По моему телу прокатилась волна очередного ужаса. Но на этот раз совсем не о том, что я в постели незнамо кого.

— Три. мать твою. часа? — прошипела я, начиная злиться. Кажется, адреналин ударил в голову, надо бы бояться, но страх остался там, где. — Я ЗАЖИВО ГОРЕЛА! Ты, мразь бессердечная! А ну, иди сюда, я сейчас тебе покажу три часа адский мучений! — И рванула ноги на себя, удивляясь собственной силе.

Вот только долго удивляться не пришлось. Нога поддалась лишь немного, дальше пришлось ползти самой, однако это меня не остановило. Не знаю, почему у меня лились слёзы, мешали только искать цель, которую хотелось разорвать собственными ногтями.

— Я тебе всю морду надменную исцарапаю! Всю жизнь по пластическим хирургам бегать будешь!

Попытавшись дотянуться до лица незнакомца руками, я, однако, потерпела неудачу. Он ловко перехватил мои кисти, в результате я осталась висеть над ним, бешено трепыхаясь, но достать не могла. Ладно, плевать! Сам напросился. Резко рванулась назад, мужчина не ожидал и выпустил меня. Повалилась на спину и стала оглядываться в поисках огня. Но как назло — рядом ничего подходящего. Я даже заскулила от обиды. Этот гадёныш тут дрых в шелках и золоте, а я там ГОРЕЛА!

Тебе точно не жить!

ТРИ ЧАСА НАЗАД...

Я и мяукнуть не успела, как портал закрылся прямо перед моим носом, ослепив яркой вспышкой. Зажмурившись, приготовилась стать поджаренной этими молниями курочкой гриль, но...

Боли не было. Ни такой, как при ожоге, ни такой, как при ударе током. Даже онемения никакого или холодка. Молнии исчезли, я же, открыв глаза, поняла, что лечу словно... внутри трубы из чёрной атласной ткани, которую снаружи колышет ветер.

Проморгавшись, поняла, что ошиблась, и чуть не взвизгнула. Всё совсем не так! Я как будто в толще чёрной воды, и отблески — или это волны, но как они могут быть в толще? — окружают меня со всех сторон, не касаясь при этом. Справившись с эмоциями, я продолжила лететь, дрожа, но хотя бы не кричала.

Куда этот двинутый портал меня забросил-то? Или я как бы в процессе пока?

Пролетая дальше, как космонавт в непроглядной тьме этого водноподобного недокосмоса, задумалась, куда же это я падаю. Некстати вспомнилась сцена из Властелина Колец. Та, что после «Ты не пройдёшь!», когда Гэндальф, яростно сражаясь с рогатым монстром, вместе с ним летел в неизвестность.

Куда он там вывалился в итоге? За край мира? Никак не могу вспомнить...

Да я бы и не успела... Ощутила резкий мощный рывок, словно кто-то потянул за живот, после которого я готовилась потерять чувствительность ног, учитывая, как круто меня согнуло пополам, да только не в естественную сторону.

Я замычала и попыталась побрыкаться, стараясь перевернуться в полёте, чтобы лететь попой вперёд — хотя бы не будет казаться, что я оригами в чьих-то немилосердных руках. И, кажется, это помогло. Ухнув, остановилась, распрямившись, и тут же взвыла от боли. Рывки эти из меня точно калеку сделают! Но тогда я ещё не предполагала...

После стремительного полёта я оказалась в почти такой же темноте, но она больше не казалась.. мокрой, что ли. Я была не в воде, а словно. в дыму или тумане. Нет, дым, определённо, он даже горячеват. Резко стало жарко, словно я зашла в сухую сауну, дыхания перестало хватать, но запаниковать от этого я не успела. Дым сменился прохладным туманом, принесшим облегчение. Временно, вскоре он стал подмораживать и быстро превратился в сильнейший мороз. Я мигом потеряла чувствительность пальцев и кончика носа. Успела только испугаться, как снова начала наступать жара, вот только. стало совсем плохо.

Меня как будто разрывало изнутри на тысячи мелких кусочков. Кожу жёг то лёд, то огонь, то снова замораживающий холод. И сотни голосов стонали, кажется, прямо у меня в черепной коробке. Я закричала, но из горла вышли одни хрипы, и те поглотила проклятущая тьма!

Немыслимая боль — гореть заживо. Когда я была совсем ребёнком, любопытство во мне пересилило страх, а инстинкт самосохранения ещё не умел достаточно взывать к разуму. И я, завороженная вкусным запахом горячего шоколада, потянулась к стоящей на плите кастрюле.

Мне тогда повезло: отскочила и только поэтому, пожалуй, осталась жива. Однако кипящая вода всё же оказалась на моей ноге, оставив шрам от глубокого ожога на всю жизнь и воспоминания об адской, невероятной боли.

Раньше я была уверена, что хуже и быть не может. А мне было, с чем сравнивать. Например, с прошедшим сквозь ладонь ножом - неудачное падение во время приготовления оливье на новогодний стол. Всё же готовка — не моё. Но никогда ещё мне не было ТАК больно, как сейчас. Казалось, что пламя охватило уже всё моё тело, заставляя вопить от страдания и ужаса, игнорируя то, что сил на крик уже не осталось.

Наверное, это длилось не очень долго — я плохо разбираюсь в биологии и медицине, но знаю, что при серьёзных травмах человека зачастую убивает болевой шок. Должно быть, именно он и положил конец моим страданиям, но мне казалось, что прошла целая вечность в адских мучениях.

«Точно, это и есть Ад, — сделала я вывод между судорожными мольбами: — Пожалуйста, Боже, пусть это закончится! Умоляю, пусть придёт конец...».

Темнота поглотила меня, моё тело (душу? сознание?) закрутило в каком-то бешеном вихре, и спустя время — вечность или минуты — меня вновь пронзила боль. Хотя она не была такой сильной, как та, что истязала меня в пламени, я всё равно попыталась закричать — пожалуй, больше даже от страха.

«Это ещё не кончилось?! Неужели портал в самом деле утащил меня в Ад? — подумалось мне. — За что? Я не заслужила Преисподнюю. Да и разве мученикам не даруют прощение, даже если мучилась я не за веру? Или это всё из-за того, что религиозным человеком меня назвать было сложно, хоть я и верила в Бога, ангелов, демонов, магию и другие миры. А ещё всегда боялась, что придётся гореть в Аду. Накаркала, получается?».

С такими мыслями я продолжила падать в бесконечную пустоту, однако уже не могла ни вдохнуть, ни выдохнуть, да и не пыталась, потому как не хотелось. Словно моё тело уже сдалось и решило заканчивать, во что бы то ни стало. Боль усилилась, до конца заполняя собой моё сознание целиком, стала однородной, всё моё естество, материальное или нет, молило о пощаде, пусть и через смерть, но отпустить, прекратить всё.

Но мне неожиданно стало ещё больше страшно, чем раньше, хоят казалось бы, куда уж. Ужас небытия накрыл покруче боли. «Я не хочу умирать, не хочу!» — завопила бы, если бы всё-таки могла издавать звуки. Но темнота была глухой, немой и беспощадной. Или же глухой и немой уже стала я.

— Стоп, — прозвучало словно отовсюду мужским голосом.

«Ага, понятно, онемела просто, слух при мне», Это ещё не кончилось?! подумалось почему-то печально. Но вдруг я воспряла духом, поняв, что то единственное слово. остановило мои мучения! Всё прекратилось!

Вспыхнувший свет ослепил, боль сменилась странным теплом, ничуть не похожим на не так давно пожиравший меня огонь. Я смогла неожиданно ощутить свежий аромат и словно вынырнула из мутной воды.