— Но… — у Джарвиса, по-видимому, не было иного выбора, кроме как спросить об очевидном, — если я не могу поехать в Лондон и найти там невесту, где, по-вашему, я найду подходящую леди, которая станет моей графиней?

Он получил в ответ три выразительных взгляда, ясно говоривших, что он напрасно прикидывается тупым.

— Тебе, несомненно, нужно посмотреть в округе, — сказала Белинда.

— По соседству и в ближайших городах, — уточнила Аннабелл.

— Таким образом, ты сможешь привезти ее домой и показать ей имение и нас, — добавила Джейн. — До того как женишься на ней.

Внезапно Джарвис все понял.

— Вы хотите проверить мой выбор?

Все три девочки — и Сибил тоже — посмотрели на него с удивлением.

— Ну да, конечно! — воскликнула Белинда.

— Нет, — с каменным выражением объявил Джарвис.

На этом разговор следовало закончить. Он должен был, не произнеся больше ни слова, уйти из комнаты.

Они могли заткнуть за пояс и профессора философии.

Особым талантом, который развился у Джарвиса за более чем десятилетнюю службу в качестве секретного агента, работавшего в годы войны на чужой территории, нелегально проникавшего в порты Франции и благополучно ускользавшего оттуда, была его способность убеждать. В большей мере это было умение исказить аргументы, представить факты и систему связей между ними таким образом, что они казались правдоподобными или реально существующими там, где никаких связей и тем более самих фактов не было.

Но на его сестер его умение убеждать не могло подействовать.

— Довольно! — Он запустил руку в волосы, чтобы подавить жгучее желание вцепиться в ближайшие локоны. — Так как здесь поблизости нет леди, которая могла бы подойти мне, я, невзирая ни на что, должен поехать в Лондон, чтобы сделать свой выбор.

— Нет, — сказала Белинда.

— Без нас — нет, — воинственно поддержала ее Аннабелл.

— Если ты поедешь в Лондон один, то заставишь нас сделать что-нибудь ужасное, чтобы тебе пришлось возвращаться обратно, — предупредила Джейн.

Джарвис посмотрел в три пары глаз, до краев наполненных решимостью, равной его собственной. Девочки не собирались уступать.

— Отлично! — с негодованием выпалил Джарвис. — Раз вы убеждены, что подходящая леди существует где-то поблизости, — заговорил он холодным, ровным голосом, не терпящим возражения, — и что такая местная леди не будет представлять для вас угрозы, я заключу с вами сделку. В течение следующих трех месяцев — пока не начнется малый сезон — я не вернусь в Лондон. И клянусь вам всеми святыми, я женюсь на первой же леди, которую встречу, если она подойдет мне по возрасту, происхождению, совместимости и красоте. В свою очередь, вы примете эту леди без каких-либо условий. — Твердым, как кремень, взглядом Джарвис посмотрел им в глаза. — И, начиная с этого момента, вы никоим образом не станете вмешиваться в мои решения и в мою жизнь.

Он помолчал и добавил:

— Таковы условия сделки. Принимаете их?

Они некоторое время молча изучали брата.

— Что, если в течение следующих трех месяцев ты не встретишь подходящую леди? — в конце концов спросила Белинда.

— Значит, когда начнется малый сезон, я вернусь в Лондон и буду вынужден искать невесту там. — Джарвис холодно улыбнулся. — Если вы так уверены, что подходящая леди сидит и ждет по соседству, тогда вы должны быть готовы либо позволить судьбе следовать своей дорогой, либо устроить так, чтобы эта леди появилась на моем пути.

Девочки безмолвно посоветовались, обменявшись взглядами, и снова заговорила Белинда:

— Если ты дашь честное слово, что будешь искать всерьез и что потом будешь активно ухаживать за этой подходящей леди, тогда… — Она в нерешительности замялась и, в последний раз взглянув на сестер, кивнула: — Да, мы заключаем с тобой сделку.

— Хорошо. В таком случае позвольте мне уйти.

Еще раз взглянув в лица сестер, Джарвис повернулся и пошел к двери. Ему было необходимо уйти — выпустить на волю накопившееся раздражение. Рывком распахнув дверь, он выскочил в коридор — и едва не столкнулся с Ситуэллом, своим дворецким.

Ситуэлл профессиональным движением быстро отступил назад, чтобы избежать столкновения, и Джарвис вздохнул с облегчением, а потом, закрыв дверь, вопросительно поднял бровь.

— Прибыла леди Гаскойн и хочет видеть вас, милорд.

— Где она?

— В парадном холле, милорд. Она сообщила, что дело не займет много времени, и она не хочет беспокоить леди Сибил.

— Я иду к ней, — кивнул Джарвис, благодаря небеса за небольшую передышку, и пошел по коридору, предоставив Ситуэллу следовать за ним.

Договоренность с сестрами не беспокоила Джарвиса; он совершенно точно знал, что нигде поблизости просто не существует подходящей леди.

А это означало, что для него поиск жены откладывается до того времени, когда высшее общество вернется в столицу в конце сентября.

Итак, его сделка с сестрами не стоила ему ровным счетом ничего. Вызывало досаду лишь то, что он вообще был вынужден пойти на такую сделку.

Завернув за угол, он увидел впереди высокую фигуру, ожидавшую у круглого стола в центре большого парадного холла, и внутренне поморщился — несомненно, Мэдлин пришла узнать о мельнице.

Дочь предыдущего виконта Гаскойна, единственный ребенок от его первого брака, была старшей сводной сестрой теперешнего виконта Гарольда, которого все знали как Гарри, еще несовершеннолетнего — ему было всего пятнадцать лет. Семья Гаскойнов владела имением Треливер-Парк, расположенным над Блэк-Хедом, восточным мысом того же залива, на котором стоял и замок Джарвиса, смотрящий на бухту с запада. Гаскойны жили в Парке почти столько же, сколько Трегарты в замке Краухерст; оба семейства были главными землевладельцами в этих местах.

Так как Мэдлин, согласно завещанию покойного отца, была главным попечителем своих трех братьев, включая Гарри, именно она де-факто исполняла роль виконта Гаскойна. Она управляла имением и принимала все необходимые решения. Так как отец посвятил ее во все детали ведения хозяйства, она вела все дела со времени его болезни и кончины восемь лет назад, и соседи давно привыкли относиться к ней как к человеку, выступающему от имени своего брата.

К тому же благодаря образцовому выполнению своей трудной обязанности по воспитанию братьев она приобрела уважение всех живущих на полуострове и даже за его пределами.

Джарвис направился к ней, и Мэдлин, услышав его шаги, обернулась, и легкая улыбка осветила ее лицо. Проведя много лет за границей, Джарвис знал девушку не слишком хорошо, но так как он родился в Трегарт-Мэноре и много месяцев своего детства провел в замке у дяди и кузенов, он знал о существовании Мэдлин большую часть ее жизни. Со времени его неожиданного обретения графства три года назад и еще больше с тех пор, как он год назад вышел в отставку и взял бразды правления имением в свои руки, он часто имел дело с Мэдлин; правда, будучи оба людьми занятыми, они чаще всего просто обменивались письмами.