что больше друг к другу ни ногой. Но проходило некоторое время, всё забывалось, обиды казались глупыми, и я начинал скучать по моим дорогим подружкам, а они скучали по мне. Мы мирились, и всё начиналось заново.

Как нельзя лучше характер наших взаимоотношений можно представить на примере одной забавной истории, которая произошла вскоре после нашего знакомства. Однажды мы собрались у меня, и так как делать было совершенно нечего, решили провести соревнования по прыжкам на стол.

Суть состязаний состояла в том, что надо было с разбегу запрыгнуть на стол. Победителем признавался тот, кто сможет это сделать с самого дальнего расстояния. Для начала была намечена линия старта в два метра от стола, до которой ещё можно было разбежаться, а после — только прыгать.

Все мы легко преодолели эти два метра, как, впрочем, и два с половиной и даже три. А вот на трёх с половиной метрах начались трудности. Оно и понятно — всё-таки расстояние немалое.

Первой побежала Лусинда. Она разбежалась, и с линии старта прыгнула, пролетела, буквально, как птица почти через всю комнату, и приземлилась точно на середину стола. Мы с Брунгильдой смотрели, как заворожённые, такой красивый это был прыжок. В нём было всё — и сила, и грация, и какая-то неземная лёгкость. Своей ловкостью Лусинда вызвала наше восхищение.

Следующим в списке «спортсменов-прыгунов» шёл я. Оценив на глаз расстояние, я решил, что необходимо на старте вложить, как можно больше сил в свой прыжок. Я разбежался, прыгнул, что было силы, и, приземлившись на стол, прокатился по нему по инерции и грохнулся с другой стороны на пол. Произошёл, что называется, перелёт.

Мои подруги веселились вовсю. Мне было больно и немного обидно, но я не подавал виду, так как понимал, что со стороны это выглядело действительно очень смешно. Когда они, наконец-то, прохохотались, я напомнил Брунгильде, что теперь её очередь.

Она с видом бывалой спортсменки прошествовала на исходную позицию. Слегка размялась перед прыжком и побежала, тяжело топая по полу, словно томимый жаждой слон, завидевший на горизонте долгожданный водопой.

Однако Брунгильда допустила ту же самую ошибку, что и я, не рассчитав на старте силу прыжка, только с точностью до наоборот. Если я перелетел через стол, то она до него чуток не долетела. Вернее сказать, долетела, но только передними лапами.

В то время как её передние лапы уже лежали на краю столешницы, всё тело продолжало висеть в воздухе. Так как стол был абсолютно гладкий, и уцепиться было совершенно не за что, её лапы медленно, но верно скользили вниз, угрожая вот-вот сорваться.

Но Брунгильда была не из тех, кто сдаётся легко. Она делала отчаянные попытки взгромоздиться на стол, хотя и ежу было понятно, что этого ей сделать не удастся. Она изо всех сил балансировала хвостом, описывая им круги в воздухе, и старалась хоть как-то сохранить равновесие.

Словно заправский акробат, Брунгильда пыталась закинуть на стол задние лапы, выделывая ими невообразимые па, будто исполняла какой-то очень энергичный экзотический танец. Но, увы, все её потуги были напрасными, и в итоге она обрушилась на пол, отчего последний слегка содрогнулся.

Глава 7

К концу этого представления я уже лежал на полу. Меня душил такой смех, что в груди происходили непроизвольные спазмы, а из глаз текли слёзы. Хотя я понимал, что это не очень тактично с моей стороны, но ничего не мог с собой поделать — очень уж было смешно. Брунгильда, тем временем, поднялась, встряхнулась, смерила меня уничтожающим взглядом и холодно сказала:

— Не понимаю, что такого забавного произошло. Я всегда подозревала у тебя дурные манеры и полное отсутствие чувства юмора. И вот сегодня мои опасения окончательно подтвердились. Ты — обыкновенный чурбан, недостойный утончённого общества.

После таких слов я перестал смеяться и, хотя обычно старался не связываться с Брунгильдой, решил на этот раз всё-таки сделать ей замечание:

— Тебя, между прочим, к утонченному обществу тоже очень сложно причислить, ну, разве что с очень большой натяжкой, — сказал я, прозрачно намекая на её габариты.

Брунгильда в момент вспыхнула, она всегда слишком серьёзно относилась к своей внешности, особенно к фигуре. Когда я понял, что брякнул лишнее, было уже поздно — она неслась на меня, как паровой каток, выкрикивая на бегу проклятия в мой адрес.

Я увернулся в последний миг и просто чудом остался цел. Брунгильда разозлилась не на шутку, и у неё явно были самые серьёзные намерения, уж если не прикончить меня, то, по крайней мере, нанести серьёзные увечья, что при её весовой категории сделать было совсем не сложно.

Я бросился удирать, она за мной. Лусинда от страха забралась на стол, вполне обоснованно опасаясь, как бы её случайно не затоптали во всей этой суматохе. Погоня продолжалась добрых полчаса. Я летал пулей по дому, со всею прытью, на которую только был способен, роняя по пути стулья и другие предметы, чтобы хоть как-то затруднить путь своей преследовательнице.

Брунгильда неслась позади меня на всех парах и вопила:

— Убью, гада!!!

Наконец, она выдохлась, да и мои силы тоже были на исходе. Она уселась, тяжело дыша, в центре комнаты и с ненавистью смотрела на меня тяжёлым взглядом, будучи не в силах ничего сказать. Я старался держаться подальше от неё на случай повторной атаки, пытаясь отдышаться после такой хорошей пробежки.

Немного придя в себя, Брунгильда встала, придав себе как можно больше достоинства, и с гордо поднятой головой направилась к двери, на ходу бросив:

— Лусинда, мы уходим!

И уже совсем на выходе добавила, обращаясь ко мне:

— А тебя я больше знать не желаю! И помни, пока я жива, примирения не будет!

К счастью, ждать так долго мне не пришлось, потому что буквально через несколько дней они обе заявились ко мне домой, как ни в чём не бывало, и всё опять пошло своим чередом.

Глава 8

Уже очень скоро я перестал обращать внимание на периодические выпады со стороны Брунгильды, считая их просто особенностью её характера. К тому же, вокруг кипела такая бурная и насыщенная событиями жизнь, что времени на обиды просто не было.

Нам никогда не сиделось на одном месте, мы постоянно что-то придумывали, организовывали, действовали. Круг моих друзей постепенно расширялся, отчего приключений становилось все больше, а времени на отдых — меньше.

Сначала в наш коллектив влились коты Жорж и Серж — отличные ребята и надёжные товарищи. Их хозяйка Аврора