Какая в конце концов разница, что произойдет в итоге? Внутри меня уже война – и оба возможных очевидных пути будут поражением в ней.

Жизнь оказалась чуточку сложнее, чем мне казалось раньше: социальные установки подавляют наше естество, нам постоянно приходится делать вид, что все в порядке, и сохранять лицо. Но чем дольше прячешь это в себе, тем сильнее в будущем будет внутренний взрыв. И его последствия непредсказуемы.

Все эти фотомодели, порноактрисы и прочие девушки из массмедиа – пустота. В них нет ничего, что могло бы привлечь, кроме красивой картинки, естественно. Но она теряет свой смысл, будучи ничем не подкрепленной и не усиленной.

Привлекает живое, привлекает то, до чего я могу дотронуться: подруга моей девушки, которая тайком строит мне глазки, моя парикмахерша, соседка по лестничной клетке, не самая симпатичная девочка на вечеринке, что с надеждой смотрит на окружающих парней и готова отдаться хоть сразу, лишь бы получить это внимание.

Но стоит лишь ненадолго перейти черту и броситься тонуть в этот океан – магия исчезнет. Прежде столь соблазнительный ангел окажется «обычной бабой», что вела свою нехитрую игру. Женщина всегда думает немного дальше, всегда оценивает чуть глубже. А мы как дети – до сих пор ведемся на это.

Хуже всего для меня – связываться с женщинами, имеющими к моей жизни постоянный доступ. Спасибо многочисленным путешествиям и приложениям для знакомств, что мне не часто приходилось делать эту ошибку.

– Ты приедешь?

– Да.

Этот наш диалог произошел примерно через пару дней после моего возвращения в Петербург. Приехать, конечно, нужно было не на соседнюю станцию метро, а в Москву – тип историй, ставший для меня впоследствии классическим. С чахоточными жительницами Петербурга в те годы у меня складывалось не так хорошо, как с более бодрыми и решительными москвичками.

Буквально через несколько дней я сел в ночной поезд. Я не был умен и довольно топорно соврал своей текущей на тот момент девушке, что уезжаю к другу на дачу, а связи там нет, поэтому меня не будет онлайн, лол.

Я до сих пор не понимаю, стыдно ли мне за этот поступок, но если бы я оказался в той ситуации вновь, то поступил бы точно так же.

Leo встретила меня на Ленинградском вокзале – мы сразу же поехали в случайно доставшуюся ей на эту неделю квартиру. Нам нужно было лишь иногда кормить кошку, проживающую там, и на этом наша зона ответственности заканчивалась.

В те годы я только учился вырабатывать в себе равнодушное и спокойное отношение к любым сложным ситуациям, но на удивление практически не нервничал. Может быть, дело было в Leo – она шарахалась практически от каждой тени, и тот факт, что мы находимся в огромном мегаполисе, не мог убедить ее перестать бояться, что нас увидят вместе ее парень или какие-нибудь знакомые.

Вообще в этом есть определенная магия отношений между людьми, которой, как правило, придается очень мало значения: если из двух нервных людей один нервничает чуть больше, то второй, в свою очередь, подсознательно занимает более спокойную позицию, что удерживает общий усредненный настрой на адекватном, почти не склонном к панике уровне. В тот момент я был вторым.

Мы оказались в квартире. С момента нашего последнего секса прошло недели две, последнюю из которых мы ежедневно детально предвкушали наши будущие взаимодействия.

Я ревновал ее к прошлым воспоминаниям, на основе которых она так или иначе выстраивала логику, объясняющую ее текущие предпочтения. Мои эмоции по отношению к ней уже успели стать яркими и безапелляционными – практически подростковыми. Меня чуть не разорвало внутри, когда Leo рассказала мне, что однажды кончила во время минета пару лет назад.

И я здесь говорю отнюдь не про объективный взгляд на ситуацию (коего не существует, конечно), а исключительно про сиюминутную эмоцию. Понятно, что мы оба были в отношениях, оба изменяли и никто из нас не претендовал на чистую и честную любовь.

Каких-нибудь 500 лет назад нас бы наверняка сожгли, а сейчас нам было достаточно закрыться от всего мира в небольшой квартире на окраине Москвы, пару раз соврать и прогулять свои привычные рутинные дела, чтобы выплеснуть энергию, беспощадно подавляемую социумом и ненужными общепринятыми установками.

Секс часто оказывается своего рода маленьким секретом между двумя людьми – ну это, конечно, если обобщать, а исключительно этим в основном и занимается наш бедный мозг практически все свое свободное время.

Прикольно переглядываться с какой-нибудь девочкой на общих тусовках, когда только вы двое знаете, что между вами происходит. Эта заметная только вам некая игра и хитрость в глазах отдается незабываемым ощущением внутри.

Почему-то сейчас я вспоминаю, как сосался с одноклассницей за углом, пока ее парень сидел неподалеку в нашей общей подростковой тусовке. Тогда мы сделали это в первый раз – я наконец-то решился поцеловать ее, а она с удвоенной скоростью бросилась ко мне навстречу. И больше всего нас заводила именно секретность происходящего, ощущение запрета как формального (ее парень), так и ситуативного – мы уже давно называли друг друга друзьями и намеренно создали ситуацию, где мы вроде как не собирались переступать эту искусственную черту. Но эти преграды были возведены лишь с одной целью – быть разрушенными. Нет ощущений круче, чем в то самое мгновение, когда эти препятствия наконец-то остаются позади.

Нет ничего интереснее момента, когда визуальный и мысленный образ девушки, созданный за время общения с ней, превращается в нечто более тактильное: одежда остается на полу, а ты чувствуешь тепло ее тела, теперь то, что ты привык видеть глазами, становится тем, что ты ощущаешь всеми остальными доступными человеческому восприятию способами. Язык оказывается во рту, руки перемещаются между ног и глаза автоматически закрываются, чтобы открыться лишь в тот момент, когда вы уже не будете прежними друг для друга.

Эти впечатления позднее и окажутся тем самым ощущением «тайны», будто бы намеренно скрываемым от всех остальных. И во многих ситуациях худшее, что можно придумать, – это предать эти отношения какой-либо общественной огласке. Ибо секретность и ощущение запрета и есть их основные ингредиенты.

Ближайшие несколько дней мы с Leo в основном трахались – соседи тяжело стучали в стены и батареи, пытаясь намекнуть, что мы сильно шумим. Чужую кровать мы сломали довольно быстро.

Мой член оказывался в ее рту практически в каждую хотя бы минимально подходящую для этого минуту – Leo не просто любила делать минет, для нее это было осознанной необходимостью. Она немного болезненно наслаждалась каждой секундой этого процесса – и меня приводила в восторг ситуация, когда она на каждый мой легкий намек послушно становилась на колени или спускалась в нижнюю часть кровати.