Меня это задевает, я имею в виду Розино замечание. На пятилетних детей я так не реагирую.

— Знаешь, — раздраженно говорю я, — если бы ты немного пожила с Анджело до того, как вы с ним поженились, возможно, ты бы гораздо раньше поняла, что он — не мужчина твоей мечты.

Роза поднимает на меня глаза.

— Я была беременна, — вздыхает она. — У меня просто не было выбора.

— Конечно, — соглашаюсь я и смотрю на девочку, которая кричит громче всех. Это моя племянница Маджи, чей день рождения мы в настоящий момент празднуем. — Существует такая штука, как контроль за рождаемостью.

— Видишь ли, некоторое предпочитают просто наслаждаться моментом. Когда занимаешься любовью с таким красавчиком, предохранение — последнее, о чем вспоминаешь.

Мне есть что на это ответить. Но я продолжаю наблюдать за Маджи, которой вдруг приходит в голову, что колотить палкой по горшку не так увлекательно, как бить собственного папу, и молчу.

— Господи, Лиззи, — продолжает Роза, — ты всего на пару месяцев съездила в Европу и уже решила, что знаешь все. Это не так. Особенно в том, что касается мужчин. Они никогда не покупают корову, если могут получить молоко бесплатно.

Я удивленно смотрю на нее:

— Надо же! Ты с каждым днем все больше и больше становишься похожей на маму.

Моя вторая сестра, Сара, в данный момент не может оторваться от своего пластикового стаканчика с «Маргаритой». Роза оборачивается к ней:

— Хоть ты скажи ей, Сара.

Сара таращит глаза:

— Я? Я вообще на маму не похожа!

— Я не про маму. Мне показалось или нет, что сегодня утром ты добавила в кофе ликер? И это в пятнадцать минут десятого!

Сара пожимает плечами:

— Мне не нравится черный кофе.

— Совсем как нашей бабушке. — Роза, сдвинув брови, вновь обращается ко мне: — К твоему сведению, Анджело как раз и есть мужчина моей мечты. И мне не нужно было жить с ним до свадьбы, чтобы понять это.

— Кстати, — замечает Сара, — мужчину твоей мечты сейчас до смерти замучают.

Анджеле, плотно прижав руки к бедрам, падает на землю. А Маджи под бурное одобрение своих гостей мгновенно переключается на машину родителей.

— Маджи! — визжит Роза, вскакивая со скамейки. — Только не мамочкину машину! Только не ее!

— Не слушай ее, Лиззи, — говорит Сара, как только Роза оказывается вне зоны слышимости. — Пожить с парнем перед свадьбой — отличный способ узнать, насколько вы с ним совместимы в том, что действительно важно в этой жизни.

— Например? — спрашиваю я.

— Ну, — тянет Сара, — например, нравится ли вам обоим смотреть телевизор по утрам. Когда один хочет включить с утра шоу «Реджи и Келли», а второму, чтобы сосредоточиться перед рабочим днем, нужна абсолютная тишина, то все, как правило, заканчивается ссорой.

Я вспоминаю, как бесилась Сара, когда кто-то из нас включал с утра телевизор. Надо же, оказывается, ее мужу Чаку нравится «Реджи и Келли». Неудивительно, что ей по утрам нужен ликер в кофе.

— А еще, — говорит Сара, ковыряя то, что осталось от именинного пирога в форме лошадки, и слизывая с пальца ванильный крем, — он ведь тебе не предлагал поселиться вместе, так?

— Так, — соглашаюсь я, — он знает, что мы собираемся жить с Шери.

— Не понимаю, — говорит мама, подходя к столику с графином свежеприготовленного лимонада для детей, — зачем тебе вообще ехать в Нью-Йорк? Почему ты не можешь остаться в Энн-Арборе и открыть здесь ателье по пошиву свадебных платьев?

— Потому, — отвечаю я по крайней мере в третий раз с тех пор, как несколько дней назад вернулась из Франции. — Если действительно хочешь преуспеть, нужно ехать туда, где живет наибольшее количество потенциальных клиентов.

— По-моему, это» просто глупо, — говорит мама, опускаясь на скамью рядом со мной. — Там так трудно найти подходящее жилье, чтобы не тратить уйму времени на дорогу, ведь тебе нужно будет ездить на Манхэттен. Уж я-то знаю. Старшая дочка Сюзанны Пенбейкер — помнишь ее, Сара, она училась с тобой в одном классе. Как ее звали? По-моему, Кати. Так вот, она поехала в Нью-Йорк попытать счастья с работой и вернулась через три месяца. Ей не удалось снять квартиру. Ты думаешь, что твоя затея с открытием собственного бизнеса кончится как-то по-другому?

Я не стала говорить маме, что Кати Пенбейкер — неприятная личность, страдающая комплексом нарциссизма (если верить Шери, Кати уводила парней у всех девушек в Энн-Арборе, а потом, удовлетворив свою страсть к охоте, бросала). Подобное поведение вряд ли способствовало ее популярности в таком городе, как Нью-Йорк, где, как я понимаю, гетеросексуальные парни в большом дефиците, а девушки не склонны сдерживаться от применения насилия, чтобы не дать своим парням сбиться с пути истинного.

Но вместо этого я замечаю:

— Я начну с малого. Найду место продавщицы в магазине одежды, чтобы осмотреться, понять, как обстоят дела в Нью-Йорке, поднакопить деньжат… и только потом открою собственный магазин, возможно, где-нибудь в Нижнем Ист-Сайде, где недорогая аренда.

Вернее, не слишком дорогая. Мама переспрашивает:

— Поднакопить деньжат? Неужели ты думаешь, что у тебя это получится, если ты будешь платить тысячу сто долларов в месяц только за жилье?

— Гораздо меньше, ведь мы будет снимать его напополам с Шери.

— На Манхэттене студия — квартира без спальни, просто одно открытое помещение — стоит две штуки долларов в месяц, — продолжает мама. — Ты должна делить ее не с одной, а с несколькими подругами, так говорила Кати Пенбейкер.

Сара кивает. Она тоже в курсе отвратительной привычки Кати уводить чужих парней. Это, видимо, очень осложняло ей проживание с соседями женского пола.

— И в журнале «Вью» об этом тоже писали.

Но мне плевать на то, что говорят члены моей семьи. Я все равно так или иначе найду способ открыть магазин. Даже если мне придется жить в Бруклине. Мне рассказывали, что там народ идет в ногу с модой. Бея творческая тусовка после того, как их выжили с Манхэттена банкиры, поселилась там или в Квинсе.

— Напомни мне, — говорит Роза, подходя к столику, — никогда больше не привлекать Анджело к проведению детских праздников.

Мы дружно оглядываемся и видим, что муж Розы уже поднялся на ноги и, морщась от боли, медленно хромает к террасе.

— Не обращайте на меня внимания, — язвительно говорит он Розе, — не предлагайте мне помощь, я и так обойдусь!

Роза закатывает глаза, и снова тянется к кувшину с «Маргаритой».

— Вот уж действительно — мужчина мечты, — хихикает себе под нос Сара.

Роза грозно смотрит на нее.

— Заткнись! — И переворачивает кувшин. — Пусто. — В ее голосе звучит паника. — У нас кончилась «Маргарита».