близнецы — мягко уткнулся во что-то, замер, затем поворочался ещё недолго, как бы устраиваясь поудобнее, и затих — они приземлились. Дверь откинулась сама, и яркое солнце ворвалось в кабину. Вместе с ним ворвался горячий ветер и принёс с собой мелкую песчаную пыль, которая тут же противно захрустела на зубах. Дети отстегнулись от кресел и осторожно выглянули в проем двери, не решаясь сразу выйти наружу. Выгоревшее до белизны, чистое и глубокое небо без единого облачка. Солнце, страшное, яркое, раскалённое и занимающее полнеба. Низкие песчаные барханы до самого горизонта. Редкие чахлые кустики, колючки и песок. Один только желтовато-серый песок. И только невысокий скальный выступ, одиноко торчащий неподалёку, разнообразил этот жуткий пейзаж.

— Пустыня, — прошептал Лёня, — мы в пустыне.

— Да, в настоящей пустыне, — отозвался звонкий и знакомый голос, — Привет и добро пожаловать! Спасибо, что прилетели.

Перед ними, уперев руки в бока, стояла кудрявая рыжеволосая девочка их лет. На ней были светлые бриджи, белая рубашка с зайчиком и модные кеды. На голове у неё лихо, под углом сидел козырёк, защищающий глаза от солнца и непонятно каким образом закреплённый в густых волосах.

— Алиса! — разом воскликнули близнецы. Так как закричали они одновременно, то разницы в интонации Алиса не услышала, а она была… Если Лёнино восклицание было радостным и весёлым, то Лизино, напротив — раздражённым и огорчённым. И не восклицание даже, а скорее недовольное ворчание. Лиза не любила Алису, и не без оснований, по её мнению, считала их бывшую соседку хитрой лгуньей и задавакой. Дети спрыгнули на песок, и Лёня первым церемонно протянул Алисе руку. Они поздоровались. Потом Алиса протянула руку Лизе, но та сделала вид, будто рассматривает что-то вдали и не замечает приветствия. Алиса невозмутимо убрала руку назад. Лёне стало неловко за свою невежливую сестру и, чтобы отвлечь Алису и сгладить инцидент, он быстро заговорил.

— Где мы? Что это за пустыня? Что у тебя случилось?

— Подожди, — засмеялась Алиса, — не все вопросы одновременно. Кстати, а вот и мой папа.

Дети обернулись и увидели выходящего с другой стороны домика Алисиного папу.

— Мы уже виделись, — сердито буркнула Лиза, а Лёня предпочёл не развивать эту тему дальше. Алисин папа, видимо, тоже был не в духе и, что-то проворчав, снова ушёл за домик. И тут дети увидели, что за тем маленьким домиком — кораблём, на котором они прилетели, стоит другой, намного больший корабль, похожий на настоящую, прямо как в фильмах, летающую тарелку. У него были круглые окна — иллюминаторы вдоль борта, высоко расположенная дверь и лесенка, по которой в неё можно было забираться. Наверху виднелись антенны, крутился радар, и было даже что-то похожее на пушку. Тарелка не лежала на песке, а стояла на трёх невысоких опорах — ногах. Покрашена она была в грязно-жёлтый, маскировочный для пустыни цвет, и выглядела так впечатляюще, что у Лёни перехватило дыхание от восторга.

— Ух ты! Это ваша? Вы на ней прилетели? — чуть не запрыгал он.

— Да, — подтвердила Алиса, — это наш. Но это только посадочный модуль. Есть ещё и основной корабль, который сейчас вращается на орбите вокруг Земли.

Она рассказывала об этом свободно, ничего не скрывая, понимая, что детям уже известно, кто она такая.

— А можно будет залезть внутрь, посмотреть?

— Конечно. Обязательно, — пообещала Алиса, — только чуть позже. Вот разберёмся с делами, тогда и посмотрите — и, может, даже мы вместе на ней покатаемся.

Солнце уже склонялось к горизонту, но всё равно палило нещадно. Было жарко, хотелось пить, но Лёня стеснялся попросить. На его счастье — Лиза не постеснялась.

— Ну и жара тут у вас, — недовольно сказала она, — а есть хоть вода? И в тень куда-нибудь бы уйти. Мне мама не разрешает долго на солнце находиться.

— Конечно, сейчас всё организуем, — гостеприимно отозвалась Алиса и убежала за домик. Через некоторое время оттуда появился её папа, неся складной тент, и стал устанавливать его тут же на песке перед домиком, а следом за ним пришла и сама Алиса с двумя пластиковыми бутылками с холодной водой. Дети, не отрываясь, жадно выпили по полбутылки и перевели дух.

— Да, кстати, а где Рудольф? — утолив жажду спросил Лёня, озираясь по сторонам.

— Да не было никакого Рудольфа, — нетерпеливо ответила Алиса — этот старый осёл…

— Олень, — машинально поправил Лёня. Лиза фыркнула. Алиса не обратила внимания и продолжила.

— Он не стал бы нам помогать, так что папе пришлось самому превратиться в оленя — он умеет менять свой облик, — Алиса не упомянула, что она сама тоже может это делать. Дедушка, в своё время, рассказывая близнецам об Алисе и её семействе, упомянул об этом вскользь, не желая огорчать Лёню, и это как-то не запомнилось, — а мне очень нужно было, чтобы ты прилетел сюда и помог мне. Понимаешь, — тут её голос начал дрожать, — у меня очень заболела мама, и никакие врачи помочь не могу. Но папа узнал, что здесь, на Земле, спрятана такая специальная машинка, которая может её вылечить… Она всё может… Любые желания… Она может даже…

— Алиса, — торопливо перебил её папа, исподволь внимательно следивший за разговором, — мне кажется, нашим гостям не стоит забивать голову всякими ненужными техническими деталями, — и он многозначительно посмотрел на дочь.

— Да, конечно, — спохватилась девочка, — главное, что она может вылечить мою маму.

У Лизы, которая не поверила ни единому Алисиному слову, крутилось на языке, что может маму надо не лечить, а просто включить ей блок питания, который выключил их дедушка во время совместных рождественских похождений, но потом она решила, что с такими остротами сейчас вылезать, наверно, не время, — и промолчала.

— Эта машинка находится там, — Алиса взмахнула рукой в сторону невысокого скалистого выступа. — Там есть пещера, машинка в ней, и я прошу тебя помочь мне достать её. Ты же мой друг.

Последние слова она произнесла таким голосом, что Лёне захотелось расправить плечи, — что он и сделал, — и немедленно мчаться к холмам, сражаться с драконом, закрывающим вход в пещеру, если, конечно, таковой дракон там окажется. К счастью, о драконе никто не упомянул.

— А как эта машинка там оказалась? И кто её сделал? — спросил Лёня.

— Этого мы не знаем, — похоже, что честно ответила Алиса. — Есть много разных легенд, но что из них правда — неизвестно. Но все легенды сходятся на том, что она там и что она работает. А вот войти в эту пещеру, мы не можем. Вход в неё закрыт специальным силовым полем, — тут она запнулась и пояснила, — ну, это такое магическое заклинание.

— Я знаю, что такое силовое поле, — скромно сказал Лёня. Его распирало от важности. Дедушкины лекции не были забыты, и ему хотелось добавить, что он знает это даже лучше, чем что такое «заклинания», но удержался и промолчал. Алиса удивлённо и насторожено посмотрела на него, никак не отреагировала и продолжила.

— А пройти через это поле может только ребёнок. Вот для этого я и попросила папу прикинуться Рудольфом и заманить тебя сюда — я понимала, что ты не пойдёшь с папой в его другом обличии. Извини, что я была вынуждена вас обмануть, но поверь мне — это всё было сделано только с самыми лучшими намерениями, — её голос повысился и снова начал дрожать, как будто она собиралась заплакать. — Я же знала, что ты мой друг и не откажешься мне помочь и я…

В этот момент Лиза, которая, как казалось, совершенно не следила за разговором и была увлечена рассматриванием окрестностей, быстро повернула голову в сторону Алисы и прервала её, мгновенно выпалив, как будто выстрелив, вопрос.

— А ты сама, почему не можешь зайти туда и взять то, что тебе нужно? Ты же тоже ребёнок?

Алиса запнулась, на мгновенье оторопела, потом взяла себя в руки и уже спокойным голосом, монотонно, как будто читая заранее подготовленный текст, ответила.

— Не получается. Я пробовала. А потом мы поняли, что ребёнок должен быть только местный. С этой Планеты.

Никак не отреагировав на сказанное, Лиза, словно это и не она задала