ИВАН СЕРГЕЕВИЧ. Вы что это безобразничаете? Зачем щит на помойку отнесли?

Бабушки и Ленка молчат.

Иван Сергеевич опять втыкает щит в землю как можно глубже. Он делает это с большим усилием.

ИВАН СЕРГЕЕВИЧ. Ну вот. Теперь никто не выдернет. Сил не хватит.

Он грозит бабушкам указательным пальцем и уходит.

Бабушки и Ленка опять несколько секунд молча смотрят на щит.

АЛЕВТИНА ИЛЬИНИЧНА. Вот что. Ленка, у тебя дома фломастер черный, лист бумаги и клей есть?

ЛЕНКА. Есть, конечно.

АЛЕВТИНА ИЛЬИНИЧНА. Неси. Сейчас немного щит подправим.

ВЕРА ПЕТРОВНА. Ты что это задумала?

АЛЕВТИНА ИЛЬИНИЧНА. Неправильный щит поставили. Нужно переделать.

Ленка уходит и через минуту приносит белый лист бумаги, черный фломастер и клей.

АЛЕВТИНА ИЛЬИНИЧНА. Так, хорошо. Теперь пиши на бумаге черными большими буквами.

ЛЕНКА. А что писать?

ВЕРА ПЕТРОВНА. Зря ты это делаешь. Ох, зря.

АЛЕВТИНА ИЛЬИНИЧНА. Пиши: «Стой! Убьет, кабель высокого напряжения, 220 вольт».

Ленка кладет лист бумаги себе на коленки и пишет эти слова.

АЛЕВТИНА ИЛЬИНИЧНА. Там место осталось?

ЛЕНКА. Осталось.

АЛЕВТИНА ИЛЬИНИЧНА. Тогда еще нарисуй череп и кости.

ЛЕНКА. А где нарисовать? Сверху или снизу?

АЛЕВТИНА ИЛЬИНИЧНА. Ну, куда влезет рисунок.

ВЕРА ПЕТРОВНА. Тогда уж пиши не 220 вольт, а 360. 220 только током ударит, а 360 убьет.

АЛЕВТИНА ИЛЬИНИЧНА. Верное замечание. Пиши: 360 вольт.

Ленка закончила писать.

ЛЕНКА. И дальше что?

АЛЕВТИНА ИЛЬИНИЧНА. А теперь приклей этот лист бумаги к щиту.

Ленка подходит к щиту и наклеивает лист поверх старого объявления. Возвращается на лавочку. Все трое несколько секунд смотрят на информационный щит.

Входит Иван Сергеевич. Он с недоумением читает информацию на щите.

ИВАН СЕРГЕЕВИЧ. И кто это написал?

АЛЕВТИНА ИЛЬИНИЧНА. Не знаю, давно тут этот щит стоит.

ВЕРА ПЕТРОВНА. Давно, давно. Уже несколько лет.

ИВАН ПЕТРОВИЧ. Что-то я не помню. Здесь же насчет удаления кустарников объявление было.

АЛЕВТИНА ИЛЬИНИЧНА. Да не было тут никакого объявления. Вы, наверное, двор перепутали.

Иван Сергеевич недоверчиво подходит к углу дома и смотрит на адрес. Чешет голову.

ИВАН СЕРГЕЕВИЧ. Да не может быть. Пойду в управу, к энергетикам. И еще раз дендроплан проверю.

Уходит.

Алевтина Ильинична и Вера Петровна переглядываются, довольные собой.

ВЕРА ПЕТРОВНА (вдыхая запах). Знаешь, Ильинична, ничто так не пробуждает воспоминания, как запах. Я вот чувствую аромат жасмина — и сразу вспоминаю наш послевоенный двор, стол, где мужики в домино играли, скрипучие качели, где вся малышня качалась. Вместе праздники отмечали. Все друг другу помогали. Мы впитывали этот дух двора, а у жителей была одна радость — общение, разговоры, воспоминания. А сейчас ощущения двора нет. Каждый сам по себе.

АЛЕВТИНА ИЛЬИНИЧНА. А я почему-то часто инвалида дядю Колю вспоминаю. Вот человек был. Без ног с войны вернулся, а все сам по дому делал и за собой ухаживал, и помощи никогда не просил. А дети как его любили! Он всем детишкам игрушки из дерева делал. А трудно как жили? Продуктов никаких, надеть нечего. (Пауза, вздыхает.) Ох, одни испытания.

ВЕРА ПЕТРОВНА. Зато трудности эти нам запас прочности на всю последующую жизнь дали. Я вот что думаю. Может, за то и расплачивается русский народ, что от бога отказался? Вот у нас сколько человек в храм ходят? Пять процентов. А верующих по статистике — семьдесят пять процентов. И где эти семьдесят? Дома молятся? Сомневаюсь.

ЛЕНКА. А ваши отцы, они в каких войсках служили?

АЛЕВТИНА ИЛЬИНИЧНА. Летчиками они были. Мой отец Илья погиб в сорок четвертом, а отец Веры Петр — в сорок пятом. Один месяц всего до Победы не дожил.

ВЕРА ПЕТРОВНА. Илья — он такой статный был, всегда застегнут на все пуговицы, сдержан, благороден. Стихи писал. Но признания как поэт не получил.

АЛЕВТИНА ИЛЬИНИЧНА. У нас страна слишком богата талантами, потому добиться популярности очень трудно. Велика конкуренция.

ЛЕНКА. А я вот давно одну книжку читала, про летчика. Он много дней зимой по лесу полз, ног лишился. Но все равно в строй вернулся, несмотря на увечья. Впечатлила меня эта книжка.

ВЕРА ПЕТРОВНА. Ты что, о Маресьеве не знаешь? Ну ты даешь.

ЛЕНКА. Я думаю, что у нас слишком много о войне говорят. Уж сколько лет прошло. Победобесие какое-то. Может, хватит уже. Жить надо будущим, а не прошлым.

АЛЕВТИНА ИЛЬИНИЧНА. Так ведь прошлое — черновик будущего. История — это учительница жизни и сильно наказывает за незнание ее уроков. Я думаю, что сейчас как раз важно говорить о героях, отцах, дедах, что на фронте погибли. Об их подвиге. Это венок на их могилы. Они наши герои, а без героев не могут существовать народ и нация.

ВЕРА ПЕТРОВНА. И хорошо, что у нас традиции сохранились, да и новые возникли. Знамя Победы, парад 9 Мая, георгиевская ленточка, «Бессмертный полк». И символ есть — Вечный огонь. Потому что без этих вещей не сохранить исторической памяти. А Родина — высшая ценность. Потому что в ней прошлое, настоящее и будущее многих поколений. Понимаешь, Лена, когда человек знает свою историю и культуру, он автоматически становится патриотом. А патриотизм — это такая безоговорочная любовь к Родине, когда готов и жизнью пожертвовать ради нее.

Входит Иван Сергеевич. В одной руке у него новый информационный щит, а в другой — ведро с краской и большой молоток. Он выглядит рассерженным.

ИВАН СЕРГЕЕВИЧ (обращается к бабушкам). И не стыдно вам обманывать управу. Нет тут никакого кабеля. Я все проверил. Сейчас новый щит поставлю.

С усилием убирает старый щит и на его место ставит новый. Несколько раз ударяет сверху по щиту молотком. На щите написано: «30 июня будет производиться вырубка зеленых насаждений на этом участке».

И щит специальной краской обработан. Ничего к нему не приклеите больше. И обзор хороший.

Подходит к жасмину, берет краску, кисточку и начинает красить кусты красной краской.

АЛЕВТИНА ИЛЬИНИЧНА. А зачем это вы кусты красите?

ИВАН СЕРГЕЕВИЧ. Порядок такой. Все подлежащие вырубке деревья и кустарники должны помечаться красной краской, предназначенные для пересадки — желтой, а к сохранению — белой.

Заканчивает красить кусты жасмина.

ИВАН СЕРГЕЕВИЧ. Ну все, бабушки. Больше порядок не нарушайте.

Уходит и уносит старый щит.

ЛЕНКА. Я, пожалуй, тоже пойду. У меня тут дело одно срочное появилось.