– Неужели в нем ничто не подкупает? – удивился Уэстклиф.

Обе сестры задумались.

– У него красивые зубы, – наконец неохотно призналась Дейзи.

– Откуда ты знаешь? – спросила Лилиан. – Он никогда не улыбается!

– Ваши суждения о нем очень суровы, – вставил Уэстклиф. – К тому же мистер Свифт мог измениться с тех пор, как вы видели его в последний раз.

– Не настолько, чтобы я согласилась выйти за него замуж.

– Ты не должна выходить за него, если не хочешь, – горячо сказала Лилиан, повернувшись в объятиях мужа. – Разве не так, Уэстклиф?

– Да, любимая, – пробормотал он, отводя от ее лица упавшие пряди.

– И ты не позволишь папе увезти от меня Дейзи, – настаивала Лилиан.

– Конечно, нет. Всегда можно что-нибудь придумать.

Лилиан стихла, абсолютно уверенная в способности мужа решить все проблемы.

– Тогда беспокоиться не о чем, – пробормотала она. – Уэстклиф все... – Лилиан широко зевнула, – ...устроит.

Увидев, как опустились веки сестры, Дейзи сочувственно улыбнулась. Встретившись взглядом с графом, она жестом показала, что уходит. Граф вежливо кивнул, его внимание было приковано к лицу затихшей жены. Лилиан была для него настоящим сокровищем. Дейзи не могла отделаться от вопроса, посмотрит ли так на нее когда-нибудь мужчина. Она была убеждена, что Уэстклиф попытается ей помочь хотя бы ради Лилиан. Но, зная несгибаемую волю отца, Дейзи не слишком верила в успех графа. Конечно, она всеми силами будет сопротивляться нежеланному браку, но на душе скребли кошки от дурного предчувствия, что шансы сложатся не в ее пользу.

Остановившись на пороге, Дейзи хмуро оглянулась на парочку на диване. Лилиан быстро уснула, ее голова тяжело упала на грудь мужа. Поймав несчастный взгляд Дейзи, граф поднял брови в молчаливом вопросе.

– Мой отец... – начала Дейзи и закусила губу.

Уэстклиф – деловой партнер отца, не подобает приходить к нему с жалобами. Но граф терпеливо ждал, и Дейзи продолжила:

– Он назвал меня паразитом, – сказала она, понизив голос, чтобы не беспокоить Лилиан. – И попросил объяснить, какая миру польза от моего существования и что я сделала для других.

– И что вы ответили? – спросил Уэстклиф.

– Я не знала, что сказать.

Уэстклиф жестом поманил Дейзи на диван. Она подчинилась. К ее изумлению, граф тепло пожал ей руку. Обычно сдержанный, Уэстклиф ничего подобного прежде не делал.

– Дейзи, – мягко сказал он, – жизнь большинства не отличается выдающимися событиями. Люди довольствуются малым. Всякий раз, когда вы делаете кому-нибудь добро, когда благодаря вам на лице другого человека появляется улыбка, это делает вашу жизнь значительной. Не сомневайтесь в своих достоинствах, дружок. Без Дейзи Боумен мир был бы унылым местом.

Вряд ли кто-то стал бы спорить, что Стоун-Кросс-Парк – одно из красивейших мест в Англии. В имении были и густые леса, и усыпанные яркими цветами луга, и болота. Крепкий каменный особняк медового цвета возвышался на обрывистом берегу реки Итчен.

Стояла весна, повсюду просыпалась и расцветала жизнь. Бледные ростки пробивались сквозь ковер прошлогодних листьев под вековыми дубами. В лесной чащобе цвели пролески. Первые кузнечики прыгали с пестрых примул на желтые глазки мать-и-мачехи, прозрачные синие стрекозы кружились над изящными лепестками белых болотных цветов. В воздухе пахло пробудившейся землей и молодой травой.

После двенадцатичасовой поездки, которую Лилиан описала как путешествие через ад, Уэстклифы, Боумены и избранные гости наконец добрались в каретах до Стоун-Кросс-Парка.

В Гемпшире у неба совершенно иной цвет, его голубизна нежнее, а воздух блаженно тих. Ни скрипа колес, ни стука копыт по булыжным мостовым, ни выкриков торговцев, ни фабричных гудков. Словом, ничего того, что обычно терзает уши в городе. Здесь только пение дроздов в живой изгороди, стук зеленого дятла в кронах деревьев да шум крыльев вспорхнувшего в камышах зимородка.

Лилиан, прежде находившая провинцию ужасно скучной, с радостью вернулась в поместье. Она расцвела в атмосфере Стоун-Кросс-Парка и после первой же ночи, проведенной в особняке, выглядела прекрасно. Теперь, когда беременность уже не скроешь платьем с высокой талией, Лилиан перестала выезжать в свет. В собственных владениях, однако, она чувствовала себя гораздо свободнее, хотя и ограничивала круг гостей.

К радости Дейзи, ее поместили в ее любимой спальне. Прелестная, привлекательная своей стариной комната когда-то принадлежала сестре лорда Уэстклифа, которая теперь с мужем и сыном обосновалась в Америке. Особое очарование придавала комнате обстановка. Ее привезли из французского замка семнадцатого века и тщательно восстановили старинный интерьер.

Свернувшись калачиком на изящной кушетке с книжкой в руках, Дейзи спряталась от остального мира. О, если бы навсегда остаться в Стоун-Кросс-Парке и жить вместе с сестрой! Но едва эта мысль пришла ей в голову, Дейзи поняла, что это не принесет ей полного счастья. Она хотела жить собственной жизнью, иметь мужа, детей.

Впервые на памяти Дейзи мать стала ей союзницей. Их объединило стремление предотвратить брак с ужасным Мэтью Свифтом.

– Отвратительный тип! – воскликнула Мерседес. – Не сомневаюсь, это он вбил эту глупость в голову твоему папочке. Я всегда подозревала, что он...

– Что он? – спросила Дейзи, но мать только поджала губы.

Просматривая список приглашенных, Мерседес сообщила дочери, что в поместье собралось множество подходящих молодых людей.

– Хоть некоторые и не прямые наследники титула, все они из благородных фамилий, – сказала она. – В жизни всякое случается... катастрофы, неизлечимые болезни... несчастные случаи. И тогда твой муж в одночасье может вознестись! – Размышляя о бедах, которые обрушатся на будущих родственников, Мерседес снова углубилась в список гостей.

Дейзи с нетерпением ждала встречи с подругами. Особенно она скучала по Эви, поскольку Аннабелла всецело занялась ребенком, а Лилиан стала слишком медлительной и не могла составить компанию в долгих прогулках, которые Дейзи так любила.

На третий день Дейзи выбралась из своего послеполуденного заточения и решила прогуляться. В голубом муслиновом платье в цветочек и крепких башмаках, размахивая соломенной шляпкой, она весело шла по тропинке, хорошо знакомой ей с прежних визитов в поместье.

Шагая вдоль лугов, пестревших желтыми звездочками чистотела и красными полевыми маками, Дейзи обдумывала свои проблемы.

Почему ей так трудно найти мужчину?

Нельзя сказать, что она не хотела влюбиться. Напротив, она так ждала этого! И ей казалось ужасной несправедливостью, что она до сих пор никого не нашла. Она старалась! Но всегда что-нибудь было не так.

Если джентльмен был подходящего возраста, он оказывался вялым или напыщенным. А если встречался интересный и обаятельный мужчина, то либо годился ей в дедушки, либо у него обнаруживался какой-нибудь недостаток: от него дурно пахло или он брызгал слюной при разговоре.