тогда холодной. И эта кровь. Она была вокруг мальчишки. Натекла, темнея на пожухлой ржавой листве.

- Пошла, - повторил он и затих, когда я, отвергая страх и его злые слова, потянулась ладонями прямо к его ране, краем глаза заметив огромный амулет на груди незнакомца. Амулет был необычный. Собранный из шести кругов разного цвета. А в центре, соединяя все воедино, светился крошечный голубой камешек, ограненный и яркий. Что это было, я не знала. Но почти сразу сосредоточилась на ране мальчишки, оттолкнув его руку от живота. Я и прежде лечила. Но еще никогда не сталкивалась с такими серьезными ранами. Обычно, дядя просил меня заживить мелкие порезы, или сломанные конечности. А тут даже страшно взглянуть. Что, если не справлюсь? Но если не попытаюсь, он точно умрет. Уже и кожа даже не белая, а цвета пепла. В синих глазах мертвенный блеск, пугающий и отталкивающий. А еще что-то темное. Страшное. Скрытое так глубоко, что простым взглядом и не разглядеть, но что чувствуется, прорывается наружу, как родник из недр земли сочится через почву и камни.

- Убирайся, мелкая дрянь, - рявкнул мальчишка, кажется, из последних сил, и даже нашел в себе их крохи, чтобы оттолкнуть меня. Но шлепок на попу не охладил желания помочь глупцу. Я снова села, сдув со лба темную прядь, и уже не он, а я, ударила его по руке, было потянувшейся ко мне. Наверное, будь у него силы, он бы ударил. Да так, что мало мне бы не показалось. Но даже это не остановило меня в порыве помочь и спасти его негодную жизнь.

- Сам дурак. Я могу помочь, - выпалила и снова потянулась к развороченному, многострадальному животу, почти насильно опустив ладони поверх раны. Стараясь не обращать внимания на мертвых, лежавших слишком близко. Лишь мысль мелькнула, кто это их убил. Неужели тот, кому я сейчас пытаюсь спасти жизнь? Но как-то не верилось. Мужчины казались огромными, крепкими. А мальчишка... Он всего лишь мальчишка, пусть и злобный, и дрянной.

Ему было больно. Я знала это. Крик зазвенел в ушах, но я уже не могла остановить свою силу. Не могла и не хотела. Отчего-то внутри пульсировало острое убеждение в том, что его стоит спасти. Именно его. Что он важен. Возможно, даже для меня самой.

Даже не знаю, что продиктовало мне сделать это. Сил во мне было немного. Все же, я не родилась чистокровной магичкой, а в деревне меня попросту звали ведьмой. Хотя сама себя я называла целительницей. Да и дядя не мог нарадоваться на то, что в семье появился свой лекарь.

И вот я отдавала свою силу этому мальчишке, который пришел вместе с теми, кто принес огонь и меч в нашу деревню. Мне бы пройти мимо, оставить его умирать. Бежать в лес, как велел дядя, и прятаться там до той поры, пока за мной не пришлют. А я остановилась здесь и лечу врага.

- Стерва мелкая! - вырвалось из горла мальчишки. Отчего-то на этот крик я улыбнулась. Было приятно, что ему больно. Наверное, это правильно, что он испытывает боль. Мелкая плата за то, что натворили те, с кем он явился незваным гостем в наш мирный край.

Еще сильнее прижав ладони, ощутила легкое головокружение, но одного взгляда на живот врага хватило, чтобы понять, моя сила ему помогла. Да, тело не восстановилось, и не стало гладким, каким, очевидно было до ранения, зато рана затянулась и все повреждения зажили. А шрам он уберет, если выживет.

С трудом отодвинувшись от мальчика, осела на землю, чувствуя, что сил не хватает, даже чтобы встать и продолжить идти. Зато мой враг оживился и перестал орать, так, будто я его резала живьем.

Опустив взгляд, он даже прощупал то, что осталось от дыры в теле, и только потом посмотрел на меня, явно удивленный подобным поступком.

Если бы я знала сама, почему не прошла мимо!

- Ну и дура, - проговорил он и сделал попытку подняться. Удалось. В отличие от меня, продолжавшей сидеть на земле.

Запрокинув голову, я таращилась на своего врага, глядя на то, как он, морщась, наклоняется, чтобы поднять свой меч. Только теперь я заметила, что оружие в крови. Внутри все сжалось. Понимание того, что я натворила, ударило в виски громом гонга, а паренек уже поднимал меч, на отрывая от меня пристального взгляда синих глаз.

«Он убивал. Как и те, с кем он пришел, - промелькнула опоздавшая мысль. - А ты спасла ему жизнь!».