— Сейчас будем договариваться, — обрадованно сказал тот, роясь в своих записях. — Вам на когда и на какое время?

— На сегодня, с семи, часа на три.

С агента в один миг слетела невозмутимость.

— На сегодня? На вечер? Вы как это себе представляете? О таких вещах договариваются заранее. В театрах вечерние спектакли, не забывайте.

— Я очень хорошо заплачу, — с нажимом сказал Бруно. — И вам, и ему.

— Понимаете, фьорд, у него может быть договоренность на это время, — с сомнением в голосе ответил агент. — Нерасторжимая договоренность.

— Так узнайте. — Бруно недовольно постучал раскрытой ладонью по столешнице. — Вдруг сегодня удача на моей стороне?

Так и оказалось. Актер был свободен и согласился оказать столь незначительную услугу за оговоренную плату. Чтобы обсудить детали, они встретились в торговом центре. Бруно передал деньги и сбросил магографию девушки, еще раз подчеркнув, что сыграть роль нужно так, чтобы она гордо развернулась и уехала.

— Все будет в лучшем виде, — усмехнулся актер. — Поклонниц отшивать я прекрасно научился.

— Поклонниц? — Бруно нахмурился. — А вас не узнают? Иллюзии использовать нельзя, сразу предупреждаю.

— Какие иллюзии? — возмутился актер. — Я — профессионал. Немного грима — и вас от меня даже родная мать не отличит.

— Родная мать, может, и не отличит, а вот бабушка…

Бруно начал сомневаться в успехе задуманного. Нужно было брать кого-то менее именитого.

— А бабушка там тоже будет? — уточнил актер. — Кажется, речь шла только о девушке, которая вас никогда не видела.

— Бабушка? Нет конечно. — Бруно даже поперхнулся от ужаса при мысли, что его маленькая хитрость станет известна. — Только девушка.

— Ну и прекрасно. Как ее зовут?

Бруно наморщил лоб в попытке вспомнить. Бабушка же называла имя. И не один раз. В голове что-то вертелось, но всплывать не желало. Он с огорчением посмотрел на собеседника, но тот уже открыл магографию и изучал описание.

— Дульсинея Кихано.

— Дульче! Ну конечно! — просиял Бруно.

— Девушка-то — настоящая красотка, — заметил актер. — Уверены, что не пожалеете?

Бруно снисходительно на него посмотрел. Какая там красотка? Перед его любимой Феланиэль меркнут все. Даже если бы и не меркли — ему никто не нужен. Он выбор сделал и не отступится.

— Если возникнут проблемы, я все время на связи, — сказал он, вставая из-за столика.

— У меня проблем не бывает, — усмехнулся актер. — Свяжусь, как решу вашу.

Бруно небрежно кивнул на прощание. Больше беспокоиться о навязанной невесте он не собирался. Все мысли занимало совсем другое. Фелан. Сегодня они помирятся. И все станет как раньше.

В ресторан он прибыл заблаговременно, тщательно одетый и побритый. Даже душ принял перед выходом. Вдруг Фелан захочет немедленно приступить к решению задачи по обеспечению рода Берлисенсисов наследником? Но любимая не торопилась. Не только решать проблемы Берлисенсисов, но и на свидание приходить. Минуты шли и шли, а она не появлялась. Бруно понимающе улыбнулся. Хочет напоследок помучить. Ну ничего, он все простит.

И вот наконец — ОНА. Бруно бросился навстречу. Фелан приветливо кивнула, но обнять себя не позволила. В самом деле, она же еще замужем, а он пытается ее скомпрометировать. Нехорошо. Ну ничего, у них впереди вся жизнь. Для объятий, и не только.

— Бруно, зачем ты меня позвал? — спросила Фелан. — Я пришла и внимательно тебя слушаю.

Она улыбнулась совсем как раньше, и Бруно уверился: все плохое позади, а впереди — лишь безоблачное совместное счастье. Поэтому тянуть он не стал, выпалил сразу, без предварительной подготовки в виде улыбок и комплиментов.

— Фелан, я так тебя люблю! Ты меня достаточно наказала. Разводись с этим своим… — Он пощелкал пальцами, как бы припоминая имя мужа Фелан, — и выходи за меня. Поженимся сразу после твоего развода. И безо всяких операций на ушах.

Он довольно улыбнулся, ожидая с ее стороны бурной радости. Но радости не было, лишь некоторая озадаченность.

— Бруно, сколько мы с тобой встречались? — спросила она.

— Три года.

— И за эти три года ты меня совсем не узнал, если считаешь, что я могла выйти замуж без любви, тебе назло? Бруно, пойми, я люблю своего мужа.

— Любишь? — недоверчиво сказал он, уверенный, что его разыгрывают. — Ты думаешь, я в это поверю?

— Твое дело, — пожала плечами Фелан.

Подошедший официант поставил перед ними две папочки с меню, произнес радостную речь о том, что они не могли сделать лучший выбор места ужина, и отошел.

— Фелан, ты с ума сошла! — сказал Бруно, лишь только они остались без свидетелей. — Сама подумай — кто он, а кто я? Подумай и сделай правильный выбор.

— Кто он? — усмехнулась Фелан такой знакомой родной улыбкой, что у него защемило в груди. — Он — успешный самодостаточный фьорд. Один из лучших адвокатов столицы, если уже не лучший. О его гонорарах ты знаешь, не так ли? И все это за каких-то два года. Да даже не будь этого всего… Бруно, я его люблю, понимаешь?

— Но ты согласилась со мной встретиться, — удивленно сказал он. — Зачем?

— Не знаю, — ответила Фелан. — Мне кажется, в наших отношениях до сих пор не поставлена точка. Тобой не поставлена, не мной. А без этого ты не сможешь быть счастлив.

— Фелан, а ты уверена, что с твоей стороны — именно точка? — спросил он, осененный новой мыслью. — Помнится, ты хотела детей, а в вашем браке их нет. А вот в нашем точно будут. Столько, сколько захочешь.

Фелан рассмеялась своим изумительным серебристым смехом, похожим на звон маленьких колокольчиков, и посмотрела на него так, словно ей открылось что-то новое в бывшем любовнике. Что-то такое, о существовании чего она и не знала.

— Мы решили, что я сначала закончу аспирантуру, — наконец сказала она. — Не волнуйся, у нас дети в не столь отдаленных планах. Можно сказать, мы над этим каждый день работаем.

— Но сейчас ты здесь, со мной, — с намеком сказал Бруно. — А твой муж этого не знает.

— У меня нет и не может быть от него секретов. Он ждет меня на улице, чтобы не мешать, пока мы с тобой разговариваем.

— Не доверяет?

— Мне — доверяет, тебе — нет.

Фелан опять улыбнулась, но улыбка эта была предназначена не ему, а ожидающему ее на улице мужу. И не только улыбка. Вся эта прекрасная полуэльфийка была предназначена другому.

Бруно молчал. До него наконец дошло, что любимая потеряна безвозвратно. И хотя сидит она совсем рядом, напротив, только руку протяни — и коснешься, но от него столь же далека, как если бы находилась на другом конце Фринштада.