Сюзанна знала, что братья Файер, Бенджамин и Мэттью, преуспевали сильнее других жителей деревни благодаря своим достоинствам. С самых ранних лет она полагала, что фортуна улыбается самым праведным.

А значит, Бенджамин Файер стал деревенским судьей потому, что был самым мудрым и благочестивым человеком в округе. К тому же, в то время как во всем Массачусетсе осужденных вешали, он предложил заменить эту казнь на священное аутодафе[1]. А младший брат Бенджамина Мэттью стал самым процветающим фермером опять же благодаря своей праведности и набожности.

Догадаться обо всем этом не составляло труда.

Миновав молитвенный дом и направляясь к площади, Сюзанна поймала себя на том, что думает о сыне Бенджамина Эдварде.

«Где ты сейчас, Эдвард? Вспоминаешь ли обо мне?»

— Ой! — вскрикнула вдруг девушка. Она столкнулась со свиньей чудовищных размеров, розовой с черными пятнами, которая вылезла из лужи на тропинку.

Возмущенная свинья громко захрюкала, но все же уступила дорогу. Сюзанна наклонилась и принялась отряхивать грязь со своего белого передника. «В другой раз не будешь думать о грешном», — упрекнула она себя, поправляя чепчик.

Но разве могут быть грешными мысли о таком парне, как Эдвард?

Вскоре девушка заметила своего отца в дальнем углу площади — большого прямоугольника, находившегося посреди деревни. Отец тщательно ровнял граблями клочок земли и даже не заметил, что дочь машет ему рукой.

Мистер Франклин, кузнец, стоял у наковальни возле дверей своей кузницы и бешено молотил по куску раскаленного металла. Проходя мимо, Сюзанна улыбнулась его помощнику, молодому парню по имени Артур Кент. Он раздувал меха, вдвое превышавшие размерами рост юноши.

Позади кузницы шумел зеленый лес. Деревню окружали заросли тополей и буков. А в самой чаще можно было встретить дубы, сосны и клены.

Общественная поленница находилась на самой границе леса. Но Сюзанна смотрела сейчас не на нее, а на кроны деревьев.

Солнце пробивалось сквозь листву, заливая всю землю светом. И в этом свете кружились черные с золотом бабочки-данаиды.

«Прогуляюсь-ка я немного по лесу», — решила Сюзанна.

Насколько же здорово было вырваться из темной лачуги и удрать подальше от кухонной духоты и бесконечных воплей младенца!

Подальше от разных запретов и от строгого взгляда матери.

Подальше от страха, воцарившегося в последнее время в деревне. Сюзанна вошла в лес, сухие ветки захрустели под тяжелыми черными башмаками. Как только деревня скрылась из виду, девушка сдернула чепчик и распустила волосы.

Она неторопливо прогуливалась, подставляя лицо ярким лучам солнца. Платье зацепилось за куст ежевики. Девушка отцепила его и пошла дальше.

Легкий шорох заставил ее обернуться. Она увидела бурого с белым бурундука, возившегося на куче палых листьев.

Сюзанна закинула назад свои длинные волосы и глубоко вздохнула. Воздух казался терпким и сладким.

«Но мне не должно быть хорошо в лесу», — подумала вдруг девушка, и чудесное настроение начало таять. Ведь Сюзанна верила, что в лесу скрывается зло.

И словно в подтверждение ее мыслей, деревья разом потемнели, солнечный свет погас. Наступал вечер.

Сюзанна была уверена, что в лесной чаще, вдали от людей, обитает Нечистый и его приспешники. Туда собираются на шабаш деревенские ведьмы и пляшут при лунном свете со своим господином и его слугами. Нечистый и его приспешники живут глубоко под землей, в норах, замаскированных листвой и толстенными корнями. Сюзанна полагала, что, если она поздно ночью слишком удалится от деревни, вся нечисть набросится на нее и утащит в подземный мир, исполненный мучений и мрака.

Воздух свежел. Откуда-то с дерева, прямо над головой Сюзанны, горлица испустила леденящий душу стон.

Девушка вздрогнула.

— Как здесь темно и холодно, — произнесла она вслух. — Пора возвращаться.

Но стоило ей двинуться в сторону деревни, как из-за спины протянулись чьи-то сильные руки и схватили ее.

— Нечистый! — завопила девушка.

— Изыди! — выкрикнула Сюзанна.

К ее удивлению, руки тут же разжались.

Девушка обернулась с расширившимися от страха глазами. И увидела смеющееся лицо Эдварда Файера.

—. Разве я похож на Нечистого? — спросил он.

Сюзанна почувствовала, что заливается краской. Она бросила на парня сердитый взгляд.

— Да ты, наверное, и есть Нечистый, раз шляешься по лесу в такое время! — сказала она.

— Я просто шел за тобой следом, — ответил парень с невинным видом.

Эдвард был очень высок и хорош собою. Он носил широкополую черную шляпу. Сейчас он надвинул ее на глаза, полностью спрятав свои каштановые волосы. Его серый камзол был пошит из лучшего холста. Безупречно отглаженные манжеты на рукавах сверкали белизной.

Синие флотские бриджи опускались чуть ниже колен, а дальше следовали серые чулки. Обут парень был в туфли голландского фасона, сделанные из темной кожи.

Никто из деревенских ребят не мог сравниться с Эдвардом в умении одеваться. Он относился к своему гардеробу так, будто это была одна из самых важных вещей в жизни. Многие даже за глаза ставили ему в вину это щегольство, обвиняя в грехе гордыни.

Но люди не решались сказать что-нибудь подобное в открытую. Потому что Эдвард был сыном Файера, Бенджамина Файера. И никто не мог и слова произнести против судьи или его сына.

Кроны деревьев зашумели от легкого прохладного ветерка. Карие глаза Эдварда глядели на Сюзанну в упор.

— Нельзя шутить такими вещами, — сказал парень громко. — Мой отец говорит, что рабы Нечистого наводнили нашу деревню.

— Мне… мне так страшно в последнее время, — выдавила девушка, опустив глаза. — Недавно мне приснилась Фэйз Уорбартон. Она… она была моей подругой, — Сюзанна смешалась.

— Я знаю, — произнес Эдвард мягко.

— Ее обвинили в колдовстве… из-за того, что она заплетала в волосы красную ленту. И сожгли на костре… — Рыдания не дали продолжить.

Эдвард положил руку на дрожащее плечо девушки.

— Я знаю, что моему отцу приходится арестовывать твоих подружек за колдовство. Конечно, он кажется жестоким, но ведь отец старается для людей, Сюзанна.

— Нам нельзя оставаться здесь вместе. Мы должны прекратить тайные свидания. Для меня они очень опасны, — сказала Сюзанна тихо.

— Ничего тебе не угрожает, — ответил Эдвард. — Я… я хотел тебе кое-что сказать, Сюзанна. Я хотел…