как ты, вполне достаточно, – рука Виктора, закинутая на спинку дивана, принимается как бы невзначай поглаживать мое плечо. – Новые знания заставляют думать, а думающие женщины меня не привлекают.

Мне ведь не кажется, да? Он прямым текстом заявляет, что воспринимает меня исключительно как пустоголовую куклу, предназначенную для удовлетворения его потребностей? Черт, я, кончено, догадывалась, что наша встреча вряд ли будет напоминать романтическое свидание, но все же рассчитывала на проявление хотя бы минимального уважения.

Так и не решив, что ответить на его оскорбительную реплику, я натягиваю улыбку и, чуть подавшись вперед, принимаюсь бесцельно копошиться в своей сумочке. Готова рыться в ней вечно, лишь бы больше не ощущать прикосновения его жирных ладоней к своей коже.

– Ну а вы? То есть… Ты. Ты чем занимаешься? – спрашиваю я, пока к нашему столу постепенно подносят еду и напитки.

– У меня много разных бизнесов, – уклончиво бросает он, протягивая руку к рюмке с коньяком.

И тут мне в глаза бросается золотое кольцо на безымянном пальце. Он женат. Женат и даже не видит смысла скрывать от меня этот факт.

– Должно быть, здорово работать на себя, – лепечу я, по-прежнему улыбаясь, хотя в душе разливается противная горечь.

«Беги отсюда, беги!» – вопит перепуганный внутренний голос, но я предпочитаю его игнорировать, заталкивая свои страхи и брезгливость как можно глубже, в самые недры сознания.

Мне нужны деньги. Нужен спонсор. Я за этим сюда и пришла. Хватит корчить из себя принцессу!

– Да, но работать все равно приходится, – кивает мужчина, опустошая уже вторую по счету рюмку. – Бабки никому просто так не достаются.

И тут я снова вижу намек на себя. Мне деньги Виктора уж точно просто так не достанутся. Наверняка каждую копеечку заставит отработать.

Шумно сглатываю и осторожно пробую вино, которое заказал мужчина. Кроваво-красный напиток обжигает горло, оставляя во рту неприятное приторное послевкусие. То вино, которое мы пили с Оксанкой, было гораздо вкуснее.

– Ты приезжая? Где остановилась? – спрашивает Виктор, с громким причмокиванием пережевывая шашлык.

– В студенческом общежитии, – тихо отвечаю я, вращая в руках бокал. – Я из Николаевки, это чуть больше ста километров отсюда.

– Знаю, слышал, – кивает мужчина, вытирая полные губы салфеткой. – Была когда-нибудь заграницей?

– Нет.

– Мы это поправим, – усмехается он, вновь окидывая меня похотливым взглядом. – Я для тебя все сделаю, если будешь хорошей девочкой.

С этими словами он кладет руку мне на колено и медленно скользит вверх, слегка сжимая пальцами внутреннюю поверхность бедра. От его внезапного вторжения в мое сугубо личное пространство я зажимаюсь и превращаюсь в камень. Мне не нравится, что он меня трогает, не нравится! Но разве я могу ему сейчас отказать? Разве не за этим я сюда явилась?!

Пластиковая улыбка застывает на моих губах, и я невольно свожу колени, чтобы хоть как-то воспрепятствовать его похабным поглаживаниям.

– Расслабься, детка, – Виктор придвигается поближе и, не обращая внимания на мои немые протесты, проталкивает свою руку вверх по моим ногам, прямо под юбку.

– Не надо! – взвизгиваю я, как кипятком ошпаренная, и впиваюсь ногтями в его пухлые кисти. – Мне… Мне неприятно!

Понимаю, что веду себя глупо, но поделать ничего не могу. Стоит мне на секунду представить, что Виктор будет ласкать мою промежность или, боже упаси, запустит пальцы мне под белье, как желудок начинает непроизвольно сжиматься, а к горлу подкатывают рвотные позывы.

– Тебе следует думать о том, чтобы приятно было мне! – шипит разгневанный мужчина, обдавая меня парами алкоголя вперемешку с дорогим парфюмом.

Он мне противен. На физическом уровне. Я не могу с ним спать, не могу быть его содержанкой, даже за одним столом находиться больше не могу!

– Извините, но мне пора, – порываюсь встать, но грубое давящее движение на плечи вновь пригвождает меня к дивану.

– Сидеть! – рявкает он, повышая голос. – Куда ломанулась? Я тебя не отпускал!

– Я хочу уйти! – выпаливаю я, чувствуя, как на глаза наворачиваются слезы. – Отпустите!

Вновь предпринимаю попытку подняться на ноги, но Виктор властно хватает меня за волосы, с силой притягивая мое лицо к своему.

– Никуда ты, блядь, не пойдешь, пока я не разрешу! – мутные глаза наливаются кровью. – Поняла?

Бегло скольжу взглядом по гостям ресторана, по официантам, стоящим у барной стойки, и с ужасом осознаю, что они прекрасно видят его хамское отношение и грубость, но предпочитают не вмешиваться. Им проще сделать вид, что ничего не происходит, чем войти в открытую конфронтацию с таким влиятельным и зажравшимся типом. Каждый думает только о себе. Всем плевать на несправедливость, творящуюся вокруг.

– Убери руки! – обхватываю его мясистое запястье и с силой пытаюсь отодрать от своей головы.

Затылок тут же схватывается острой обжигающей болью, но на адреналине я почти не предаю ей значения. Сейчас мне во что бы то ни стало нужно высвободиться из мерзких щупалец Виктора. Если уж он в первые двадцать минут знакомства умудрился смешать меня с грязью, то что же будет дальше?

Однако негодяй и не думает ослаблять хватку. Наоборот, подключает к атаке вторую руку и жестко цепляет мой подбородок, заставляя смотреть на себя.

– Еще хоть звук издашь, и я выебу тебя прямо в толчке, сука спесивая! И ты за это ни гроша не получишь!

Убедившись, что я уловила смысл его слов, он брезгливо морщится, а затем, опуская ладони, размашистым движением направляет мое лицо в спинку дивана. Следуя заданному направлению, я впечатываюсь щекой в мягкую обивку и больно прикусываю язык.

Вот гад охреневший!

Вновь вскидываю глаза и натыкаюсь на сочувственное лицо девушки-хостес, которая радужно приветствовала меня, когда я только пришла в этот роскошный гадюшник. Однако стоит нашим взглядам пересечься, как она торопливо отворачивается в сторону, мол, моя хата с краю, ничего не знаю. Сама заварила кашу – сама и расхлебывай.

Этот обнаглевший ублюдок только что применил ко мне физическую силу. Унизил. Оскорбил. Причин боль. И никто ничего ему не сказал. Никто не вступился за меня.

Вот вам и цивилизованное общество, господа.

Поняв, что ситуация выходит из-под контроля, я решаю идти в ва-банк. Хватаю первую попавшуюся под руку тарелку и с бешенной экспрессией запускаю ее на пол. С громким звуком она разлетается на десятки осколков, а я тем временем берусь за стакан, намереваясь и его превратить