У меня никогда не было фотографии учителя. Он был таким естественным и органичным, что даже не возникало желания его фотографировать. Обычный человек, встретив Зиена на улице, не разглядел бы в нем большого мастера. Совершенное Мастерство учителя находилось на каком-то запредельном уровне, но в бытовых условиях, в обычной жизни он был прост и очень скромен. Обычный вьетнамец неопределенного возраста, которого можно встретить в любом городе.

За все эти годы я повидал немало интересных и достойных людей, многие из них стояли на пути нравственного, духовного совершенствования, но таких, как Зиен больше не было. Его легкость, открытость и вместе с этим тихая спокойная уверенность очаровывали каждого, кто его встречал. Он просто жил, и если видел, что может помочь человеку, сразу помогал. Его знания о человеке во всех проявлениях находились не где-то в нем: они были везде, и каждое мгновение он, по своему усмотрению, брал нужный пласт.

Мастер Зиен часто говорил: «Дернешь лиану — взбудоражишь лес».

Однажды мы вместе с учителем гуляли по лесу. Мы довольно часто встречались в парке или в лесу и спокойно прогуливались. Он почти всегда молчал. Иногда Зиен говорил: «Давай, делай, что хочешь, а я посмотрю». Я делал, он смотрел, а потом объяснял, что не так. В такие моменты я делал упражнения, которые не совсем хорошо понимал, и это было моей проблемой. Сам Зиен редко показывал, как нужно выполнять упражнения. Обычно он очень точно указывал на ошибки, объяснял и показывал то, что нужно было исправить.

Один раз после моих уговоров он согласился сделать несколько раз подряд «круговое Тао». Я устроился в стороне и с диким интересом стал наблюдать. Сначала я не увидел ничего удивительного. Его движения были гибкими и очень точными. Этого можно было достичь с помощью долгих тренировок, и к тому времени я сам неплохо выполнял это Тао. Но Зиен не остановился, как я ожидал, а продолжал делать дальше и дальше. Я смотрел… Непонятно от чего холодок прошел у меня по спине. Потом я стал дрожать. В тот момент мне стало очень страшно, хотя я и боялся себе в этом признаться. Не помню, как все закончилось. После этого все стало, как и прежде. Зиен несколько раз спросил меня, все ли хорошо со мной. Я сказал, что все хорошо. Дальше мы гуляли, как обычно, а потом попрощались и пошли по домам.

Я несколько лет не мог понять, что со мной тогда случилось. Зиен ничего специально не делал, это было видно, он, как обычно был приветлив и добродушен. Я просто стоял в стороне и смотрел, как он выполняет Тао, страх пришел изнутри, никаких внешних предпосылок не было. Мне мешало жить ощущение, что страх сидит внутри меня, что он без всякой причины в любой момент может выйти и подавить мою волю. Через много лет после того случая я все понял. Понял, когда увидел, что страха во мне больше нет, он не живет во мне, ему там нет места.

Когда мы складываем ладони в буддийском приветствии, мы знаем, что пустота между ладонями символизирует Будду. Пустота не имеет признаков, она пуста от самой себя, именно это состояние должно быть достигнуто. В тот раз, когда Мастер Зиен выполнял «круговое Тао», он погрузился в состояние пустоты, в то время как мое состояние осталось состоянием обычного человека. И все мои страхи, все мое несовершенство на фоне его кристальности вылезло наружу. Это совершенно точно, ошибки быть не может.

Я благодарен себе за то, что не скрыл от себя тот внезапно возникший страх. Можно было бравировать, не признаваться себе, подавить это ощущение. Если бы так произошло, то дальше ни о какой внутренней работе не могло идти и речи. Жил бы с постоянным омрачением внутри. Это очень важный момент: если человек скрывает от самого себя свое несовершенство, то со временем броня вокруг него становится все толще и толще, и ничто уже не может пробиться через нее. Сердце такого человека черствеет, он перестает искренне радоваться или по-настоящему грустить. В таких случаях очень трудно вернуть его к полноценной жизни.

Один раз к нам пришли ребята. Человек десять. Они явно служили в спецподразделении вооруженных сил. Все как на подбор высокие крепкие. Ребята прибыли из другого города, и им нужно было продолжать свои тренировки, поэтому они и пришли к нам. Сначала парни долго разминались, потом стали проводить спарринги между собой. Они бились без всякой защиты, сразу был виден серьезный настрой. Их схватки выглядели примерно, как бой боксеров. Ребята держались на расстоянии друг от друга, потом сближались, делали один или два удара и опять расходились. Один из них, самый подвижный, достал другого парня прямым ударом в солнечное сплетение, а затем бросил его на землю, но не смог добить, и боец быстро вскочил. Больше нив одной схватке не было ситуаций, похожих на реальные. Но при этом все были очень возбуждены, что очень контрастировало с состоянием, которое было у нас во время наших занятий. Все это продолжалось довольно долго. Мы с учителем внимательно наблюдали за ребятами.

Когда парни закончили и потихоньку стали собираться, Зиен подошел к ним и сказал: «Все не так, настоящий бой не так, надо бой, а не прыгать». Они, конечно, много слышали про Учителя, но его внешность явно не впечатлила их. Ребята стали снисходительно улыбаться и переглядываться. Зиен продолжал: «Не уходите, давай без театра, прыжки не надо, только бой, я стану спиной к стене, а ты давай нападай». Последние слова были обращены к самому активному парню. Тот явно смутился. Зиен был не молод и по сравнению с тридцатилетним крепышом смотрелся очень скромно.

Однако учитель настаивал, и наши ребята тоже стали говорить, что стоит попробовать. В конце концов Зиен встал спиной к стене, а парень — перед ним в трех метрах. Оба приняли боевые стойки. Все молчали. Я смотрел на парня, и мне казалось, что уже в эту секунду в нем зародилась неуверенность. И вот он как бы нехотя, но в то же время сильно и быстро, сделал вход с прямым ударом в грудь. Однако Зиен опередил его, сделав несколько прямых ударов, после которых парень просто отскочил от него на метров пять. Было видно, что атака Учителя не была очень сильной: парень просто не успел вовремя отреагировать. Встав, он по привычке отошел от своего противника и сделал вид, что готовится к следующей атаке. Пауза затянулась. Зиен ждал, а он все не атаковал. Учитель опустил руки и заулыбался. Он предложил молодому человеку попробовать еще раз, но было видно, что тот не очень-то хочет. Весь его запал пропал. Парень может и хотел атаковать, но не мог. Он испугался и был полностью бессилен перед настоящим обменом ударами. Тогда Зиен предложил ему поменяться ролями: теперь парень должен был встать к стене, а Учитель — атаковать. Когда молодой человек встал к стене, а Зиен перед ним, всем без исключения все стало ясно. Стоя спиной к стене, нельзя уклониться от схватки, прыгая и совершая маневры, придется принять реальный бой. Для того чтобы быть способным на такое, нужно долго тренироваться, ведь не каждый к такому готов. Зиен не стал атаковать, а очень по-доброму, по-отечески сказал: «Вы неправильно занимаетесь, вы от себя скрываете свое неумение».

К тому времени уже многие из нас понимали скрытые принципы Там Куи, и этот случай очень наглядно показал, как они работают.

Когда я обучался у Зиена в СССР, невозможно было говорить ни о какой духовности. Все понимали, что боевые искусства несут в себе огромный заряд невидимых сил, и мечтали о том, как овладеть ими. Зиен никогда не говорил об этом. Многие пытались задавать ему вопросы, но он всегда уклонялся или ловко менял тему разговора. Поэтому все перестали спрашивать и стали додумываться до всего сами.