— Для Глории нужно закрытое платье…

Услышала я высокий и резкий голос невестки. Её острый и насмешливый взгляд кольнул меня в ответ.

— Будущую невесту украшает скромность.

Вздрогнув, я выпрямилась в кресле.

— Замужним леди вовсе не стоит танцевать с чужими мужчинами.

Мой небрежный ответ разозлил Мэл. Она отбросила в сторону альбом портного с фасонами платьев.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Надеюсь, ты воспользуешься собственным советом, когда выйдешь замуж, — процедила она сквозь мелкие зубки. — Милорд говорил с Клайвом о бале и просил присмотреть для тебя пару. Думаю, что я смогу помочь ему сделать выбор, — она закатила глаза, словно задумавшись. — Например… торговец Фрэбус? Как тебе? — рот Мелиссы растянула ехидная улыбка.

Вот мерзавка! Йорген Фрэбус, которому в этом году стукнуло шестьдесят пять, пережил четырёх жён и находился в вечном поиске новой спутницы. Старый и уродливый скряга. На всех праздниках молодые девушки старались держаться подальше от Фрэбуса, а торговец не спускал с них масляного жадного взгляда. Я не верила, что Клайв способен отдать собственную сестру такому человеку. Да и отец не позволит. Его-то я точно отговорю!

Я была полна уверенности — неприятного союза не случится, но на душе стало муторно и тревожно.

***

Мне быстро надоело слушать злобное шипение Мелиссы. Смерив её гордым взглядом, я направилась прочь из гостиной. И у дверей столкнулась с дворецким. Тот, отступая, почтительно и поспешно поклонился:

— Милорд приглашает к столу, леди Глория.

Я обернулась на невестку, стоявшую посреди комнаты. Сжатые кулачки упирались в тощие бока. Она грозно сверлила дворецкого взглядом.

— Лорд Киффл приглашает всех членов семьи, — бесстрастно пояснил дворецкий, не желая замечать злости Мэл.

С момента появления в доме молоденькой жены младшего лорда дворецкий старательно избегал необходимости обращаться к Мелиссе, как к хозяйке. Старик служил семье с давних времён и знал меня с рождения.

Я надеялась отвертеться от совместного обеда. Терпеть не могу тягостное молчание за столом и постное лицо брата. Ещё и ссора с Мэл… Но приглашение отца не оставляло выбора. Придётся держать лицо несколько дольше, чем я рассчитывала. И Мэл не должна думать, что победила в очередной пикировке. Нежно-оливковую ткань я ей не уступлю! Я представила, какой блистательной и неотразимой буду на празднике. У молодого Доррета не останется шансов устоять. Он закружит меня в танце, и все станут в восхищении смотреть на нас и переспрашивать друг друга:

— Кто эта красивая пара?

— Как?! Вы не узнали?! Это же дочь нашего милорда! Глория Киффл и Сид Доррет. Его отец владеет землями на юге.

А потом мы выйдем освежиться в сад возле ратуши, и Сид осмелится поцеловать меня…

«Остановись, Лори! — одёрнула я себя. — Вы виделись с Дорретом всего три раза. Он был любезен и мил, но с чего бы ему целовать тебя?».

Но воображение упрямо рисовало нежные и прекрасные образы. Я взволновано прошла в столовую, ощущая жар на щеках. Только бы никто не заметил! Учителя, нанятые отцом, всё детство вдалбливали мне хорошие манеры и зудели о сдержанности достойной дочери лорда земель. Со временем я научилась играть по правилам, несмотря на внутреннее нежелание следовать зачастую неестественным требованиям.

Подавив вздох, я проследовала в столовую. За едой я отстранённо молчала, стараясь пропускать мимо ушей щебет жены брата. За несколько минут она успела выпросить у Клайва новое колье под платье для осеннего бала и заказ на туфельки. Тут уж и я взвилась, не желая уступать.

— Папенька, я выбрала отличную ткань, — распахнув глаза, я преданно посмотрела на отца. — Оливковый нежный оттенок. Мэл хотела забрать её себе, но ты же купишь ткань для меня?

— Оливковый тебе не подойдёт, глупенькая, — нахально влезла в разговор Мелисса.

— У тебя нет вкуса. Вот и чудится, — я не смогла смолчать.

— Я всё оплачу, Лори, только избавьте меня от ваших женских споров, — скривился отец.

Показав невестке язык, я вернулась к еде. И что только братец нашёл в Мэл?! Их брак по сговору родителей, кажется, оказался удачным. Я же рассчитывала выйти замуж за человека, который будет мне хотя бы немного симпатичен, а не узнавать его после клятв у алтаря.

Сквозь собственные раздумья я услышала голос дворецкого, но не придала значения словам:

— Вам письмо, милорд.

Если бы я знала…

Но я и не подумала о дурном. Меня никогда не касались дела отца. Мужчины дома Киффл управляли землями, а их жёны и дочери никогда не допускались до подобных забот. Поэтому и теперь я спокойно сложила салфетку, собираясь покинуть столовую. Вопрос брата и вспыхнувшее любопытство заставили меня задержаться.

— Неприятные новости? — спросил Клайв с непередаваемой надменностью.

В высокомерии и самолюбовании он мог потягаться с самим королём. Я подняла взгляд на брата. Тщательно уложенные золотистые волосы лежали волосинка к волосинке. Не припомню, видела ли я его когда-нибудь растрёпанным или естественно расслабленным. Вероятно, и в спальне он такой же чопорный и надменный, а Мэл назойливой осой вьётся вокруг. Я чуть не прыснула от смеха, представив эту картину, но удержалась и посмотрела на отца. Мы все ждали ответа лорда. Молчание затянулось. В сердце тревожно кольнуло.

Лорд Киффл невидяще смотрел перед собой. Под сухой кожей с мелкими дорожками морщин заострились скулы. Он с усилием стряхнул с себя оцепенение.

— Глория, — с каменным лицом произнёс отец, откладывая письмо, кашлянул. — Если ты закончила с обедом, то жду тебя в своём кабинете, девочка.

Голос у него был такой холодный и чужой, что я невольно поёжилась. Сердце сжалось от нехорошего предчувствия. Никогда отец не говорил со мной так … недовольно и одновременно с толикой сомнения или вины. Что же он прочёл в этом неожиданном письме? Сообщение касалось меня?

— Клайв, — старший лорд кивнул сыну. — Жду и тебя.

На лице братца не дрогнуло и мускула. Зато Мэл крутилась на стуле, явно умирая от желания хоть глазком заглянуть в бумагу. Мы одновременно поднялись. Отец схватил письмо с силой сжав в пальцах, смяв края. Точно послушные цыплята мы засеменили за ним следом. Пока шли, петляя коридорами, я вся извелась. Сделалось нехорошо от ожидания и неизвестности.