– Зачем ты летишь в Америку? – наконец-то перевел тему пастор, закончив обедать и важно держа в руке пластиковый стаканчик, словно стакан дорого вина.

Я подумала, что никогда больше не увижу этого человека и решила рассказать правду, а не морочить ему голову тем, что мне надо заработать денег.

– Эта поездка была моей мечтой еще со школы, я хотела путешествовать, увидеть мир… И вот, наконец, она сбывается. А у вас была мечта?

– Хммм…, – загадочно улыбнулся пастор, но на мой вопрос не ответил. – Ты смелая девочка! Я дам тебе хороший совет.

Вздохнув, я приготовилась к длинной лекции. «Старые люди думают, что они повидали жизнь, и теперь считают своей миссией навязывать личное мнение по поводу и без повода», – думала я. Я сама пережила многое за свои двадцать с небольшим лет, но когда пыталась об этом сказать, люди старше меня смеялись. Говорили, что я сама не знаю, что несу, и что за двадцать лет невозможно повидать жизнь.

– Решение следовать внутреннему зову – это не осуществление мечты, а всего лишь начало пути, – произнес старик. – Когда кто-либо начинает двигаться навстречу своей мечте, уже одно это сильно отличает его от большинства людей, которые решили жить спокойной стабильной жизнью, где каждый день похож на предыдущий. Но мечтатели быстро понимают, что тот путь, который они выбрали, не усеян розами. Этот путь не ровный и не гладкий, на нем много кочек, ухабов и камней. Зато он ведет к их душе. А когда человек живет в гармонии со своей душой – это и есть настоящее счастье.

Старика перебил сигнал, который сообщил нам о том, что нужно пристегнуть ремни. И он, не закончив своей мысли, переключился на ремень. Странный он какой-то: я ему говорю, что у меня мечта сбылась, а он мне про душу, про гармонию. У меня душа уже поет от счастья. Что это, если не гармония?

– Путь мечтателей изначально сложнее, чем путь остальных, – вернулся к своей проповеди старик. – На нем много обрывов, после встречи с которыми хочется сдаться и ступить на гладкий, но скучный путь гарантий в завтрашнем дне. Однако только тот будет по-настоящему счастлив, кто не остановится, наткнувшись на обрыв, а обойдет его. Жизнь таким образом испытывает, действительно ли человек хочет найти свой путь?

Пастор замолчал и задумался. Наверное, вспоминал свою жизнь. Если это был ответ на мой вопрос о том, была ли у него мечта, то мне жаль, что у него все получилось так сложно и долго. Моя мечта уже сбылась безо всяких кочек и обрывов: я в Америке!

Сцена 2. САМЫЙ СТРАШНЫЙ ЗВОНОК

Тот телефонный звонок, которого я так боялась все детство, прозвучал, когда мне было пятнадцать…

Я выросла в небольшом селе Воронежской области с населением в тысячу человек. Два продуктовых магазина, школа, садик и колхоз, в котором работало большинство взрослых жителей нашего села, – вот и все «достопримечательности». Родители тоже работали в этом колхозе: oтец был главным инженером, а мама – главным экономистом.

В 1991 году все изменилось. Родители не могли больше прокормить семью, оставаясь на прежних должностях. После распада Советского Союза работники колхоза продолжали ходить на работу, но зарплату они получали только на бумаге. В лучшем случае, платили зерном или сеном. Другой работы в селе не было.

Через пару лет отец со своим другом смогли открыть компанию по производству растительного масла в районном центре, который находился в двадцати минутах езды от нашего села. Вскоре производство наладилось, отец начал приносить домой деньги, и мы стали считаться самыми богатыми в селе. Нас, конечно, нельзя было назвать богачами, но по сравнению с людьми, которые получали деньги только на бумаге, мы стали просто миллионерами.

Сколько я помню, нам всегда завидовали. И не только из-за денег. После распада Союза мужики из многих семей стали алкоголиками. Их женам приходилось все тянуть на себе. В нашей же семье все было намного гармоничнее.

Отец – настоящий глава семейства: серьезный, строгий и умный. Одного его слова или взгляда было достаточно, чтобы мы, дети, переставали капризничать и начинали заниматься делом.

Мама – русская женщина с косой из густых черных волос и большими серыми глазами. Она всегда поддерживала отца. Мама и работала, и успевала уделить время нашему развитию и обучению. А это было нелегким заданием для матери двух сыновей-двойняшек и дочки. У нас с братьями были хорошие оценки в школе, мы занимались музыкой, посещали спортивные секции, участвовали во всех школьных мероприятиях.

* * *

…Я долго размышляла над тем, было ли это судьбой, или совместным эффектом людской зависти и моего страха того, что с отцом может случиться что-то плохое. Я слышала, что мысль материальна. То, о чем думаешь, – чего хочешь или наоборот не хочешь, – то и происходит. Наше подсознание не воспринимает частицу «не». «Я не хочу, чтобы с моим отцом произошло что-то плохое», подсознание переводит на «Я хочу, чтобы с моим отцом произошло что-то плохое».

Когда мне было лет 5 или 6, мне приснился сон, что отца не стало. Я поняла это, когда увидела, что мы повесили в одной из комнат его фотографию в траурной рамочке. Проснувшись, я сильно плакала. Бабушка мне сказала, если снится, что кто-то умирает, то на самом деле он будет очень долго жить. Я ей верила, но с того момента меня все равно не отпускал страх потери отца.

Однажды вечером отец не пришел домой вовремя. Это не было большим сюрпризом. Он часто возвращался поздно ночью, потому что нужно было много работать. Я всегда переживала за него и молила Бога, чтобы с ним все было в порядке. Сотовых телефонов тогда еще не было, и узнать, где задержался отец, было практически невозможно.

Часов в семь вечера прозвенел телефонный звонок, и маме сказали, что видели разбитую машину отца на обочине на въезде в село.

Это была новая машина, которую отец привез с завода всего несколько дней назад. Две шины лопнули одновременно, машина потеряла управление, перевернулась несколько раз и… После той страшной аварии отец жил еще 5 дней. Все его внутренние органы были смяты, и врачи удивлялись, что он не умер сразу. 25 мая, когда все дети пошли в школу на последний звонок, мы провожали отца в последний путь.

Невозможно выразить словами, как я себя чувствовала, когда увидела красный гроб с телом отца, но я не заплакала. Я помнила, как отец говорил, что нельзя плакать в присутствии других людей, нужно всегда быть сильной, не давать окружающим себя использовать. Казалось, что внутри меня произошел взрыв, настолько невыносимой была боль. Но я не плакала.

У нас была собака Мирта, сибирская овчарка, которую отец принес домой 3 года назад. Она всегда сидела на цепи, как и другие сельские собаки. Ее задачей было охранять дом от воров. Увидев своего хозяина мертвым, она порвала толстую цепь и побежала.

Мирта не была сильной собакой, а цепь была очень прочной, и ее порвать казалось невозможным.

Никита, мой брат, первым заметил случившееся и побежал за ней, чтобы вернуть домой. Секундами позже Илюха, второй брат, и я присоединились к Никите.

Нам всем было безумно больно видеть гроб с телом отца, и единственным способом уйти от боли стал побег. Я была четвертой на этой беговой дистанции, и мне так хотелось утешить Мирту, Никиту и Илью, сказать, что все будет хорошо, но мне не верилось в это и самой.

Отцу было всего 39, у него осталось много нереализованных планов и стремлений. Он был молодым энергичным человеком. За несколько минут до роковой аварии он заезжал навестить свою мать. Был в прекрасном настроении и поделился, что у него появилась какая-то идея, и скоро бабушка сможет гордиться им.