реальностью. «Надо выбираться, вставать.» В разум вошёл чей-то отдельный голос, «остановись!» Я поморгал глазами. Находился я всё в том же помещение. В правой руке табурет. Столик Олег придерживал рукой. Очевидно я собирался его опрокинуть. Волна памяти, кафе… резкая тошнота, ноги подкосились, я грохнулся на пол, как подкошенный. Табурет со страшной силой, каким — то образом ударил меня по лицу. Сердце билось очень быстро, и казалось: «что вот — вот выскочит из груди, душа секунду назад была на гране смерти! Черт, я чувствую душу. Тошнота — что это? Мысль! Сфокусируйся я в кафе со странным парнем». Я постарался вспомнить утро — «вот мой дом. А вот, это я». Перекидывая события многих лет, я начал приходить в себя, лёжа на полу.

— С вами все в порядке — поинтересовалась официант.

Я посмотрел на неё. Про себя я отметил, что у девушки официанта, хорошая внешность.

— Да всё в порядке — я поднялся на локти, схватил стул, пододвинул, опёрся, вскарабкался, сел. «Олег где он!» я был готов ударить его по лицу. Он сидел такой же спокойный, в правой руке держал бокал с водой.

— Пить будешь? — он протянул бокал

— Нет! — зло ответил я, но пересохшее горло поддалось инстинкту, я выхватил стакан, жадно выпив всё содержимое. Я точно знал, что это вода, и вина там не было никогда. Если конечно не принесли вино, а он внушил мне, что это вода.

— Как ты это сделал? — я проговорил по слогам. Я не воспринимал в серьез испытания в учебном центре. Я старался концентрироваться. А что люди делали за стеклом. «Да я считал, что я управляю! Но не так же, скорей я сознанием списывал это за спектакль, а воображение? Да я каждую ночь могу мир спасать, пока не засну». Я более спокойно посмотрел пристально на Олега, сердце уже не колотилось.

— Как… — начал повторять.

— Ты дал установку мозгу — сказал Олег — внедрившись я скользнул по твоей памяти, в твоё восприятие. Когда ты смотрел этот фильм со своим индивидуальными эмоциями, твоё впечатления от просмотра фильма, сыграло главную роль. Я активировал участок памяти, заблокировал входящий поток энергий, тем самым остановил импульс от новых клеток. И ты лишь — канон-варвар. Оставалось дать тебе задания, разнести что либо, так же смастерив образ импульсов, и оставить — нового тебя! В настоящем. Как говорят философы: «ты являешься тем, что ты представляешь собой на данный момент». При его разговоре, пока он говорил я смотрел на него вытаращив глаза. Он оставался таким же спокойным, продолжил — но это индивидуальная и сложная работа, с каждым заниматься так никто не будет. Обычно массовые забвения, через СМИ с учетам обучающих программ, чтобы вы сами, поступали так, как нам надо. Он поднялся в сторону выхода пойдём?

Я не отрывал от него взгляда, в мозгу стоял один образ «канон-варвар». — А ведь, ещё утром! я чувствовал себя героем. Он продолжал:

— У тебя два выбора. Я пытаюсь помочь. Заберут они, внушат образ, только ты уже не очнёшься. Довод ясен!

Он ждал меня, пока я не поднялся. Ещё раз такого же я не выдержу. Я пошёл за ним. Не мог, я ему доверять, возможно, это спланировано. Одно было ясно, показав такую психологическую атаку, он так просто не отстанет. Или они не отстанут. Я спросил:

— Но почему, ты помогаешь мне?

— Скажем так, духи предков попросили за тебя. Пойдем, а то могут заняться нами, более серьёзные вербовщики.

Мы вышли с кофе. Олег свернул на парковку, щёлкнул брелоком. Черный мерседес марки браво просигналил, двери открылись.

— Не плохо зарабатываешь! — я остановился — Куда ты хочешь меня отвести? В голове все крутилось: «почему я должен ему доверять».

— Слушай — произнёс он — можешь пойти домой, они тебя схватят, будешь тайным агентом. Но, ты не будешь осознавать, что делаешь. Или со мной попробуем решить, как бы выкрутиться с твоего положения.

— А дом! Мама моя? — я почувствовал страх за неё.

— Хочешь заберём ее в более безопасное место.

— А гарантии? — спросил я.

— Их нет, могут схватить. Но со мной у тебя больше шансов.

— Как маме объяснить? — я действительно испытывал страх, ладно я влип, но она, ведь! Я не мог принять решения. Все охота оставить так как было.

— Пойдём, ты увидишь всё сам. — открыв дверцу, мы сели в машину. Тронулись, объехав дворы, подъехали к моему дому. Выйдя к подъезду, я увидел лысого парня, в черной кожаной куртке, жуя жвачку и крутя ножик-бабочку в руках, он преградил нам дорогу. Я испугался за сегодня уже который раз.

— Бестолочь — Олег положил руку ему на плечо. Человек резко потупился, глаза поникли, после взблеснули. Он положил нож в карман. Почесал о затылок, огляделся, думая о чем-то, вспомнив, подпрыгнул, побежал со двора.

— Что ты с ним сделал? — я провожал взглядом, только что явно опасного человека. Олег пошёл к входной уличной двери. Я уже не надеялся, что мое сердце успокоится.

— Отослал за хлебом. — Олег остановился возле подъезда, поджидая меня.

— Как? — я стоял в недоумение.

— Ну в детстве он же ходил за хлебом. Я и достал с памяти воспоминания. Видишь, как поскакал.

— А когда купит? — я открыл подъезд. Мы зашли на лестничную площадку.

— Магазин в другом конце города. Ему надо именно в свой магазин. — Мы поднялись по ступенькам. Я показал на дверь. Хотя уже подозревал что он знает и номер квартиры.

— Слушай, а если магазина уже нет? — задал я ему вопрос. Олег постучал в дверь. Ответил:

— Ты, о чем думаешь?! — Он напряг брови, а я уж думал его лицо непробиваемая маска. Дверь открылась, на пороге стояла мама. Ей было сорок пять лет. Она стояла в домашнем халате, худощавого телосложения, с короткой стрижкой волос.

— Да, — она посмотрела на меня, на Олега, с беспокойным видом переглянулась. Я покраснел.

— Здравствуйте, меня зовут Олег. Ваш сын попал в неприятную ситуацию, и находиться в опасности. Чтобы помочь вам, я должен вас увести в безопасное место. Нам надо уходить. На сборы мало времени. — Она в растерянности отступила, пропуская нас. Я так и чувствовал, что это произойдет.

— Ты опять внушаешь! — я перегородил Олегу путь. Схватил дверной проем левой рукой. Взглянул в глаза Олега.

— Нет — произнес он, стоя на том же месте. У меня сжались кулаки. В этот момент, мама, отодвинув меня к стенке, задумчиво посмотрела на Олега. Вспоминая событие двадцати летний давности. Она произнесла:

— Одна цыганка много лет назад