Взгляд ее остановился на мужчине в красном жилете и белых бриджах, который стоял у стены и разговаривал с солдатом. Он был высокий, стройный, светловолосый; его парчовый, расширенный книзу камзол явно знавал лучшие времена, как и бриджи, чулки и туфли с серебряными пряжками. Он заметно отличался от остальных посетителей этого заведения. Джентльмен, случайно угодивший в кучу отбросов.

Во время беседы он артистически взмахнул тонкой, изящной кистью, и у Мег внутри все запело от радости: «Это он».

И вот Мег стояла перед ним лицом к лицу, пытаясь заглянуть ему в глаза, но он не обращал на нее никакого внимания.

– Все просто ужасно, – говорил он своему собеседнику. – Надо проехать десятки миль, чтобы купить себе пару хороших перчаток!

– Капитан Грант? – очень тихо спросила она.

Мужчины прервали беседу и посмотрели на девушку, но глаза Мег были прикованы только к одному из них. С чувством горького разочарования она вдруг осознала, что вблизи его лицо больше не кажется ей утонченным и аристократическим. Когда он окинул ее с ног до головы скользким взглядом, она заметила, что у него слишком близко посажены глаза и слабовольный заостренный подбородок. Его нездоровая бледность вызывала неприязнь.

От радостного возбуждения не осталось и следа. «Господи, пожалуйста, пусть это будет не он!» – мысленно твердила она.

Бог услышал ее молитвы. Потрепанный щеголь артистически взмахнул тонкой кистью, указывая куда-то в глубь задымленной комнаты. Мег стала пробираться сквозь толпу завсегдатаев в указанном направлении, с легкостью обходя немногих клиентов, которые были еще не слишком пьяны и пытались прикоснуться к ней. Страшно не было, просто хотелось, чтобы все поскорее закончилось.

– Капитан Грант? – позвала она, но ее голос потонул в пьяном гуле.

Огромный детина с массивными плечами и растрепанными волосами показал на столик, где сидел единственный посетитель. Она видела только его спину: мужчина уткнулся в стакан, который не выпускал из больших сильных рук.

На нем была сильно поношенная зеленая куртка, которая, казалось, вот-вот разойдется по швам на широких плечах, перекинутый через плечо клетчатый плед выцвел и казался почти серым в полумраке таверны. Длинные неухоженные волосы были не напудрены. Цвет их, вовсе не золотистый, а скорее каштановый, напоминал горный мед. От дурных предчувствий у Мег внутри все похолодело.

Этот мужчина совсем не был похож на того Грегора Гранта, образ которого она нарисовала в своем воображении и так долго хранила в сердце. У него были слишком широкие плечи, руки мускулистые, ладони большие, а ноги, торчавшие из-под килта и вытянутые под столом, казались очень длинными. Судя по его неряшливому виду и измученному лицу, он провел за выпивкой не один час. Капитан Грант был совершенно один, и весь его вид говорил о том, что ему не нужна компания.

– Капитан Грант?

От волнения ее слова прозвучали слишком резко, совсем не так, как она хотела. Мужчина, сидевший к ней спиной, обернулся и, недовольно хмурясь, бросил тяжелый взгляд на того, кто посмел нарушить его гордое одиночество. Из-под резко очерченных угольно-черных бровей на Мег смотрели желтые, с золотыми искорками, глаза, как у рыси или дикой кошки, слегка затуманенные виски. Под глазами залегли темные круги. Он явно не брился уже несколько дней: щетина на щеках и подбородке была такая же черная, как и насупленные брови. И все же он был очень красив. Внешность Грегора Гранта нельзя было назвать аристократической; весь его вид говорил о том, что этот человек пережил невзгоды и лишения. У него было мужественное лицо человека, который не даст спуску никому и сам не станет просить пощады.

Она ожидала увидеть совсем другого Грегора Гранта. Но перед ней сидел суровый мужчина с сильным, непреклонным характером. Он смотрел на нее из-под нахмуренных бровей враждебным и одновременно гипнотическим взглядом самых необычных глаз, какие она когда-либо видела.

Мег пришла сюда, чтобы встретиться с идеалом своих девичьих грез. Но столкнулась с жестокой реальностью.

Незадолго до ее появления Грегор Грант, очнувшись от забытья, в котором пребывал все это время, провел рукой по волосам и, моргая, как после долгого сна, оглядел комнату. В «Черной собаке» всегда царил полумрак. Потолки были низкие, лампы засаленные, а комнаты, забитые людьми, напоминали муравейник. Атмосфера была вся пропитана парами эля, виски, табака и острым запахом солдатского пота. Грегор был здесь завсегдатаем, но сейчас эта обстановка претила ему больше обычного, несмотря на сильное опьянение.

Все его тело ныло от боли. Хотя он был ловок, силен и вынослив, дуэль с Эрди Кэмпбеллом, которую он выиграл сегодня на рассвете, сильно вымотала его. Лишь один раз попытки Эрди прорвать умелую защиту Грегора увенчались успехом, и меч противника оставил глубокую рану на предплечье. Но еще хуже он чувствовал себя от того, что Барбара Кэмпбелл, из-за которой они дрались, вскоре покинула своего героя и вернулась к мужу. Она возвратилась к нему, несмотря на то, что Эрди проиграл, вопреки всем жалобам на тиранию мужа.

Кровь стучала у него в висках, голова гудела. Как нагло его использовали! Каким же глупцом надо быть, чтобы поверить мольбам Барбары о помощи, ее сказкам о жестокости Эрди и полном отчаянии!

Грегор редко напивался до бесчувствия: он обычно не искал успокоения на дне бутылки. Это случалось лишь тогда, когда прошлое напоминало о себе и грозило разрушить хрупкий мир, который он заключил с самим собой. И тогда полное забвение было единственным выходом. Сейчас был именно такой случай.

Он пил отличное крепкое виски горных долин, каждый глоток которого обжигал глотку. Самый подходящий напиток, чтобы довести человека до полного бесчувствия, помочь ему забыть о прошлом, отвлечься от суровой реальности и не сожалеть о том, какой могла бы быть его жизнь, сложись все иначе. Но сегодня виски не возымело обычного эффекта: воспоминания о прошлом нахлынули на него, дружески похлопывая по плечу.

Глен-Дуи. Он живо представил замок с остроконечными башнями – крепкий серый монолит, возвышающийся посреди пурпура вересковой пустоши, как вечный часовой. Это его дом, родовое гнездо Грантов. Он и сейчас стоит на прежнем месте, только для Гранта путь туда закрыт навсегда. После мятежа 1715 года, когда его отец умер в застенках тюрьмы, правительство конфисковало их имение. Мать и сестра Грегора уехали в Эдинбург и остановились у родственников матери. Освободившись, Грегор какое-то время скитался по свету, решил пойти на военную службу и, потратив немало усилий, получил назначение в полк герцога Аргайла. Вот уже двенадцать лет он не был дома. У него не было дома.

– Капитан Грант?

Голос был незнакомым. От этого негромкого, но решительного, резковатого голоса сжалось сердце. Он, как соломинка, за которую хватается утопающий, вернул Грегора к действительности, вытянул из мрака забвения.

Капитан оторвался от созерцания янтарной жидкости на дне стакана и обернулся. За спиной у него стояла девушка. Рыжие волосы, синий жакет, клетчатые шерстяные штаны, которые носят горцы, плотно облегают длинные стройные ноги; высокие кожаные сапоги для верховой езды покрыты пылью. Ее образ начал было расплываться, но вдруг снова приобрел четкие очертания. Это была девушка в мужской одежде. Грегор заморгал, как сова, которую вытащили на дневной свет, и уставился на нее. Молочно-белая кожа, светлые голубые глаза и огненно-рыжие волосы. Рыжеволосый ангел – порождение пламени горящей свечи. Может, у него начались галлюцинации?