Шло трудное и долгое сражение. Прусскими войсками командовал Мольтке. Недалеко от него за ходом боя наблюдал Бисмарк, на огромной рыжей лошади, в серой армейской шинели и стальной каске. Обе стороны несли большие потери. Но вот подошли свежие прусские силы под командованием кронпринца. Они с марша вступили в бой и решили судьбу битвы. Австрийцы обратились в паническое бегство.

На поле боя нашли раненого Конрада Аденауэра. Он лежал в обнимку с отбитым австрийским знаменем. Его исключительную храбрость отмечали и солдаты и командиры. Быстро оправившегося от раны Аденауэра наградили орденом Красного Орла и произвели в лейтенанты. Такое в прусской армии случалось крайне редко.

Военная карьера, однако, не состоялась. Невеста Аденауэра, дочь банковского служащего Елена Тарфенберг, настояла на поступлении жениха на гражданскую службу. Офицерское звание давало возможность сыну пекаря выйти в иное сословие. Пройдя курс вечернего обучения и сдав экзамены на аттестат зрелости, он стал чиновником-секретарем Высшего земельного суда в Кёльне.

Поселились на Болдуин-штрассе в небольшом двухэтажном доме. Когда стали рождаться дети, заработка судейского чиновника оказалось недостаточно. Решили сдавать жильцам верхний этаж и половину первого. Пришлось потесниться. Три сына жили в одной небольшой комнате. Места хватило лишь для двух кроватей. Младшему Конраду пришлось до 17 лет спать на одной кровати с братом.

С семейных фотографий смотрят добропорядочные немцы. Отец: продолговатое лицо, прямой нос с еле заметной горбинкой, большой лоб, строгий взгляд, усы, как у императора Вильгельма, небольшая бородка клином — облик умного, благочестивого бюргера. Мать: добрые глаза и улыбка, тщательно прибранные волосы со скромной прической по тогдашней моде. Братья Август, Ганс, Конрад и сестра Лили похожи друг на друга — широкоскулые лица, чуть оттопыренные уши, одинаковые прямые носы. У Конрада короткая стрижка, выразительное лицо. Он смотрит не по годам серьезно и даже самоуверенно. Младший сын с детства проявлял незаурядный характер, при трудностях не жаловался и не роптал.

Труд и экономия были девизом и образом жизни семьи. Заработную плату отец целиком отдавал матери. Она и определяла семейные возможности. При взаимном согласии неделями отказывались от мясных блюд по воскресеньям, питаясь подчас одной картошкой. На сэкономленные деньги покупали и наряжали рождественскую елку.

Мать часто брала работу на дом — шила фартуки. Конрад помогал распутывать нитки. За каждый фартук получал пфенниг — первые заработанные деньги. Он рос спокойным, уравновешенным ребенком. Не плакал, не кричал, не топал ногами, требуя чего-либо. Добивался своего терпением и настойчивостью.

За домом Аденауэров находился небольшой сад с одним деревом и двумя виноградными кустами. Отец посадил еще и сливовое дерево, тщательно ухаживал за ним. Маленький Конрад полюбил сад. Ему выделили две небольшие грядки. На одной он посадил цветы, на другой — редис. Каждое утро приходил смотреть, как идет рост. А когда появились зеленые листочки, он выдернул куст редиса — захотел узнать, что там в земле выросло. Убедившись, что ничего нет, воткнул куст снова в землю и на следующий день страшно расстроился, найдя его завядшим.

— Всему свое время, — сказал, утешая, отец, — нужно уметь ждать. Запомни: торопливость, поспешность могут обернуться в жизни большими бедами.

И в зрелые годы Конрад не забывал отцовскую мудрость.

С раннего детства и до конца жизни Аденауэр любил цветы, особенно те, которые выращивал сам. Школьником он попросил у матери деньги на книгу по ботанике. Она стоила целых 3 марки, и денег мать не дала. В течение получаса Конрад подходил к матери пять раз все с новыми аргументами в пользу покупки. Он убеждал: книга даст возможность по-новому работать в саду, а это окажется полезным для семьи. В конце концов мать сдалась и деньги выделила.

Отец и мать окружали детей любовью. Воспитывали строго, но так, чтобы строгость не угнетала. Упорядоченность семейной жизни, подчинение ее незыблемым правилам принимались всеми как должное. Родители являли пример во всем, пользовались неизменным уважением. Простая жизнь делала маленькие радости большими. Дети на праздники получали скромные подарки, но это становилось для них целым событием. Поощрялось здоровое честолюбие, требовавшее любую работу выполнять как можно лучше. Вкус к простой жизни сохранился у братьев и сестер на всю жизнь вместе с уважением к труду и честным отношениям к своим обязанностям.

Пауль Веймар — биограф Аденауэра, опубликовавший свою книгу еще при жизни канцлера, в своем первом разговоре с ним услышал:

— Вы хотите писать историю моей жизни? Но я вел очень простую жизнь. Я даже не знаю, что тут описывать.

Аденауэр имел в виду бытовую повседневность. Деятельность его как политика и государственного деятеля протекала бурно, с событиями национального и мирового масштаба. О детстве же и юности он говорил мало и скромно. Постоянно подчеркивал, что они протекали в добропорядочной, набожной и весьма типичной немецкой семье.

Религия занимала особое место у Аденауэров. Рейнская область была истово католической. Если в большинстве немецких земель католики жили вместе с протестантами, то здесь подданные Папы Римского доминировали полностью.

В 70-е годы XIX века Бисмарк — выходец из протестантской Пруссии — попытался потеснить католицизм в Рейнской и других областях. Под лозунгом «культуркампфа» «железный канцлер», не отличавшийся религиозностью, повел борьбу против клерикализма и влияния католической церкви. Партия Центра, уходившая корнями в рейнские и южногерманские земли, заняла в рейхстаге антибисмарковские позиции, блокируясь со всеми антипрусскими политическими силами.

Бисмарк, как обычно, действовал решительно и напористо. В министерстве культов он расформировал отдел, ведавший делами католиков, лишил их правительственной поддержки. В рейхстаге ему удалось протащить закон о ликвидации ордена иезуитов и связанных с ним организаций. Католические епископы и священники, сопротивлявшиеся всему этому, арестовывались и высылались из своих епархий и приходов.

И все же Бисмарк не достиг желаемого. Католические области проявили характер. Быстро росло число сторонников партии Центра. Широко распространялись антипрусские настроения. Не обошли они и семью Аденауэров.

«Культуркампф» сделал Аденауэров, как и многих других рейнских немцев, еще более набожными. Стали чаще ходить в церковь, больше молиться и строже отправлять религиозные обряды. Библейские заветы добра и примирения строго выполнялись взрослыми и прививались детям. Религия оставалась одной из главных сторон их жизни.

Набожность у Аденауэров исходила в первую очередь от отца и матери. Они внушали детям, что все земные блага исходят от Бога. Но они не сваливаются просто так с неба. За них надо бороться. Но без нарушения законов и заведенных порядков. Все революционное, радикальное, выходящее за пределы привычного, отвергалось. Труд ставился во главу угла при любых обстоятельствах.

День в семье начинался с утренней молитвы при участии всех детей, даже самых маленьких. Вечером перед сном — вновь общая молитва. В воскресенье все отправлялись в Кёльнскую Апостольскую церковь к утренней мессе, а после обеда — к новому богослужению. Конрад и другие дети не испытывали тягости от столь ревностной религиозности. Принимали ее как должное. Нравственные принципы, прививавшиеся на основе библейских заповедей, сохранили навсегда.