Холод накрыл нас, как только мы вышли в сад, но мы не дрогнули и двинулись вперед. Небо висело густой серой пеленой, как и положено в столь ранний час. Я мог бы сразу сказать, что этот зимний день выдастся ясным и морозным – ступать по обледенелой траве было довольно неудобно, холодно и мокро. Мы не стали болтаться без дела, а сразу поспешили к Тигрице.

Мы притаились под кустом у задней двери ее дома, чтобы не попасться на глаза людям, если они вдруг выйдут в сад. Хозяева Тигрицы не имели ничего против Джорджа, но мое общество их, видите ли, не устраивало. Я до сих пор не мог понять, почему; обычно люди находили меня довольно обаятельным котом. Вскоре я услышал стук кошачьей дверцы, и из дома вышла Тигрица.

– Мама-Тигрица! – Джордж подскочил к ней, и они поцеловались носами. Мое сердце таяло, когда я видел эти проявления нежности между ними. Я вообще сентиментален в отношении тех, кого люблю, будь то люди или кошки.

– Счастливого Рождества, – сказал я, с трудом сдерживая эмоции.

– И вам обоим тоже, – ответила Тигрица. – Боже, вы явились в такую рань, я еще толком не проснулась. Ну, да ладно. Джордж, как тебе твое первое Рождество? – Она вильнула хвостом.

– Санта принес мне оберточную бумагу, и на завтрак нам дали сардины, так что пока это лучший день в моей жизни! – Энтузиазм Джорджа не знал границ; в этом смысле котенок многому меня научил. Джордж заставлял меня смотреть на мир его глазами, видеть все как будто впервые. Эту радость познания приносят котята и дети, если уделять им достаточно внимания.

– А еще он прыгнул на рождественскую елку и едва не опрокинул ее, – добавил я. Сам Джордж предпочел не упоминать об этом.

– О, Джордж, – попеняла ему Тигрица, но чувствовалось, что она вовсе не сердится. Проделки малыша ее, скорее, забавляли. В нашем родительском дуэте за дисциплину отвечал я.

– А как у тебя проходит день, Тигрица? – спросил я.

– Да он едва начался! Но, знаешь, у моей семьи очень тихое Рождество. Мы еще не обменялись подарками, хотя я каждый год получаю кошачьи чулки – так что сюрприз! К счастью, они готовят правильный рождественский ужин, но ведь Рождество – это праздник для детей, не так ли? – Она ткнула носом Джорджа.

– Это верно. Ты бы видела Тоби – он такой счастливый. Думаю, он со страхом ожидал этого дня. Вряд ли ему раньше доводилось праздновать Рождество, что печально, но сейчас он играет со своими машинками и прекрасно проводит время.

Джордж сражался с листком, мокрым от растаявшего снега, и капли воды падали ему на мордочку. Мы смеялись, глядя на то, как он с негодованием стряхивает воду лапами.

– А Саммер?

– Саммер есть Саммер. Она без ума от свинки по имени Пеппа, а еще ей подарили кучу игрушек, игры и все такое. Она наш маленький лучик солнца. Все счастливы, и я тоже. – Я прижался к Тигрице и ухмыльнулся. Все в моей жизни складывалось как нельзя лучше, и Рождество стало лишь вишенкой на (рыбном) торте. Я никогда не забывал о том, через какие испытания пришлось пройти мне и моим семьям, так что умел ценить каждую минуту счастья. Хоть я и оптимист, но знаю, что хорошие времена не всегда длятся долго. Да что там говорить, такое редко бывает.

– Что ж, пусть счастье длится дольше, – сказала Тигрица, вторя моим мыслям. – Так ты сегодня собираешься навестить другие семьи? – Я взмахнул хвостом; говорил же ей, но память у нее дырявая.

Я опекал целых три семьи. Своим главным домом я считал дом Клэр и Джонатана, но на Эдгар-Роуд жили также Полли и Мэтт, Генри и Марта. Франческа, Томаш-старший, Алексей и Томаш-младший (который теперь настаивал на том, чтобы его звали Томми) жили чуть дальше, но я познакомился с ними на Эдгар-Роуд, когда впервые перебрался сюда, а они только что переехали из Польши. Алексей, старший из всех детей, стал моим первым другом среди людей – мы и до сих пор лучшие друзья.

– Ну, Полли и Мэтт встречают Рождество в Манчестере со своими родителями, а Томаш с Франческой уехали в Польшу. Для них это волнующее событие; первое Рождество на родине с тех пор, как они переехали в Англию. Я скучаю по ним, но они вернутся к Новому году. Так что все вместе соберемся в канун Нового года.

– Хочешь сказать, тебе опять достанется индейка? – Глаза Тигрицы расширились от зависти.

– Надеюсь! – ухмыльнулся я. Хотя, по правде, даже не думал об этом.

– А слышно что-нибудь про Ташу?

– Мы вчера общались с ней по скайпу. – В конце концов, я ведь кот компьютерного века. Хотя на самом деле это Клэр звонила ей с компьютера, я сидел у нее на коленях, так что видел и Ташу, и Элайджу.

Таша, лучшая подруга Клэр, числилась и в моих друзьях. Ее сын Элайджа – почти ровесник Саммер. После тяжелого расставания с отцом Элайджи Таша какое-то время жила на Эдгар-Роуд, пополнив список моих подопечных. Потом Клэр сосватала ей друга Джонатана, Макса, и у этой парочки все сложилось на славу, судя по тому, что Таша уехала с ним в какой-то Дубай. Он там получил очень хорошую работу, и Таша сказала, что им с Элайджей нужен новый старт. Я порадовался за нее, но и взгрустнул, конечно. Мы очень скучаем по ним – Клэр и особенно я, – так что каждую неделю она связывается с ними по скайпу, и мы болтаем. Они там счастливы, в этом Дубае, и я радуюсь за них, хотя мне их не хватает.

Прощание – это часть жизни. На мой век прощаний выпало выше крыши, так что мне ли не знать, каково это. Легче не становится, но со временем ты понимаешь, что иногда это необходимо, наверное. Прощание всегда приносит боль, но ничего не поделаешь. Такова жизнь: она идет вперед, редко стоит на месте, и нам приходится двигаться вместе с ней. Я пытаюсь научить этому Джорджа, но это непростой урок, и его так сразу не усвоишь.

– Ладно, пора отвести малыша в дом. Хочешь, прогуляемся потом? – предложил я Тигрице, пытаясь привлечь внимание Джорджа. Он гонялся за своим хвостом и полностью игнорировал меня.

– Да, заходи после обеда. Пройдемся, посмотрим, может, кого из наших встретим.

– Идет. – Я потерся об нее носом на прощание и, с трудом добившись внимания Джорджа, объяснил ему, что мы идем домой.

Умаявшись за день, я прилег отдохнуть, свернувшись калачиком в кресле. Клэр и Джонатан убирали со стола, и я ждал, пока они закончат и устроятся на диване, чтобы посмотреть какой-нибудь фильм или что-то еще. Дети уже легли спать, утомленные рождественскими впечатлениями, как и Джордж. Разумеется, он спал с Тоби. Я заходил их проведать, и он лежал рядом с Тоби на подушке – они так мило смотрелись вместе, что меня опять пробрало до слез. Я заглянул и к Саммер – она спала в обнимку с одной из новых игрушек. Сущий ангел.

Я так наелся всякой вкуснятины, что меня тоже клонило ко сну. Это Рождество и впрямь стало лучшим в моей жизни. Я вспомнил всех, кого любил: Маргарет, свою первую хозяйку; Агнес, сестру-кошку; всех своих кошачьих друзей; конечно же, Снежку; и поблагодарил судьбу за все, что имею сейчас. Все-таки я – самый счастливый кот в Лондоне, если не во всем мире.