Что же, этого-то мне и надо. Вернуться я всегда успею. Я решила сегодня осмотреться (все-таки не каждый день воруют в чужие миры), а после устроить местным обывателям райскую жизнь. Думаю, что мой опыт выживания в коммуналке мне очень сильно пригодится.

Когда мы подошли к двери, я успела заметить, что лампы на стенах загорелись без какого-либо постороннего вмешательства. То есть никаких проводов и выключателей на стенах. Либо они включались из-за датчиков движения, либо…

Я не должна ничему удивляться! Я же читала! Я верила, что магия существует, верила, что приключения приключаются!

И вот я сама шурую по коридору академии за хмурым дворецким, а по спине пробегает такая щекочущая волна мурашек, что хочется поежиться. Такса поглядывает на меня и иногда подмигивает. Похоже, что у нее все-таки нервный тик.

Мимо нас проплывали однотипные двери, будто их всех заказали из мастерской через дорогу от моего ларька — одинаково коричневые и мрачные. Даже в позолоченных ручках не было ни капли веселья.

Перед одной из таких дверей мы остановились.

— Вот твоя комната. Внутри все необходимое, — буркнул провожатый и развернулся, чтобы идти обратно. — Утром не опаздывай!

— Куда? — спросила я.

Он не ответил.

— Куда? — спросила я у таксы, но та лишь пожала плечами и дружески подмигнула.

Я вздохнула и толкнула дверь в неизвестность. Неизвестность оказалась солидных размеров комнатой, моя однушка легко бы уместилась здесь. В комнате горели лампы с желтыми расписными абажурами, и в их тусклом свете я смогла рассмотреть три кровати. На двух из них лежали симпатичные девушки в длинных ночнушках, а третья была пустой.

Как раз на третьей кровати я и увидела комплект постельного белья и рядом сверток из плотной бумаги. Похоже, что эта кровать ждала меня. В спальне все выдержано в розовато-желтоватом цвете, будто здесь недавно бурно стошнило перепившего единорога. Меня даже передернуло. С детства не любила этот признак гламура. Но об этом как-нибудь расскажу вам после.

— Это что за кобыла в наш цветник заперлась? — приветствовала меня блондинка с непрокрашенными корнями волос.

— Кобылу ты в зеркале увидишь, на пятые сутки, когда фингалы спадут, — вежливо улыбнулась я в ответ.

Вежливость — залог успеха при знакомстве, поэтому я и постаралась так улыбнуться. А что слова… Это тоже залог добрососедских отношений, ведь надо с ходу показать — кто в доме штаны носит.

Кстати, я так и не сняла куртку и теплые джинсы, потому взмокла и хотела принять душ. А когда женщина хочет принять душ, то на ее пути боятся вставать даже бульдозер с экскаватором. По отдельности боятся, вместе им уже не так страшно.

— Ты чего наглеешь, подруга? Или хочешь, чтобы я тебе волосы повыдергивала? — соскочила с кровати крашеная сучка.

— Девочки, не ссорьтесь, — пискнула с другой кровати миловидная русоволосая девушка.

— Тихо, Агапа! — прикрикнула крашеная.

— Но, Джулия…

— Я сказала — тихо! Или я тихо сказала?

— Слышь, ты, выдра отмороженная, я сюда пришла с мирными целями, но могу и повоевать слегонца. Ты никогда не видела летающую ватрушку Шаолиня? Тогда иди сюда, я из твоих непрокрашенных патл швабру сделаю, а шишку такую на лбу поставлю, что будешь на единорога походить. Чтобы еще какие-то прошмандовки на меня пасть разевали! — эта белобрысая меня не на шутку завела.

Девчонка зашипела как ошпаренная кошка и выставила вперед расставленные пальцы. Я тоже выставила палец. Один. Думаю, что не стоит пояснять — какой именно. Девчонке повезло, что между нами был стол, пока мы его обходили, позади раздался грозный оклик.

— А ну разошлись по углам! Разошлись!!!

И такая власть звучала в этом голосе, словно у нашего начальника полиции, когда он на утреннем разводе распекал подопечных. Полицейское отделение находилось недалеко от моего дома, поэтому утром мне не нужны был звон будильника — ор Бориса Максимовича Свистулькина проникал в самые отдаленные уголки подсознания.

Вот и сейчас у меня почему-то сжались поджилки, и я смахнула со лба испарину. Нельзя же так кричать в спину — так и описаться недолго.

Я развернулась, чтобы увидеть женщину, которая умеет так грозно взрыкивать. Скажу честно — глаза у меня полезли на лоб сами по себе, я их не заставляла. Да и было отчего — передо мной стоял орк. Вернее, орчиха… Или как там называть женщину орка?

Она была похожа на женщину-борца сумо, которую облили зеленкой и нарядили в веселенький цветастый халатик. Нижние клыки выпирали из огромной челюсти, как зубья медвежьего капкана. Маленькие злые глазки уперлись в меня и старались прожечь две аккуратненькие дырочки. Сама орчиха по комплекции была в два раза больше меня, поэтому желание возражать и спорить отпало как-то само собой.

— Миледи Чистара Метловира, новенькая первая начала, — тут же заныла непрокрашенная блонди.

— Джулия, я не хочу знать, кто начал первым. Я знаю только то, что я это закончу. Ложитесь спать и не поднимайте шум. Утром будет общее собрание, поэтому вам нужно выспаться, чтобы запомнить все, что там будут говорить. А говорить будут важные вещи. Поэтому всем спать!

От последней фразы сразу же захотелось бухнуться в кроватку и закрыть глазки. С щелчком. Я кивнула и прошла к свободному месту. Джулия показала пальцами сперва на свои глаза, а потом на меня. Я снова показала прежний палец. А что? Не я же первая начала.

— Всем спать! Услышу хотя бы звук — отправлю в изолятор, — буркнула орчиха и закрыла дверь.

— В изолятор? А можно сразу в монастырь? В мужской! — вырвалось у меня, но в ответ послышался только удар в дверь. Мощный такой удар. Попади он мне по лбу

— никакой бы изолятор не понадобился.

Мы с Джулией еще пару минут показывали друг другу страшные рожи и на пальцах объясняли — кто и откуда взялся и куда должен пойти, чтобы всем наступило всеобщее счастье. Так продолжалось до тех пор, пока русоволосая девушка не слезла с кровати и не взялась за край простыни.

— Я помогу заправить, — шепнула она.

— Спасибо… Агапа?

Девушка кивнула и помогла мне приготовить постель. Белобрысая тем временем уткнулась в какую-то книжку и, казалось, потеряла к нам всякий интерес.

— А меня зовут Марина, — шепнула я, когда подушка обрела одежду из наволочки.

Постельное белье, кстати, мне понравилось. Похоже на поплин, но мягче.

— Так ты русская? — улыбнулась Агапа. — А я из Минска.

— Вот это здорово, — кивнула я в ответ. — Я из Балашихи. А эта кикимора откуда? — кивнула я на лежащую Джулию.

— Эта «кикимора» из Остина, штат Техас, — вместо Агапы ответила Джулия. — И я все-таки надеру тебе задницу, вот только окажемся на соревнованиях.