— И старик выделил вам некую сумму в обмен на то, что ваша мать держит рот на замке.

— Он платил за молчание, — с горечью произнес Гарри. — Мы никогда не трогали эти деньги. И никогда не станем.

— Вот именно. Старик был готов платить, лишь бы все это не вышло наружу. Он не хотел, чтобы хоть кто-то узнал о невестке-актрисе и ее чадах, верно?

— Мама не виновата. — Гарри сердито глянул на Лили. — Она считала, что делает все для нашего блага. Она не могла знать, что я в самом деле стану наследником.

— А вот старику хватило ума догадаться, что такая возможность имела место. Отсюда и желание все замять, да?

Гарри пожал плечами.

— Может быть.

— По-вашему, он бы остановился на договоренности о неразглашении с вашей матерью? Неужто он не сыскал бы приходскую книгу? Даже ты пытался.

Гарри и Джорджи переглянулись.

— И если так и есть, — продолжила Лили, — полагаю, наиболее подходящее место для поиска доказательств — если они вообще существуют — это поместье Дансмора.

— Ну конечно! — саркастично бросил Гарри. — Спасибо, Лили. И правда, может, заглянуть к кузену, графу-самозванцу? Пусть покажет семейные записи. Уверен, он с радостью окажет мне услугу.

— Не вымещай свой гнев на Лили, — процедила Джорджи.

Опустив плечи, Гарри вздохнул.

— Извините, но эти люди безжалостны. Вы же в курсе, что они сотворили с мамой.

— Мы не знаем наверняка…

— Нет, знаем. Она пыталась заявить права на наследство от моего имени. И ее убили.

— Гарри…

— Вы никогда не думали о том, чтобы проникнуть в дом Дансмора? — вновь вмешалась Лили. — В маскировке.

Вопрос отвлек их от давнишнего спора о маме.

Джорджи посмотрела на Гарри.

— А это мысль.

— Ничего не выйдет. Леди Дансмор знает, как я выгляжу.

Однажды Гарри с ней встречался. Он отправился в особняк Дансмора на Гросвенор-сквер через несколько дней после того, как Макс известил о родительском браке. Его проводили к леди Дансмор, и он начал выдвигать всевозможные обвинения. Она молча выслушала, засим его не очень вежливо выпроводили из дома и недвусмысленно велели никогда не возвращаться.

— Со мной-то она незнакома, — осторожно проговорила Джорджи.

Гарри явно перепугался.

Лили тихонько хохотнула.

— Нет! Ни в коем случае, — изрек Гарри, в голосе сквозило предостережение.

«Почему нет?» — подумала она. В голове вертелись различные мысли — она пыталась придумать должность, удобную для розыска доказательств. Больше она не желала быть той, кто дожидается дома.

— Ты сам обвинил меня, что я слишком труслива для приключений. Ликуй — я хочу этим заняться. И дело не только в твоих правах по рождению. Если ты истинный граф Дансмор, получается, я, как сестра графа, имею такое же право потребовать свое законное имя.

— Браво, Джордж! — Ухмыляясь, Лили подскочила на ноги и хлопнула в ладоши.

Гарри насупился.

— Приключений? Это не сценический фарс, Джордж. Это серьезное дело. Дансмор опасен. И как ты собираешься «проникнуть» в его дом?

Джорджи пожала плечами.

— Явлюсь к служебному входу и предложу свои услуги.

— В качестве кого?

— Служанки, разумеется.

— Горничной? Прачки? Посудомойки? Ты хоть имеешь представление, сколь тяжела эта работа? Тебе может и не представиться случая начать поиски доказательств, а даже если и представится, тебя могут поймать и арестовать!

— Гарри, хватит.

Он выглядел встревоженным.

— Я запрещаю, — с нажимом произнес Гарри. — Я запрещаю, Джордж.

— Как бы то ни было, — отозвалась Джорджи, — твой запрет ни на что не влияет. Я уже все решила.

В плане имелась одна загвоздка: Дансмор не нанимал слуг.

Два дня спустя Джорджи постучала в заднюю дверь на Гросвенор-сквер, одетая в простое коричневое платье, позаимствованное из обширного гардероба «Камелота», светлые волосы она собрала и спрятала под безобразным чепцом. Через три минуты ей отказали. Сказали, что мест нет и вряд ли в ближайшее время что-то освободится.

Не испугавшись, она добралась до Бедфордшира и в поместье Дансмора прикинулась местной девушкой, что ищет работу. Но там ей тоже отказали.

Лакей растолковал, что леди Дансмор пользовалась услугами лондонского агентства, а посему по приезде домой Джорджи следует обратиться в столичные агентства по найму. Все было тщетно. Положение казалось безвыходным. Мечтой, которая никогда не сбудется.

Гарри по-прежнему считал, что сумеет сыскать доказательства в одном из йоркширских приходов. Поскольку Джорджи едва ли удастся очутиться в доме Дансмора, Гарри снова упаковал вьюки и пустился на север, забрав с собой большую часть сбережений. Спустя неделю после отъезда Гарри удача наконец-то повернулась к Джорджи лицом и дала ей возможность попасть в поместье Дансмора.

Если ей хватит смелости.

Глава 2

Неделю спустя

Лорд Натаниэль Харланд изумленно наблюдал, как Лили Хокинс, по всей вероятности, самая красивая барышня на лондонских подмостках, уплетала то, что можно назвать громадным ужином.

В данный момент она уничтожала меренгу со сливками. Натан пригласил Лили в банкетный зал перекусить по настойчивой подсказке ее компаньона, Макса Эддингтона, что последние несколько месяцев уговаривал Натана стать покровителем театра и явно надеялся, что мисс Хокинс поможет с этим увещеванием. К несчастью для Эддингтона, мисс Хокинс даже не пробовала его соблазнить. Как ни парадоксально, но именно полное отсутствие интереса и побудило Натана пригласить ее на ужин. Он бы так не поступил, если б мисс Хокинс пыталась добиться его расположения. Натан терпеть не мог, когда его добивались.

Как бы то ни было, она оказалась спокойной и равнодушной. Кроме того, благодаря ее страсти к меренге Натану удавалось избегать бывшей любовницы, крайне назойливой леди Таунсенд, что весь вечер не давала ему проходу. Натан сделал длинный неспешный глоток малиновой жидкости. Отменное вино. Он неторопливо катал его во рту, распознавая все нотки и преобразования. Он разбирался в вине. Он основательно изучил напиток, дабы усилить удовольствие.

Вместе со знаниями и опытом пришла проницательность. У Натана утонченный разборчивый вкус. Верх совершенства. Предмет зависти молодежи. В тридцать три он по-прежнему наслаждался свободой, делал все, что заблагорассудится, потворствовал своим разнообразным увлечениям. Все зарились на его винный погреб и конюшню. Имя портного он держал в строжайшем секрете, а за расположение отвергнутой им барышни соперничала масса мужчин.

Однако недавно Натан поймал себя на том, что все это… наводило на него скуку. Набили оскомину репутация и восхищение, предсказуемый распорядок дня. Опостылели даже те вещи, что он коллекционировал. Тревожная мысль, кою он прятал подальше, как только она приходила в голову.

— Здравствуйте, старина.

Подле стола стояли двое мужчин: первый рослый, темноволосый и скромно одетый, с серьезным выражением лица, а