Колумбина с нежностью улыбнулась Тримп.

— Я всегда говорю, какой отец, такой и сын.

После обеда Тримп взялась помогать Мартину и его друзьям поднять балку. Командор и его команда были наверху лесов спальни с деревянными молотками и колышками, ожидая, пока поднимут тяжёлую дубовую балку. Весёлый выдра потряс верёвку, привязанную к блоку, и прокричал вниз:

— Эй, товарищи, если мы будем сидеть тут ещё дольше, у нас отрастут крылья с перьями, чтобы слететь отсюда!

Гонф закрепил верёвку на балке и поплевал на свои лапы.

— Так, товарищи, давайте подымем её. Может, кто-нибудь споёт подходящую песенку для поднятия духа?

Белла в ответ подняла лапу:

— Я спою «Ворчун Тагг», если вы хотите!

Стон прокатился среди команды тянульщиков. Малыш Гонфлет закрыл своими лапами оба крошечных уха:

— Только не сейчас, миз Белл, вы так часто поёте Драчун Магг. Ферди сказал, что миз Тримпи отлично поёт.

Белла вздохнула, слегка поклонившись юной ежихе.

— Тримп, никто не заставляет тебя петь, но мы будем благодарны, если ты согласишься. Ты знаешь какие-нибудь хорошие рабочие матросские песни?

Тримп знала, и она тотчас же запела прекрасным чистым голосом:

— Давайте! Давайте!

Тяните посильней.

Я расскажу вам о «Зеленом Ястребе»

И его капитане, старине Зуборыле.

Давайте! Давайте! Теперь согните спины, и поднимайте!

Старина Рэйнард Зуборыл был лисом,

Плохой морской пират,

Корабль его налетел на скалы,

Пока он искал добычу.

Давайте! Давайте! Теперь согните спины, и поднимайте!

И пошёл он к северным землям,

Чтобы «Ястреб» починить.

Но воитель бесстрашный по имени Люк

Жил здесь.

Давайте! Давайте! Теперь согните спины, и поднимайте!

И пришёл пират с бандой своей,

Говорю я чистую правду,

Храбрый Люк взял свой боевой меч

И плохого лиса убил.

Давайте! Давайте! Теперь согните спины, и поднимайте!

Потом созвал Люк свою доблестную команду,

И «Зелёного Ястреба» они починили.

Корабль он на «Сэйну» переименовал,

И это звучало хорошо и красиво.

Давайте! Давайте! Теперь согните спины, и поднимайте!

Люк Воитель на корабле отплыл,

Оставил северные берега,

Он дал клятву, что однажды

Он снова вернётся домой.

Давайте! Давайте! Теперь согните спины, и поднимайте!

Балка была на полпути вверх, когда Тримп закончила петь. Мартин крепко стоял на задних лапах, ровно удерживая дубовую балку с остальными друзьями. Он пристально посмотрел на странствующую ежиху, проговорив сквозь стиснутые зубы:

— Почему вы перестали петь, мисси? Продолжайте!

Тримп, отвечая на его взгляд, покачала головой:

— Но это всё, что я знаю. Я не учила остальное!

Гонф чуть не упал, когда балка падать. Он настойчиво пробормотал:

— Тогда начинай петь с начала, товарищ, прежде чем эта балка не окажется у нас на головах вместо шляпы!

Тримп пела рабочую матросскую песню, столько куплетов, сколько она знала, два раза, прежде чем балка, в целости и сохранности, не оказалась в сильных лапах выдр на вершине спален.

Когда остальные убежали на новые работы, Мартин позвал Тримп к себе. Идя по обе стороны от неё, он и Гонф провели её в домик привратника и пригласили её внутрь. Мышь-вор взял флакон и чаши из буфета, где он их спрятал, и налил напиток для всех трёх.

— Сидр Ниниана, как я его называю. Это из старинного местечка вниз к югу от тропы, где я живу время от времени.

Они потягивали холодный сладкий сидр в тишине, оценивая его вкус. В сторожке было прохладно и тенисто, несмотря на яркое полуденное солнце снаружи. Мартин наклонился вперёд:

— Тримп, где ты слышала эту песню?

— Моя бабушка Велфф Иголочка часто пела её. Она рассказала мне, что когда-то знала маленького мышонка по имени Мартин. Это был ты, да?

Пристально разглядывая свой кубок, он медленно покрутил его.

— Это был я. Я Мартин из Рэдволла, сын Люка Воителя. Имя моей матери было Сэйна. Странно, я почти забыл его, пока ты не спела эту песню. «Сэйна» было названием корабля моего отца, который дал ему такое название на удачу. Из-за того, что в это время я был очень маленьким, я помню немногое. Но я немного припоминаю. Скажи мне, мисс, что ещё говорила тебе бабушка? Что-нибудь ещё?

Держа свой кубок обоими лапами, Тримп отпивала сидр и думала.

— Я помню имена… Колл, Денно, Кордл, а другие я не могу вспомнить. Это может чем-нибудь помочь тебе, Мартин?

— Я боюсь, что нет. Но продолжай, пожалуйста.

— Хммм, дай-ка мне подумать. Она говорила о старом Твуле, и… о Друнне Туннельщике и Виндред…

— Виндред! Она была моей бабушкой!

Мартин схватил лапу юной ежихи.

— Подумай ещё! У меня были братья или сёстры? Другие родственники? Как выглядел мой отец? Расскажи мне о Сэйне, моей матери!

Несмотря на то, что её лапы были больно сжаты, как тисками, сердце Тримп послушалось Воителя.

— Я могу рассказать вам только то, что знаю, сэр. Бабушка умерла, когда я была совсем маленькой. Она рассказала мне, что я родилась на северном побережье, но мы бежали оттуда, когда работорговцы напали на поселение твоего племени. Моя семья переехала на срединно-северные холмы. Когда я достаточно подросла, я ушла путешествовать, и первым местом, куда я отправилась, было место моего рождения на северном побережье. Увы, все оставили наш старый дом, и я путешествовала, пока не встретила Ферди и Коггза, которые провели меня в Рэдволл.

Гонф положил лапу на плечо своего друга:

— Успокойся, товарищ. Ты сломаешь лапу мисс Тримп!

Мартин отпустил её, и вышел, остановившись на пороге, помаргивая, чтобы сдержать нахлынувшие слёзы:

— Я, должно быть, знал всё, я уверен. Но после того, как я был ранен в бою с дикой кошкой Царминой, я с трудом припоминаю некоторые вещи. Ты помнишь Тимбаллисту?

Гонф кивнул.

— Он был твоим другом из северных земель, который освободился от рабства и пришёл сюда. Хороший мышь.

Мартин сильно ударил лапой о дверной косяк.

— Мы, наверное, оба сошли с ума. Он жил здесь, но по какой-то неизвестной причине мы не осуждали наше прошлое. Бедный Тимба, он умер зимой после Великой Войны в Стране Цветущих Мхов.