Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Она ведь сама настояла на том, чтобы мы поехали и немного развеялись, ты ей надоел уже со своей опекой. Она достаточно взрослая, чтобы позаботиться о себе и добраться до школы самостоятельно.
Оминис был как всегда холоден, рассудителен и прав. Он редко поддавался эмоциям, а мне бы не мешало этому научиться.
— И всё-таки я поеду в Фелдкрофт — меня терзает чувство вины. К тому же её знания по Травологии мне ещё не раз пригодятся. Что думаешь?
Друг слегка заметно поджал губы, но уже через секунду поднял голову и улыбнулся:
— Конечно поезжай, я справлюсь. Пойду в школу, буду готовиться. Нужно ещё поговорить с Бинсом насчёт утверждения истории в расписании.
— Мерлин, как ты его терпишь? Он ведь такой зануда! Хотя… двум занудам, наверное, весело вместе? — я в шутку пихнул Оминиса в плечо, когда мы остановились на одной из улиц, чтобы закончить разговор.
Ещё немного поболтав, сошлись на том, что завтра утром я отправляюсь в Фелдкрофт за сестрой, а он в Хогвартс к своему любимому брюзге-историку.
Солнце едва показалось из-за горизонта, когда я прибыл в Фелдкрофт. Утренняя роса оставила на метле капли, которые пропитали низ моих брюк, поэтому, когда я спрыгнул на ноги, кожу неприятно обдало мерзким холодом. Я отвернул ворот пиджака, смотря на хмурое и пасмурное небо.
Кое-где в окнах плясали тени от свечей, но Анна ещё спала — видимо, легла поздно. Верно, нервничала и долго не могла уснуть. Меня опять кольнуло чувство вины. Что я за брат такой, что бросил её одну в такой важный момент?
Переступая порог дома, я ощущал приятный трепет перед встречей с сестрой и её радостью при виде меня. В нос ударил едва уловимый запах цитрусов. Я не сразу понял, что к чему, но то, что увидел следом, никак не входило в мои планы.
У нас в гостиной кто-то спал. Сначала я подумал, что это Анна. Она сидела до самого утра у камина и там же заснула, но этот до одури знакомый запах, он вихрем закружил по комнате, вызывая яркие и цветные картинки в голове.
Я копался в ворохе сомнений, пока не увидел копну рыже-каштановых волос на подушке и чемодан с вышитыми инициалами: «А.М.». Амелия? Сердце пропустило несколько гулких ударов. Не может быть. Да это, должно быть, сон. Или бред. Себастьян, вспоминай, сколько эля вы вчера выпили с Оминисом? Я схватился за голову, пытаясь привести свои мысли в порядок. Когда я в нерешительности обошёл диван, моим глазам предстала следующая картина:
Амелия спала на животе лицом к камину, в котором всё ещё горели поленья. Вероятно, Анна вставала рано утром, чтобы подбросить ещё. Слегка волнистые и пушистые рыже-каштановые волосы валялись на подушке, тогда как голова сползла с неё. Одна рука спущена с дивана, а другая подобрана под себя. Нога согнута в колене, поэтому тонкое одеяло, которое было скорее простынёй, так отчётливо вычерчивало контур её бедра, переходящего в… Мерлин! Куда ты смотришь, Себастьян? Очнись!
Я рефлекторно потянулся к галстуку, чтобы немного его ослабить, а когда осознал, что снял его ещё в начале лета, решил расстегнуть пару пуговиц у горла. Посмотрев вниз, я понял, что пуговицы могут подождать, а вот кое-какая другая проблема требует немедленного решения.
Чёрт, я даже не почувствовал, как кровь прилила к паху, и теперь брюки в районе ширинки бесцеремонно выдавали моё возбуждение. Надо было срочно уходить и прятаться в комнате, пока все не проснутся. Или пока не проснётся хотя бы Анна.
Или, может, уехать? Никто же не знал, что я тут. Но это бы означало показать свою трусость, а девчонка и так сказала достаточно, когда назвала меня «слабаком и трусом, скрывающимся за маской напускного высокомерия». Такая же зануда, как и Оминис! Они были бы идеальной парой!
Теперь к возбуждению и смущению добавилась еще и злость, поэтому я твёрдо намерился пойти в свою комнату и немного поспать, надеясь, что это поможет мыслить яснее. Перед тем, как уйти, напоследок бросил взгляд на Амелию, её бедро и волосы. Стоило немалых усилий, чтобы сдержаться и не прильнуть хотя бы кончиками пальцев к тёплому ото сна телу. Какая-то забытая нежность окутала мою душу, когда я в очередной раз окинул взглядом её фигуру. Лимоны. Я жадно втянул носом воздух. Ненавижу лимоны.
Вдруг тело под одеялом начало едва заметно шевелиться, и Амелия сморщила нос в приступе чиха, видимо из-за волос, разбросанных по лицу. Прежде чем она чихнула и от этого открыла глаза, я проскочил в свою комнату и плотно закрыл дверь. «Дай Мерлин мне сил не болтнуть чего-нибудь лишнего».
***
— Апчхи!
В носу нестерпимо щекотало, от камина шёл сильный жар, а правая рука, должно быть, отсохла, потому что я её вообще не чувствовала.
С огромным трудом вытащила из-под себя онемевшую руку и даже успела испугаться, когда спустя секунд тридцать так и не начала её чувствовать. Что за запах?..
Прежде чем я что-либо осознала, моё дыхание сбилось от того, как захватило дух. Себастьян! Либо это я брежу, либо он тут был. Откуда ещё мог взяться этот противный аромат жжёного дерева? Я снова чихнула. Как же раздражает этот парфюм, чёрт бы его побрал!
Вероятно, было совсем раннее утро, так как солнце едва заглядывало в окна, а улица звенела тишиной, не считая звуков природы, доносящихся с пастбища за домом. Под гнётом усталости мой мозг решил, что мне всё причудилось, и я снова заснула, успев подумать, что, если бы Себастьян был здесь, он бы наверняка как-нибудь сострил по поводу моего нахождения в его доме.
Когда я проснулась во второй раз, солнце уже настойчиво било в окна, с улицы слышалась целая какофония голосов, а за спиной, со стороны кухни, доносился манящий запах свежего хлеба и бекона.
Я не спешила обозначать тот факт, что бодрствую, чтобы хоть ненадолго оттянуть момент, когда Анна начнёт тараторить мне на ухо. Уже собралась с силами, чтобы подняться с дивана и поприветствовать подругу, когда до моих ушей донеслись голоса:
— Себастьян, ты не можешь запретить мне приглашать моих друзей к себе домой! — Анна почти срывалась на крик, стараясь разговаривать шёпотом.
— Друзей?! Анна! Когда вы с ней
