Ирина выругалась – красивым долгим матом. Мат ей шел так же, как летнее платье и босоножки. Она была настолько яркая, органичная и завораживающая, что Соня засмотрелась. Ирина успела умыться и собрала волосы в хвост. Но даже без макияжа, с набрякшими верхними веками и сосудистыми разводами на лице, она была красива. Тася была похожа на мать. Внешне, и только. Высокая для своих лет, с копной волос. Но характер был не мамин. Тася казалась воздушной принцессой, совершенно не приспособленной к действительности. Она разговаривала со своими юбочками и успокаивала куклу Мирабеллу: «Ничего, юбочки, потерпите, сейчас я вас сложу. Мирабеллочка, милая, все хорошо».

– Переоденься, пойдем на пляж, – велела дочке Ира.

Тася надела шортики и маечку. Шорты она натянула до подмышек, а майку, наоборот, тянула вниз.

– Ну кто так ходит? Куда ты все тянешь? – подошла к ней мама, рывком спустила шорты и подтянула майку. – Пить будешь? – обратилась она к Соне.

– Не знаю, – промямлила Соня, – неудобно как-то.

– Так будешь или нет? – строго спросила Ира.

– Буду, – ответила Соня, потому что побоялась отказать новой знакомой.

– На, наливай. – Ира достала из чемодана бутылку вина.

– Может, вечером? – переспросила Соня.

– Вечером обязательно, – ответила Ира.

Соня достала стаканы, штопор и начала возиться с бутылкой.

– Господи, дай сюда, – велела Ирина, забрала бутылку и легко дернула пробку.

Они сели, выпили. Вино было белое, хорошее.

– Что ты тут сидишь? – спросила у Вити Ира. Витя играл в пи-эс-пи, жевал горбушку и никого не трогал.

– У меня голова болит, – ответил мальчик.

– Чё дать?

– Не знаю.

– «Не знаю», – передразнила его Ира. – На анальгин.

Витя послушно выпил таблетку. Этой женщине было невозможно отказать. Хотелось ее слушать и исполнять ее волю.

– Ну и как жить будем, Соня? – спросила Ира. – Можно, я тебя буду Софкой звать? Соня тебе не подходит. Ты – Софка. Настоящая.

Соня отхлебнула вина и кивнула. «Софка» звучало красиво.

– Тетя Соня, разреши, я тебе песню спою, – подошла к ней Тася.

– Пой, только не называй меня тетей, – ответила Соня.

– Надо обращаться «Соня, вы», – сказала дочери Ирина.

– Соня, вы, а вы любите грустные песни? – спросила девочка.

– Люблю.

– Да не «Соня, вы», а Соня, но на «вы», – прикрикнула Ира.

– Хорошо, мамочка, – ответила девочка.

У Таси оказался красивый, чистый, но слабенький голос. Тася пела и кружилась под собственное пение. Она держала руками воображаемую юбку и размахивала воображаемым шлейфом. Даже Витя оторвался от игрушки и уставился на странную девочку. Публика Тасе была не нужна – она танцевала и пела для себя.

– Какая у вас девочка. Необычная, – сказала Ире Соня.

– Ага, это ты еще мягко сказала, – ответила Ира, с любовью глядя на дочь, – белая ворона. Одни проблемы в школе. Не может подружиться со сверстниками. Вот привезла ее сюда специально, чтобы реальную жизнь узнала. Как мы росли. Надеюсь, что оботрется, ногами на землю встанет. Попроще будет, что ли…

– Она очень пластичная, – сказала Соня.

– Только музыку не слышит. У нее свои скрипочки в голове. Не знаю, что с ней делать. Я уже и весь класс собирала, и подружек ее зазывала в дом, и в кино всех водила, а она все равно одна. Ей никто не интересен, а ее сторонятся. Девочки сейчас сама знаешь какие. А моя принцесса с тетрадками разговаривает, с ручками, танцует на переменах сама с собой.

– Мне кажется, она замечательная…

– Да кто бы спорил. Только как ей жить, такой замечательной? Я же не всегда буду рядом! Ой, Витька, что с тобой?

Ира кинулась к Вите. Тот буквально на глазах опухал и краснел. Ира задрала ему майку – весь живот, белый, толстый, был в сыпи.

– Аллергия, – не задумываясь сказала Ира. – У тебя на что аллергия? – встряхнула она мальчика.

– На анальгин, – пропыхтел ребенок.

– Что ж ты, м… к такой, молчал? Ты, б…, что ж со мной делаешь? Твою мать, б…! – заорала Ира, схватила Витю, легко вздернула и поволокла на улицу.

– Иди на море. Там дети и Марина Михайловна, – велела дочери Ира, – будешь с ними. Софка, ты со мной. Только напиши Антонине записку, что мы ушли гулять. Все, быстро выполнять.

Тася и Соня смотрели на Иру и не двигались.

– Что встали? Бегом, я сказала! – рявкнула Ира. Соня кинулась искать ручку, Тася, сверкая пятками, убежала в сторону пляжа. Соня нацарапала записку и побежала за Ирой.

– Только бы Антонину не встретить, – говорила Ира, – а то, пока объясним, время потеряем. Ты нормально, Витек?

– Да, все хорошо, – прошептал мальчик.

– Вот поставлю тебе капельницу с большой иголкой, будешь знать. Что ж ты молчал? Голову потом оторву. Обещаю.

– А куда иголку? – испугался Витя.

– В жопу. Со всего маху! – не выдержала Ира.

В местной поликлинике их пытались остановить медсестры. Но Иру остановить было невозможно. Медсестры были посланы красивым многослойным матом, и Ирина влетела в кабинет главного врача. Соня с трудом держала упитанного Витю.

– В чем дело? – спросил врач.

– Быстро, аллергия, капельницу ставьте, потом рассчитаемся, – распорядилась Ира и сверкнула глазами.

Соня опять на нее засмотрелась – разъяренная, с вываливающейся из сарафана грудью, нечесаной копной волос. Врач потерял дар речи.

Уже через минуту Витя лежал на кушетке. Ему сделали укол.

– Софка, метнись быстро за коньячком. На, держи деньги, – велела Ира, – и лимончик прихвати!

Соня скатилась с лестницы поликлиники кубарем. Она еще никогда в жизни «не металась за коньячком» и не попадала в такую ситуацию. В потной ладони, как маленькая, она сжимала деньги, которые сунула ей Ира. Она бежала в магазин и боялась одного – не купить коньяк, не успеть, подвести Иру. Она боялась, что Ира на нее наорет. Как ни странно, магазин нашелся быстро, а в нем – и коньяк, и лимончик. Соня свалила покупки в пакет и понеслась назад. В этот момент зазвонил телефон. Звонил муж.

– Да, – выдохнула Соня.

– Ты что, бегаешь?

– Да, бегаю.

– Молодец. У вас все в порядке? Андрюшка с Мариной Михайловной?

– Да, все хорошо, они на пляже, я тебе перезвоню. После пробежки, – сказала Соня и дала отбой.

Но телефон зазвонил снова. Маргоша.

– Да, – опять выдохнула Соня.

– Сонечка, я не знаю, что делать… – запричитала в трубке Маргоша. – Маклер оказался аферистом. Телефон отключен. Вы как там? Марина Михайловна меня убьет. А почему у тебя такой голос?