пещер и производству, никто здесь не умеет так работать с огнем. Термит — бледный компромисс по сравнению с его возможностями. А еще он шикарно полирует готовый фиррий огнем, покупателям нравится. Но нам нужен человек, чтобы общаться с местной властью, с конкурентами, с покупателями. А там везде люди, которые с нами разговаривают, куда деваться, но не доверяют и опасаются. Им кажется, что они не могут нас обмануть, и не зря, и вот это очень нежелательный эффект.

— А меня как будто опасаться не будут?

— Не будут. Ты совсем еще молодой человек. Каждый будет склонять тебя на свою сторону и надеяться, что ты всему поверишь. Это они зря, конечно. Мы тебя научим плохому и будем самой успешной командой на всем Домино!

— Звучит как план.

— Звучит как план. Теперь ужинать, надеюсь, тебе понравится наша еда.

На ужин Котий приготовил тушеное мясо с овощами. Довольно большой горшок, мне бы на неделю хватило, но аппетит у этих двоих ого какой, видимо, надо трансформации обслуживать.

— Слушайте, а вы едите в человеческой форме?

— Как когда, — улыбнулся Котий. — Но когда хотим понравится людям, вот как тебе сейчас, то в человеческой. Я знаю, вы не очень-то любите другие виды.

Здесь я бы поспорил, но пока не стал.

— А, кстати, — воскликнул я. — А такие как вы тут еще есть?

— Нет, — отрезал Драк. — Точно таких нет. Есть другие. Но своих я первый сожгу, если они начнут здесь шастать.

— Ну что ты опять, — почти замурчал Котий, — Я бы не отказался от своих.

— Нееет, — заорал Драк, — одного кота в доме более чем достаточно. Ладно, я пошел, завтра к пещерам съездим все посмотреть, ты должен знать, на что мы тебя подписываем, и за документами. Я уже предупредил Романа Николаевича, что у нас тут попаданец.

Драк обернулся драконом уже в дверях и улетел вглубь дома. Продемонстрировал, так сказать, свое отношение. Чувствую с ним будет непросто. В чем-то он напоминает Браззи, тот разве что огнем не плевался, но все это ерунда, разберемся.

Котий на этот демарш только ухмыльнуся. Даже в его человеческом облике проступало что-то котиное. Остаток вечера мы обсуждали проблемы с коммуникацией. Темперамент Драка я уже оценил, а еще оказалось, что он оборачивается драконом всякий раз, когда что-то не по нему. Однажды он спалил целый шкаф с бланками договоров, и теперь ему на таможне никто не рад. А Котий может ходить человеком хоть весь день, но ему скучно. Врет он все, что у него не получается в коммуникацию — за полчаса уговорил меня остаться, хотя я никогда ни с кем работать не хотел и эмиграцию не планировал, а тут, гляди, уже общие планы обсуждаю. Котий циферки любит и умных собеседников, хоть и не признается в этом. Мы еще обсудили перспективы артефакторики на Домино, но уже без энтузиазма, я и правда устал.

Спать меня отвели в ту же комнату, в которой я пришел в себя. Пока мы шли мимо комнаты Котия, я не удержался и заглянул туда. Коты — всегда коты. И помимо большого компьютера на полу, у стены стояла большая коробка. Котий спит в коробке!

Засыпая, подумал, что не могу поверить, что у меня теперь есть друзья. Так не бывает, чтобы вчера их не было, а сегодня есть. Правда, финансово заинтересованные друзья, но где ж вы видели бескорыстную дружбу? А еще это кот и дракон. В детстве я бы душу продал за такую банду, а сейчас… Просто останусь здесь и посмотрю что как.

Сны пришли такие же яркие и праздничные, как лужи с фиррием. Я вспомнил каникулы после восьмого класса, когда мы с отцом ездили ловить рыбу. И картинка была радостной, хотя я точно помню, что день тогда был сумрачный, только что дождь не шел. А пойманная рыба — золотой, хотя на самом деле обычной, с легкой натяжкой — серебряной. Отредактированные воспоминания — это интересно, можно было бы сюда возить людей, недовольных детством. Посмотрел пару снов и понял, как было здорово.

Во сне мы рыбу поймали, почистили и поставили вариться, а отец строго спросил, понимаю ли я, во что ввязываюсь. Я весело ответил, что нет, и отец захохотал, чего он тоже в жизни не делал. Но мне было приятно видеть его таким. Что бы еще такое посмотреть? Снаружи в сон пробился какой-то шорох, но мне уже было неинтересно.

* * *

Источником шороха был чайник. Котий с Драком молча сидели на кухне и ждали, пока тот вскипит.

— Ну что думаешь, — спросил Драк.

— Ничего не думаю. Дай ему осмотреться.

— Он такой маленький.

— Побольше тебя в драконьей форме.

— Я не об этом.

— Он взрослый. Молодой, но взрослый. Сам себе зарабатывал на жизнь. Какой еще мудрости ты хочешь от человека?

Драк сердито зафырчал и вгляделся в кружку, как будто надеялся увидеть там какие-то ответы.

Котий продолжил.

— Посмотрим. Не понравится ему, отправим домой.

— Да, но квота на бесплатное возвращение истекает через неделю.

— Оставь, у нас есть деньги. Оплатим.

— Ты все время говоришь, что у нас есть деньги, а расширяться не хочешь.

— Потому что нечего обрушивать цены. А если ты такой трудолюбивый, придумай, например, что бы нам еще тут интересного найти. Вот вместе с Марком и подумай, он артефактор, может, ему что в голову и придет.

Глава 2

Утром мы отправились за документами в местное управление. Драк сел за руль пикапа. Вот еще одно преимущество человеческой формы, машины-то все для людей. Я устроился на пассажирском сиденье, а Котий котом запрыгнул в кузов, и мы поехали.

Нарядный домик Управления сиял чистыми стеклами. Вошли мы все как люди, прошли через холл и заглянули в открытый кабинет управляющего. Управляющий мрачно курил. Я уже знал, что его зовут Роман Николаевич, и сразу поздоровался, Роман Николаевич поднялся, чтобы пожать мне руку и обвиняюще уставился на Драка с Котием.

— Так-так, протащили человека контрабандой. Минуя все таможни и паспортный контроль.

Котий кашлянул.

— Роман Николаевич, его выбросило в нашу пещеру.

— Ладно-ладно, я в курсе, — заулыбался Роман Николаевич, похоже строгий вид он принял для порядка. — Мне Пещернадзор уже рассказал, что случилось. Ну что, молодой человек, желаете вернуться? Можем вас отправить назад через Землю. Или сначала осмотритесь?

Драк заискрил, сбросил человеческую форму и вылетел в окно.

— Вот всегда он так, — хором сказали Котий с Романом Николаевичем.

— Пожалуй, осмотрюсь, — улыбнулся я.

Следующие два часа Роман Николаевич