писатели, актеры и театралы для литературных бесед и споров. Там «вдохновлялись» поэты, там читались стихи и сочинялись песенки и сатиры. У каждой литературной группы был свой кабачок. Эти кабачки теснейшим образом связаны с развитием поэзии и формированием литературных вкусов и школ. Они устояли против регламентирующего придворного влияния.

Среди литературной богемы, завсегдатаев этих кабачков и вращался Скаррон. Его друг Сент-Аман воспевал, главным образом, еду и водку (piot); имя Фаре все рифмовали со словом «кабаре», а Бенсерад писал эпикурейские и эротические стихи. В кабаре они проводили ночи, пили, пели застольные песни и волочились за женщинами. Наконец, Скаррон познакомился с капитаном Жоржем Скюдери (не путать с m-elle Скюдери), который писал трагикомедии, а через него и с Ротру, достигшим тогда вершины славы. При их посредстве он стал вхож в отель Бургонь, и с ними же он спускался в различные притоны и игорные дома (tripots).

Скаррон увлекся площадным театром в Сен-Жермен: клоунадой, пантомимой и арлекинадой. Театр стал его страстью. Позднее, когда Скаррон покинул его, он писал:

... je suis puni justement

D’avoir quitté légèrement

Le plaisir de la comédie.[3]

Все эти увлечения привели к разрыву с отцом, который считал их беспутством.

В 1634 году Скаррон отправился в Рим секретарем епископа Шарля Бомануар. Он относился к этой поездке как к ссылке, потому что был вынужден к ней обстоятельствами, главным образом денежными. В Риме он встретился со знаменитым художником Пуссеном, и беседы с ним привили Скаррону интерес к старине и искусству. Возвратившись в Париж, он тотчас же забыл о своем духовном сане и Опять занялся танцами, женщинами и вином.

В 1636 году он получил назначение в Манс, провинциальный городок в 200 километрах от Парижа, каноником. В этом ему помог епископ Бомануар. В Мансе Скаррон служил каноником при церкви Сен-Жюльен, но мало ею интересовался. Он завел знакомство с семьей Лаварденов и семьей Белен, разыгрывавших из себя меценатов, покровительствовавших актерам, писателям и художникам. В их салонах он пользовался большим успехом как первый остроумец. Он возобновил веселую жизнь, кутил и безобразничал.

Веселая жизнь в Мансе привела к печальным последствиям. Однажды для маскарада (в 1638 г.) Скаррон решился на смелую шутку: раздевшись донага, он вымазался медом, обвалялся в пуху и явился на маскарад. Там его узнали и стали ощипывать; он побежал домой и по дороге, перебегая по мосту реку, бросился в нее. Дело было осенью; он сильно простудился и схватил острый ревматизм, который впоследствии осложнился воспалением спинного мозга. Скаррона скрючило, он, по его собственному выражению, стал походить на букву Z. Приехав в 1640 году в Париж, Скаррон начал лечиться, но вместо врача обратился к шарлатану. После этого лечения ему стало еще хуже. Ему было 30 лет, а он превратился в калеку. Ни ванны, ни купанья, ни лекарства не помогли. Тогда он обратился к опиуму и... алхимии. Опиум заглушал боль, а алхимия только углубляла болезнь, которая быстро прогрессировала.

В 1640 году отец Скаррона имел несчастье не угодить чем-то Ришелье. Его лишают места и высылают из Парижа. В 1642 году он умирает, наследство полностью переходит его второй жене и ее детям, и больной Скаррон принужден содержать сестру. Но он любит литературу и смех и не хочет их бросить для какого-либо «нравственного» и доходного занятия.

В 1643 году выходит первый сборник его стихов («Recueil de quelque Vers Burlesques»), a затем скоро и второе его издание, к которому известный тогда уже Жан-Луи Гез-Бальзак (автор «Lettres», 1624, и «Le Prince», 1631) написал предисловие, где ставил Скаррона в ряд первых поэтов. Сборник имел огромный успех, ибо Скаррон осмелился в нем поэтически оформить нараставшую реакцию против жеманного стиля. Скаррон все глубже уходит в литературу, втягивается в литературную борьбу, выясняет свои литературные позиции и определяется как писатель.

Литературные взгляды Скаррона формировались под влиянием тех писателей, среди которых он вращался. Но основное направление его творчества определилось, может быть, еще более в литературной борьбе. Он дружит с придворным напыщенным стихотворцем Бенсерадом, жеманным поэтом Вуатюром, автором изысканных сонетов Сент-Аманом. Но любопытно, что у многих писателей того времени было как бы два творчества: одно для двора и меценатов, а другое для себя и друзей. Так, и Сент-Аман, и Бенсерад писали не только изысканно-жеманные стихи, но и эпикурейско-вольные песенки, которые они сами ценили выше сделанных на заказ од, посланий и стансов.

Большинство этих поэтов вышло из мелкого дворянства и мелкой буржуазии. Деклассированные поэты принуждены были служить тому или иному классу, занять какие-то позиции в социальной борьбе средины XVII века. И одни из них отдают свое показное творчество крупной буржуазии и новой аристократии, как Вуатюр, Бенсерад и Сент-Аман, а другие — старой аристократии, как Скаррон и Сирано де Бержерак.

С 1643 года Скаррон стал печатать пародии на m-elle Скюдери и ее подражателей, пародии на помпезный стиль.

В этом же году он опять получил место в Манской епархии и переехал в Манс, где прожил до 1646 года, когда возвратился в Париж, — там у него уже был собственный издатель-книгопродавец — Кине (Quinet).

Когда Скаррон жил в Мансе, в этот провинциальный городок как-то раз заехала труппа бродячих комедиантов и стала давать спектакли в игорном доме. Скарров очень заинтересовался комедиантами, наблюдал их жизнь и присматривался к ним. В это время пришла ему мысль написать «Комический роман». И уже в Мансе, в 1646 году, он набрасывает его план и начинает изучать людей, которые послужили ему прототипами.

В Париже он еще больше отдается литературе, посещает салоны, дружит с Ретцом, в то время коадъютором, т. е. заместителем епископа парижского, участвует во Фронде и пишет первую часть «Комического романа», которая выходит в 1651 году.

Но, недовольный Парижем, он мечтает поехать в Америку и разбогатеть. На проектах американской колонизации он теряет 3000 луидоров и, женившись в 1652 году на шестнадцатилетней красавице Франсуазе д’Обинье, бросает мысль о поездке в Америку.

У себя дома он принимает поэтов, художников и актеров. Его салон посещают Бенсерад, Марино и Сарразен. Поэтическая молодежь вносит веселье в вечера, где блистает своим остроумием Скаррон, и создает ту атмосферу жизнерадостности, которая спасает Скаррона от приступов тоски и злобы.

Он все еще верит, что может вылечиться, начинает сам изучать химию и медицину — и, конечно, безрезультатно. Чтобы заглушить боли, употребляет опиум.

Материальное положение его все время было шатким. Хотя он иногда получал солидные