Тогда Анна не обратила внимания на этот сон. Она думала о нем пару дней, а после и вовсе забыла.

Жизнь ее заметно изменилась с уходом матери. Они больше не выезжали за город, не ели жаренных в сметане карасей, и не смеялись над папиными шутками. Он все реже бывал дома, оправдывая свое отсутствие тяжелыми временами и плохими делами на работе. Спустя год после похорон жены, вовсе собрал вещи и съехал с квартиры. Иногда он навещал дочь, дарил безобразно – уродливых плюшевых зайцев и медведей, обещал приходить чаще, но обещаний так и не держал и скоро совсем перестал появляться в их квартире.

Бабушка Анны, после похорон единственной дочери, как то сразу состарилась. Пироги исчезли с уютной кухни, а все свое время бабушка теперь посвящала двум вещам: церкви и кладбищу. Дом опустел и перестал радовать своих обитателей.

Девушка заканчивала первый курс университета, когда ей снова приснился этот сон. Теперь она смогла более отчетливо разглядеть ее. Дверь была выдолблена в огромной глыбе черного мрамора, совсем не обработанного по краю, и отшлифованного до глянца по полотну самой двери. Свод ее был полукруглым, слегка заостренным кверху ровно по центру. Ни какого орнамента или намека на ручку на двери не было. Анне захотелось прикоснуться к ней, но и как было в первом сне, дверь оказалась на несколько сантиметров дальше ее вытянутой руки. Девушка сделала пару шагов вперед, но расстояние между ней и дверью ни сколько не сократилось. Она сделала еще несколько отчаянных попыток коснуться того, что ее так манило, но все было тщетно. Анна так и проснулась: с вытянутыми вперед руками и с ощущением внутренней потери.

А через неделю не стало бабушки – единственного родного ей человека.

Влад открыл дверь своим ключом. Анны в комнате не оказалось, и он прошел на кухню. На плите весело закипал металлический чайник с коротким, широким носиком. В нем задорно отражались лучи заходящего солнца, легко проникающие сюда сквозь сетку простой занавески. Из ванной комнаты доносились звуки льющейся воды и незатейливая мелодия из популярного некогда мультфильма. Мужчина улыбнулся и принялся расставлять в холодильнике принесенные в двух пакетах продукты. Внимательно оглядев полки, он с огорчением заметил, что за время его отсутствия с них ничего почти не исчезло, за исключением пары баночек йогурта. Влад привычно стал удалять из холодильника уже просроченные продукты. Он быстро находил на упаковках отметки о сроках годности и тут же выкидывал их мусорное ведро или же, если сроки еще позволяли, ставил их назад, но уже на ближайшую полку, что бы при желании их съесть, они первыми оказались под рукой. Когда ревизия была завершена – мусорное ведро оказалось почти полным.

Звук бегущей воды прекратился, и из ванной, шлепая босыми, мокрыми ногами по полу, укутавшись в белое, махровое полотенце, вышла Анна. От купания в горячей воде на ее щеках играл здоровый румянец, кожа уже не выглядела такой болезненно – бледной и лишь темные круги вокруг глаз девушки выдавали истинное положение вещей. Анна молча подошла к другу и, опустив руки ему на плечи, нежно поцеловала. Она всегда встречала его молча – без показного восторга и лишних, дежурных вопросов. Но в ее глазах, каждый раз, светилась неподдельная радость от встречи с ним. Потом он с удовольствием ел поджаренную с луком яичницу, запивая ее горячим чаем и блаженно жмурился, как мартовский кот на теплом, весеннем солнце, после зимней непогоды. Анна весело щебетала о чем- то своем, и мир в эти минуты, казался для него прекрасным, счастливым и беззаботным.

– Ань, а давай махнем на море, – вдруг предложил Влад, – в Крым! Там сейчас благодать, – он мечтательно запрокинул голову. Солнце, горы, а воздух… не воздух, а чистый кислородный коктейль! Будем есть вареных раков, и валятся целыми днями на теплом песке. Я опять сделаю тебе предложение, а ты, отдохнувшая и загорелая, не посмеешь мне отказать, по тому что, эту великолепную идею подкинул я.

Анна звонко, совсем по – детски, рассмеялась. Он обожал этот смех: чистый, настоящий. Так больше ни кто из его знакомых не смеялся.

– Когда? – неожиданно быстро согласилась она, так, что Влад даже растерялся.

– Ну, думаю, недели на сборы нам хватит…

– А сейчас марш в душ и спать, – надев на себя повелительную гримасу «приказала» женщина.

– Слушаюсь и повинуюсь, – радуясь своему успеху, подыграл он Анне. Душ и сон – это именно то, что ему было сейчас нужно.

Крым встретил их приветливым, еще не жарким солнцем. До начала сезона оставалось много времени, и по тому, найти приличный, двухместный номер в живописном местечке Канака оказалось совсем не сложно. Территория пансионата была обустроена уютными домиками в два этажа, к фасаду которых примыкали внутренние дворики. Небольшие апартаменты включали в себя, кроме спальни, вполне обустроенную кухню, с плитой и холодильником. Море располагалось в трех минутах ходьбы по живописным дорожкам, вдоль которых величественно росли каштаны. Здесь не было суеты и шума большого города, воздух был свеж и прозрачен. Это было именно то, что ищет человек, когда уже нет возможности сопротивляться естественному желанию организма отдохнуть после долгой московской зимы.

Анне удивительно сладко спалось здесь. Боль почти перестала терзать ее голову, круги под глазами заметно посветлели, и теперь она выглядела вполне здоровой молодой женщиной.

День был уже в полном разгаре, когда Влад приоткрыл глаза, довольно сощурившись от яркого света. Он нехотя поднялся и, накинув халат, прошел на кухню. На столе его ждали пышные румяные оладьи со сметаной. Влад любил вкусно покушать, и Анна знала об этой его слабости. Кинув многозначительный взгляд на свой, слегка располневший за последнее время животик, мужчина на мгновенье остановился. Но запах свежей выпечки переборол угрызения совести и он, отбросив все сомнения с аппетитом принялся за еду.

Анна вошла в номер, довольно шурша пакетами. Увидев Влада, она стала восторженно рассказывать о проведенном времени, попутно разбирая свои «драгоценные» находки. Было смешно смотреть, как она, словно фокусник из волшебной шляпы, вынимала одну за другой различного вида безделушки. Здесь было несколько видов раковин, одни гладкие, словно отшлифованные морем, светящиеся розово – голубым перламутром, другие массивные, рогатые, напоминающие каких- то доисторических чудовищ, третьи же походили на некие миниатюрные духовые инструменты или древние амфоры. Потом она аккуратно достала пластиковый пакет, наполовину наполненный водой. На дне пакета, в толще воды, плавно раскачивался какой то темный предмет. Сначала Владу показалось, что это камень, но то, что он находился в жидкости, мужчину насторожило.

Смотри, – тихо сказала девушка, и аккуратно, но крепко взяв предмет двумя пальцами за края, достала его из пакета.

У «камушка» тут же, невесть откуда, появилось множество длинных, черных ножек, отчаянно ищущих хоть какую – то опору. Панцирь краба был удивительного сине- зеленого цвета, испещренный множеством светлых прожилок и напоминал рисунок мрамора.