– Вы знали убитую? – спросил Григорий, заходя в просторную прихожую.

Степан Алексеевич попытался улыбнуться:

– Это моя работа. Правда, не скажу, что часто с ней виделся. Лидия Михайловна – женщина тихая, порядок не нарушала, жалоб на нее не было.

– Лидия Михайловна?! – Это имя резануло слух лейтенанта.

– Ну да. Так покойную звали, Кондакову, – с готовностью подсказал участковый.

Василий почувствовал, как глаза его заливает противный липкий пот.

– Кондакова? Она же… – Опарин не дал ему договорить, больно ударив по руке.

– Вы ее знаете? – поинтересовался Игнатьев.

Семенов замотал головой:

– Нет, просто распространенные имя и отчество.

Полицейские вошли в гостиную, обставленную недорогой мебелью. По всему было видно: здесь что-то искали. Дверцы полированного шкафа сиротливо висели на петлях, одежда валялась на полу. Ящики секретера выдернули из ячеек, высыпав на пол их содержимое. На потертом ковре лежала большая черно-белая фотография в рамке.

– Лида, – подсказал Игнатьев.

Лейтенант поднес снимок к глазам и сразу узнал женщину, приходившую к ним в управление. Он перевел взгляд на своего коллегу и поразился: на лице Григория не отразилось никаких чувств.

– Она жила одна? – спросил он у Степана Алексеевича.

Тот кивнул:

– Как перст. Муж ее погиб на заводе: какой-то несчастный случай. Деток им бог не дал. Лидия уже пятый год вдовствовала.

Опарин посмотрел на экспертов, и те кинулись собирать улики.

– В соседней комнате такой же разгром? – Капитан заглянул в спальню.

Преступники и здесь обыскали каждый угол. На широкой двуспальной кровати валялись книги с порванными страницами.

– Они искали письмо, – побелевшими губами прошептал Семенов. – ТО письмо… Это же наша давняя посетительница! Вы помните?..

Григорий ударил его по плечу:

– Молчи!

К ним подошел участковый:

– Соседей опрашивать будете? Ее подруга, Лилия Иосифовна Ефимцева, ждет у порога.

– Давайте ее сюда. – Полицейские вышли в прихожую.

Игнатьев скрылся за дверью и вскоре вернулся с высокой женщиной средних лет, со светлыми волосами, повязанными красной косынкой. Умными зелеными глазами она внимательно оглядела оперативников.

– Вы хотели меня видеть? – спросила она негромким приятным голосом.

– Вы подруга потерпевшей?

Лилия Иосифовна схватилась за дверной косяк:

– Лида мертва?!

– К сожалению.

– А я надеялась… – Ефимцева стала медленно оседать на пол.

Василий едва успел подхватить ее.

– Нашатырь! Живо! – крикнул Опарин.

Молодой судмедэксперт быстро подскочил к Лилии Иосифовне:

– Ее бы на кровать или в кресло…

– В комнату нельзя, – остановил его Григорий. – Тащите ее на веранду. Там свежий воздух.

В глубине участка заботливые руки хозяев соорудили маленькую беседку, увитую виноградом, склонявшим свои крупные, еще незрелые грозди над крышей. Посередине стояли самодельные стол и несколько стульев, выкрашенных зеленой краской. Оперативники усадили женщину на один из них. Постепенно она пришла в себя. Бледные щеки порозовели.

– Вам лучше?

Ее веки затрепетали, побелевшие губы раскрылись:

– Да…

– Вы готовы побеседовать с нами?

Она слегка наклонила голову:

– Спрашивайте.

– Вы близко общались с соседкой?

Женщина задумалась:

– Не знаю, как и ответить… Понимаете, когда был жив Лидочкин муж, Коля, они проводили все время вдвоем. Они не нуждались ни в ком, понимаете? Когда Коля так нелепо погиб, Лида стала захаживать ко мне. Но никогда не делилась со мной своими переживаниями и не поверяла секретов. Мы говорили на отвлеченные темы – о погоде, об урожае на участках, о борьбе с вредителями. Когда я навещала ее сама, Лиде это не нравилось. Ну, я и не забила тревогу… Простить себе не могу…

Григорий встал за ее спиной:

– В последнее время вы не замечали ничего странного в поведении подруги?

Ефимцева подняла брови:

– Мне кажется, она чего-то боялась.

– И в чем это выражалось?

Лилия Иосифовна повернула голову к Опарину:

– Соседка хотела поставить сигнализацию и поменять забор. Этот Лида считала ненадежным.

– Вы не спрашивали, чем вызвано такое ее желание?

Женщина вздохнула и пожала плечами:

– Она не говорила. Лида всегда переводила разговор на другую тему, если я слишком уж приставала к ней с расспросами.

– Понятно. – Капитан сел на стул напротив Ефимцевой. – К ней часто приходили гости?

Лилия Иосифовна усмехнулась:

– Никогда никто не приходил, и Лидия тоже не любила наведываться к знакомым. При мне ни один человек не переступал ее порога.

– Значит, вы ничего подозрительного не видели и не слышали?

– Нет.

– Тогда не вижу причин вас больше задерживать. – Опарин кивнул ей и повернулся к Семенову: – Кажется, на нашем отделе повиснет «глухарь». А ведь еще недавно жизнь была прекрасна и восхитительна! Закончили? – обратился капитан к экспертам.

– Закругляемся, – ответил за всех Геннадий.

– Ускоряйте темп.

Василий дотронулся до локтя коллеги:

– Никак не могу успокоиться… Она погибла из-за нас!

Григорий рассмеялся:

– Да что ты? С чего это тебе взбрело в голову?

На шее молодого офицера судорожно задвигался кадык:

– Если бы мы не отправили ее тогда… Ну, что нам стоило приехать и забрать то письмо?

Капитан заскрипел зубами:

– Во-первых, ее могли укокошить грабители, промышляющие в этом районе. Во-вторых, она наверняка кому-то проговорилась о письме, и этот кто-то убил ее. Поверь, возле таких историй постоянно крутится какой-то криминал. Прошлое всегда напоминает о себе, хотя мы и не в ответе за своих предков. Однако не факт, что это злополучное письмо на самом деле существует.

– Но это – версия. – Глаза Семенова загорелись. – И мы должны доложить полковнику!

С лица Григория словно стекли все краски.

– Ни в коем случае! – прошипел он. – Ты поставишь нас в неловкое положение. Разве не понимаешь, нашему начальству необходим процент раскрываемости, и при удобном случае Богомолов обвинит нас в равнодушии и непрофессионализме. Тогда прощай, очередная звездочка! Не хочешь неприятностей – закрой рот на замок.