— Садись, — велел маг, ставя свечу на длинный, как телега, стол. Хорст послушно брякнулся на табурет, опустил мешок на пол. — Сейчас найду что-нибудь съедобное…

С потолочной балки свисали колбасы, смахивавшие на чудовищно толстых пиявок, которых скрутило судорогой, один из углов занимала громадная печь, на стене блестели повешенные в ряд сковородки.

— Держи, — на стол перед Хорстом с плеском встал средних размеров горшок, из которого торчала ложка, — тут похлебка. Сейчас хлеба поищу…

Похлебка оказалась самая обычная, из овощей и зерна — такую в богатых домах варят для слуг. Хорст спешно глотал варево, опасаясь, что сидящий напротив хозяин в любой момент передумает и вышвырнет его из дома.

— Теперь можно и познакомиться, — проговорил маг, когда горшок опустел. Глаза его чуть заметно светились в полумраке, и Хорсту было жутко под пристальным, оценивающим взглядом, — меня знают как Витальфа Вестаронского, Тихого Мага.

— А я Хорст из Линорана, — ответил Хорст, сдерживая сытую отрыжку. После еды потянуло спать, — по прозвищу Вихор…

Кличку он заработал еще в детстве за непокорно торчащие рыжие волосы.

— Так вот, Хорст Вихор из Линорана. — Витальф сплел длинные тонкие пальцы, — с сегодняшнего дня ты работаешь на меня…

— А что вам нужно? Вы хотите сделать из меня слугу? — Дальше этих слов фантазия Хорста не простиралась.

— Слуг я не держу. — Пламя свечи колыхнулось, метнулись тени, превратив лицо мага в жуткую рожу сплошь из темных провалов и ярких выступов. — Мне они не нужны. Кухарка приходит, да и то не каждый день, в конюхи ты не годишься… А ты мне нужен… — Хорст чуть не задохнулся от страха, — как посыльный…

— Посыльный?.. — Голос подвел, дал петуха.

— Именно. — Витальф кивнул. — Служба будет точно такая же, как у богатого купца или благородного…

Хорст ощутил недоверие, и маг это заметил.

— Не веришь? И в то же время боишься до дрожи в коленках? Ждешь от меня жутких чудес? Думаешь, что я ем человеческое мясо, краду младенцев, а по ночам летаю на лопате?

Пылающие желтые глаза не отпускали Хорста, тот не мог пошевелиться, даже не мог отвести взгляда.

— Так о вас говорят, — прохрипел он, слизнув соленый пот с верхней губы. — И еще много… всякого…

— Болтают изрядно, — в голосе мага неожиданно прозвучала грусть, — те, кто ничего не смыслит в магии… Вот что такое магия, по-твоему?

— Ну, э… — Витальф на мгновение отвел взгляд, и Хорсту стало легче, он попробовал собраться с мыслями. — Это заклинания всякие, обряды…

— Ерунда, — Тихий Маг досадливо поморщился и сделал рукой круговой жест. В воздухе осталось висеть кольцо серебристого пламени, — магия — всего лишь способ существования. Смотри!

Витальф взмахнул рукой, и кольцо оказалось поделено на четыре части. Хорст в ужасе смотрел на колышущийся в воздухе рисунок, а взмокшие ладони стискивали висящий на шее каменный кубик — символ веры.

— Вот эти два сектора — Порядок и Хаос, — сказал маг, указывая на лежащие напротив друг друга части кольца, — два противоположных начала мироздания. Понимаешь?

Хорст судорожно кивнул, хотя не понимал почти ничего. В голове колотилась одна-единственная мысль: «Владыка-Порядок, спаси и сохрани!» На морщинистой шее мага не было никаких следов веревочки или ремешка, на котором полагается носить священный символ.

Маг пренебрегал всем, чем жили люди — от нищих до императоров, от торговцев оставшегося далеко на севере Полуострова Троеградья до кочевников южных степей!

— А лежащие между ними сектора, — Витальф не заметил, что испуг собеседника усилился или попросту не обратил на это внимания, — связывают эти противоположности. Это обыденная жизнь и магия. И если жизнь широка и место в ней найдется каждому, то магия — узкая тропка между нависающими над ней утесами Хаоса и Порядка. Не каждый может пройти по ней… Ты понимаешь меня?

Хорст вновь кивнул, втайне мечтая о том, чтобы этот мутный разговор поскорее закончился.

— Ладно, — проговорил маг, и светящийся серебром рисунок истаял дымом, — время позднее, пора спать. Ложись прямо тут, на лавке. Завтра утром начнется твоя служба…

— Почему именно я?.. — Застигнутый врасплох, Витальф обернулся, на лице его отразилось изумление.

— Тому несколько причин, — проговорил он, — во-первых, ты никому не служишь, во-вторых, явился в наш город издалека, а значит, опытен в странствиях. Ну, а в-третьих, судя по тому, что ты ушел из родного дома, никто особенно не будет плакать, если с тобой что-то случится…

Хорст ощутил, как от страха пересохло горло — маг знал о нем все.

— Служба у меня вознаграждается щедро, — ободряюще сказал хозяин дома, — после каждого поручения ты будешь получать столько, сколько не зарабатывал и за полгода. А сейчас ложись, отдыхай…

Лавка у стены выглядела широкой и удобной, но Хорст не сразу отважился лечь на нее. Сидел и дрожал, глядя, как текут капли по блестящим бокам свечи, и вслушиваясь, как ходит на втором этаже хозяин.

Все стихло, свеча догорела. Из углов надвинулся мрак, в узкое окно, забранное решеткой, протиснулся слабый звездный свет. Шумел ветер, на соседней улице выясняли отношения коты.

Выждав немного, Хорст встал. Стараясь двигаться беззвучно, закинул за плечо мешок.

Спасибо магу за хлеб и за спасение, но оставаться в этом доме молодой сапожник не собирался. Уж лучше компания разбойников и «серых», чем колдун, открыто пренебрегающий верой Порядка, которая только и защищает мир от пожирания ненасытным Хаосом!

Главное — выбраться из дома и переждать где-нибудь до утра, а уж как ворота откроются — никакой маг не догонит беглеца…

Медленно, осторожно шагая, Хорст отправился к двери. Вступил в коридор, ведущий из кухни, сделал несколько шагов и… удивленно заморгал, очутившись у того же самого длинного стола. В середке его, будто куцый пенек, торчал огарок, а дальше примостился пустой горшок из-под похлебки.

Хорст оглянулся. Коридор, ведущий к выходу, чернел за спиной, ощерившись, будто кишка крота. Оставалось непонятным, как, двигаясь по нему, он ухитрился оказаться на той же кухне.

Хорст развернулся и вновь окунулся во мрак. На мгновение заложило уши, перед глазами что-то мелькнуло, он ринулся вперед, точно прорывая невидимую паутину. Сделал шаг и… едва не налетел на знакомый стол.

Паника окатила лицо кипятком, сердце бешено заколотилось. Этого не могло случиться! Он должен был оказаться возле входной двери. Он не мог вернуться на кухню. Хорст осенил себя знаком Куба, истово надеясь, что наваждение развеется, но ничего не изменилось…

Протянул руку наугад, ладонью нащупал столешницу. Ее шершавые доски вряд ли были видением.

Прошептав молитву, Хорст двинулся в коридор спиной вперед. «Главное — не терять из виду вход на кухню, — твердил он себе, — главное…» Перед глазами опять всё поплыло, вновь заложило уши, звуки пропали…