— Квинн, — саркастически обвиняет Дэмиен.

— Очень смешно, — говорю я, закатывая глаза.

Подключив первый комплект разноцветных лампочек к удлинителю, Дженсен протягивает мне провод.

— Нужна какая-нибудь помощь? — спрашивает он.

— Пока нет, — говорю я ему, укладывая провод на ветки, начиная с нижней.

— Но мне понадобится твой рост, как только я доберусь до вершины.

Как только мы заканчиваем украшать ёлку гирляндами и украшениями, я устраиваюсь на диване между Дэмиеном и Дженсеном, любуясь извилистой дорожкой света от основания до самой вершины. Сияние освещает тёмно-зеленые иголки, и я вдыхаю свежий аромат сока и коры.

— Это прекрасно, — шепчу я, кладя голову на плечо Дэмиена.

Он слегка проводит пальцами по моим волосам.

— Ты хорошо поработала.

— Это наш первый сочельник вместе, — указываю я, мои глаза ищут его.

— И многое другое впереди, — говорит он многообещающим голосом.

— Могу я сказать как есть?

Хватка Дженсена на моём бедре усиливается, когда он нежно поглаживает мою кожу круговыми движениями большого пальца.

— Мы всегда ожидаем от тебя честности.

— Я никогда не ожидала этого, — застенчиво признаюсь я.

Мика отходит от камина, когда пламя потрескивает и дрова трещат, в его глазах отражается беспокойство за меня.

— До того, как я была с вами…

— Ты всегда была нашей, — резко выдыхает Дэмиен, крепче прижимая меня к себе.

— Давай внесём в это предельную ясность.

— Дэмиен, — предупреждает Дженсен.

Его челюсть дёргается, и что-то темнеет в его глазах.

— Я всего лишь констатирую факты.

— Мы, — выпаливаю я, немного колеблясь.

— Я никогда не ожидала, что мы окажемся вместе.

— Ты должна была быть с нами, Квинн, — говорит Дженсен, переплетая свои пальцы с моими, целуя тыльную сторону моей ладони.

— Мы так долго жили во тьме, — говорит Дэмиен, касаясь губами изгиба моей шеи, спускаясь к ключице.

— Ты — единственный свет, который у нас есть.

Мика заходит за диван, массирует мои плечи и расслабляет напряженные мышцы.

Накрыв его руку своей, я откидываю голову назад, встречаясь с ним взглядом. Он наклоняется, его губы всего в нескольких дюймах от моих. Он оглядывает каждый дюйм моего лица, изучая меня. Как будто он запоминает каждую мою черту. Он никогда не был таким непроницаемым, так глубоко погруженным в свои мысли.

— Что? — спрашиваю я, почти не слыша своего голоса. — Что такое?

— Просто любуюсь тобой.

Мика меняет свое поведение, отступая назад, прежде чем повернуться к Дэмиену. — Готов?

Дэмиен кивает один раз, вставая.

И они исчезают в коридоре.

— Что это было? — любопытно спрашиваю я, глядя на Дженсена в поисках ответов.

Он небрежно пожимает плечами, поднимаясь с дивана и протягивая руку.

— Я хочу тебе кое-что показать, — говорит он, когда я вкладываю свою руку в его. — Моя любимая часть хижины.

Глава 3

Дженсен ведёт меня через дверной проём в сторону дома, где мы спускаемся по небольшой лестнице, ведущей в помещение, похожее на солярий. Мои глаза недоверчиво расширяются, когда я смотрю на это элегантное зрелище. Мерцающие белые рождественские огни, свисающие с потолочных балок, освещают всё пространство над нами, напоминая звездную ночь.

От теплой атмосферы моего окружения я испытываю полный благоговейный трепет.

— Ты серьезно? — шепчу я, больше себе, чем ему.

Рука Дженсена лежит на моей пояснице.

— Мика изо всех сил старался украсить это место для тебя.

— Я не могу в это поверить!

Он смеётся над моим волнением.

Две ступеньки ведут на деревянную террасу, на которой установлена большая гидромассажная ванна. Синий свет освещает воду. Когда я спускаюсь по ступенькам, поднимается пар, и влажность заполняет пространство вокруг нас. Снаружи зимняя страна чудес, снежинки непрерывно падают с ночного неба.

— Эта хижина потрясающая.

Он прижимает меня к своей груди.

— Я рад, что тебе нравится, — выдыхает он, заправляя выбившуюся прядь волос мне за ухо. — Пока ты счастлива, я счастлив.

— Дэмиен сказал, что она наша, но кому она на самом деле принадлежит?

Сжав челюсти, он на мгновение замолкает. — Она принадлежала его родителям, — говорит он.

— В прошедшем времени, — говорю я, тревожно вдыхая.

Он кивает.

— Он никогда не рассказывал мне о них.

— Я не виню его.

Нахмурившись, я отвожу взгляд к воде.

— Что с ними случилось? — спрашиваю я, изо всех сил стараясь, чтобы мой голос звучал небрежно.

— Квинн…

— Прости, — выпаливаю я. — Ты прав. Я не должна совать нос не в своё дело.

— Не спрашивай его, — предупреждает он.

Встречаюсь с ним взглядом, и меня охватывает внезапное чувство беспокойства. — Не надо?

— Не надо, — строго повторяет он. — Я уверен, что в конце концов он тебе скажет. Когда будет готов.

— Ты тоже никогда ничего не рассказывал мне о своих родителях.

Его губы приоткрываются, и он слегка улыбается.

— У меня нет родителей.

Моё сердце сразу же замирает.

— Дженсен, — извиняющимся тоном говорю я. — Мне так жаль…

Он снова прижимает меня к себе, и моё тело растворяется в его.

— Всё в порядке, — успокаивает он меня. — Я не возражаю. У тебя есть право задавать вопросы.

Обнимая его за талию, я вдыхаю его пьянящий одеколон.

— Просто ты знаешь всё о моей семье, — начинаю я. — А я ничего не знаю о твоей.

— У меня нет семьи, Квинн, — выдыхает он, и слёзы наполняют мои глаза. В тот момент, когда он замечает это, его хватка на мне усиливается. — Все в порядке. Правда. Я просто не уверен, что это был бы лучший разговор в канун Рождества. Это довольно угнетает.

— Я не хочу заставлять тебя говорить об этом.

— Ты не заставляешь меня, — возражает он, обхватывая моё лицо рукой. — Меня никогда о них не спрашивали. Никогда не было кому рассказать.

— Ты знаешь, что можешь поговорить со мной, верно?

— Ты такая самоотверженная, — соблазнительно выдыхает он. — Такая добрая. Заботливая. И такая красивая. Ты ведь знаешь это?

Его сильные руки сжимают мою талию, когда мои руки находят путь к его груди. Его покрытые рябью мышцы напрягаются под моим прикосновением, и его дыхание учащается. Проводя кончиками пальцев по его широким плечам, я притягиваю его ближе, приподнимая подбородок, чтобы заглянуть в его пронзительные глаза.

Схватив меня сзади за шею, он наклоняется ближе.

— Ты идеальна, — шепчет он, крепче прижимая меня к себе, когда я таю в его объятиях. — Так чертовски идеальна.

Дженсен хватает меня за волосы, наклоняя мою голову. Это дает ему больше доступа для поцелуев вниз по моей шее, его теплые губы задерживаются на моей ключице. Тихий стон вырывается у меня, и мои соски напрягаются под кружевным лифчиком. Сжимая ноги вместе, я пытаюсь унять боль, поселяющуюся между моих