Ага, вот он, Мимир - еще один черный круг на фоне звезд. Кажется, он медленно растет. Да, точно, растет. Пора связаться с базой, доложить о себе.

- Говорит Алекс Магнум, - говорю я. - Прошу разрешения на посадку.

Ответа нет. Я жду минуту и уже собираюсь повторить запрос, как вдруг понимаю, что так и не включил радиостанцию. Что-то я совсем расслабился.

Движение глазами по меню, клик языком по передним зубам и в ушах зашипело, захрустело и запищало на все лады. Но через секунду космические шумы стихают, приглушенные входным фильтром, распознавшим человеческую речь:

- Говорит Мимир, - раздраженно произнес незнакомый мужской голос. - Пассажир, как меня слышишь?

- Говорит Алекс Магнум, - откликнулся я. - Слышу хорошо.

- А чего раньше не отзывался? - поинтересовался голос. - Радио забыл включить?

Я смущенно промычал нечто нечленораздельное.

- Активируй внешнее управление на полный доступ, - потребовал голос. - Будем тебя сажать.

- А может… - попытался я возразить, но голос немедленно осадил меня:

- Не может. Отдавай управление и не дергайся.

Я не стал дергаться и отдал управление. Я бы и сам совершил посадку без проблем, при 0.13g на поверхности это задача для новичка. Особенно если поверхность ровная, белая и с подсветкой точки приземления Но начинать вхождение в коллектив с отказа подчиняться приказу, да еще по такому пустячному поводу - не самая толковая идея. В конце концов, я всегда успею взять управление на себя, при 0.13g трудно представить себе траекторию, для ухода с которой не хватит мощности антиграва, встроенного в скафандр.

В общем, я отдал управление и стал ждать посадки. Когда ждать надоело, я спросил у базы, сколько осталось времени и тот же самый голос ответил, что около пяти минут. Я вздохнул и стал ждать дальше.

Посадка прошла безупречно, я бы и сам лучше не справился. Особенно если учесть, что никакой подсветки в точке приземления не было и в помине, а ровная белая поверхность в отсутствие солнечного света абсолютно ничем не отличается от ровной черной поверхности.

- Ну как, Алекс? - раздался голос в наушниках. - Нормально сел?

- Нормально, - отозвался я. - Куда идти?

- Не идти, а прыгать, - поправил меня голос. - Прыгай на двух ногах, как кенгуру, при нашей силе тяжести так удобнее всего.

- Знаю, - буркнул я, - на инструктаже говорили. Куда прыгать-то?

- Прямо к террикону. Перед самым склоном будет вход в лифт. Такой сортир гофрированный, его ни с чем не перепутаешь.

- Куда-куда идти? - переспросил я. - К какому еще террикону?

- Ну, где маяк светит.

- Какой маяк? - не понял я. - Инфракрасный, что ли?

- Сейчас, погоди… - пробормотал голос. - Теперь видно?

Справа от меня загорелся неяркий голубой огонек. Далеко, почти у самого горизонта… впрочем, горизонт здесь намного ближе, чем на Земле. Километра два от силы.

- Вижу, - сказал я. - Начинаю прыгать.

- Осторожнее, - посоветовал голос. - Слишком высоко не взлетай, прыгай над самой землей. И фонарь включить не забудь.

Я мысленно обругал себя последними словами и включил фонарь. И немедленно зажмурился, ослепленный немыслимым белым сиянием. Кажется, свет фонаря уткнулся даже не в зеркало, а в какой-то фотонный усилитель, что ли…

- Только не на полную мощность, - добавил голос. - Тут если яркий свет включить, такая белая мгла наступает, какую и на Чукотке не увидишь.

Я уменьшил мощность фонаря и с некоторым опасением открыл глаза. Действительно, местный лед под ярким светом слепит так, что на Земле…

- Чукотка - это на Земле? - спросил я.

- На Земле, - подтвердил голос. - Ты американец?

- Да, а что?

- Где Аляска, знаешь?

- Примерно.

- Чукотка рядом, через пролив.

- В России, что ли? Погоди, ты русский?

- Да. Женя меня зовут.

- Юджин? - переспросил я.

- Можно и так сказать, - согласился Юджин. - Все равно по нормальному не выговоришь. Ты уже проморгался?

- Вроде да.

- Тогда скачи сюда. Только осторожнее, в трещину не попади. Если почувствуешь, что проваливаешься, сразу антиграв включай. Об энергии не беспокойся, она тут халявная.

- Хорошо, - сказал я. - Поскакал.

Космонавты не врут, при малой силе тяжести кенгуриные прыжки действительно самый удобный способ перемещения. И приноровиться к этому способу совсем несложно, пару раз прыгнул и уже кажется, что всю жизнь только так и скакал.

Луч фонаря скользнул вверх-вниз по ледяной поверхности и вдруг куда-то исчез, словно от освещенного овала отрезали половину какими-то волшебными ножницами. Вот под ногами лед, идеально ровный и чистый, как ухоженный каток, а вот сплошная чернота, как будто за этой трещиной кончается мир. Трещиной?!

Я врубил антиграв и подпрыгнул вверх, метров, наверное, на пятьдесят. Точнее сказать трудно, потому что поверхность земли (точнее, Мимира) сразу скрылась во тьме и больше нет никаких ориентиров, кроме далекого маяка, впрочем, не такого уж и далекого, раз он так резко ушел вниз… И что это за белое пятно там появилось?

Однако по порядку. Наклонить голову вниз… как же это трудно в скафандре… твою мать! Трещина глубокая, но совсем узкая, метра четыре всего, такую даже без антиграва перескочить - плевое дело. И чего я разволновался?…

Я осторожно приземлился за трещиной, упруго оттолкнулся ногами ото льда и поскакал дальше. Вскоре стало ясно, что за белое пятно я увидел в верхней точке прыжка - это тот самый террикон, о котором говорил Юджин. Жилой комплекс станции расположен на дне глубокой шахты, а раз есть шахта, то где-то рядом должен быть террикон.

Внешне террикон напоминал хрустальную гору не помню из какой сказки. То есть, я-то знаю, что это всего лишь большая куча льда высотой с маленький небоскреб, но сознание отказывается признавать, что обычный лед может быть таким чистым и таким блестящим.

- Ты где там болтаешься? - раздался в ушах голос Юджина. - Сколько тебе еще до маяка?

Я прикинул расстояние на глаз и ответил, немного поколебавшись:

- Метров семьсот, наверное. Может, восемьсот…

- Значит, четыреста, - сказал Юджин. - По первому разу все ошибаются раза в два. Давай, шевелись быстрее, пока успеваешь.

- К чему успеваю? - не понял я.

- К волне. Про волну тебе на инструктаже говорили?

Про волну, действительно, на инструктаже говорили. Каждые, кажется, тринадцать часов к Мимиру приближается Локи и тогда…