Шрифт:
Интервал:
Закладка:
И еще, когда она слегка поглядывает в мою сторону — ровно настолько, чтобы камера смогла это уловить. Она быстро отводит взгляд, как будто ничего не произошло, но у меня это на пленке.
— Еще кое-что, Ноа, — говорит она невнятно, когда подходит ко мне, прежде чем сесть в такси.
— Да, красотка?
Ее дыхание может опалить брови. Моя девочка пьяна.
— Ты никогда, никогда больше не залезешь ко мне в штаны. — Она тычет указательным пальцем мне в грудь с удивительной силой. — Капишс (прим. пер.: итал. «Понял?»)?
Я смотрю в эти покрасневшие глаза и одариваю ее своей лучшей ухмылкой, прежде чем наклониться. Она слегка наклоняется ко мне и вдыхает.
Если бы я был менее мужественным, я бы настоял на том, чтобы отвезти ее обратно в отель. Не думаю, что она бы долго ломалась. Но это виноват алкоголь. И если я хочу затащить Милли в постель — снова, — то только не в состоянии алкогольного опьянения. Я не хочу, чтобы она проснулась и пожалела об этом.
— Кто сказал, что я вообще хочу в них залезать, Милли-Му?
Я даже не уверен, зачем это сказал. Хочу пнуть себя по яйцам за это. Словесная рвота. Чертова словесная рвота.
Когда я отстраняюсь, Милли смотрит на меня более настороженно, чем ранее, и весь юмор покинул ее выражение лица. Я испортил ей вечер. Одной глупой фразой улетучилась радость, которую я видел всю ночь.
Щелкнул выключатель света.
— Спокойной ночи, Ноа. — Она закатывает глаза и забирается в машину с собакой.
— Спокойной ночи, — говорю я, закрываю дверь и смотрю, как машина едет по дороге.
Так о многом приходится сожалеть, когда дело касается ее.
Но следующее лето может все изменить. Целых три месяца непрерывного времени с Милли. Я улыбаюсь при мысли о том, как она отреагирует, когда я появлюсь в ее родном городе.
Дерьмо будет бесценным.
Громко смеюсь, когда подъезжает мое такси. Забираясь в машину, я всю дорогу домой мечтаю обо всех выходках, которые смогу вытворить следующим летом.
ГЛАВА 3
Милли
Следующее лето…
— Вы знаете, сколько людей придет?
Я смотрю на пекаря и пытаюсь быстро проглотить кусочек торта «Красный бархат».
— Последний раз было сто тринадцать. Верно, Миллс?
Клянусь богом, я чуть не выплюнула кусок изо рта.
Ноа обходит вокруг и, черт возьми, плюхается на стул рядом со мной. Я сглатываю и просто смотрю на него, когда он закидывает руку на спинку моего стула, и его пальцы сжимают мою руку сбоку.
— Тогда трехъярусный свадебный торт был бы идеальным! — восклицает пекарь, улыбаясь, когда Ноа подмигивает ей.
Я едва могу сдержать рвотный рефлекс.
Он наклоняется вперед, откусывает кусочек моего торта и стонет. Бедное лицо пекаря становится ярко-красным, когда Ноа большим пальцем стирает глазурь с нижней губы. Он точно знает, что делает, и я вот-вот потеряю самообладание.
— Ноа, — говорю я, почти рыча, — что ты здесь делаешь?
— Пойду, сделаю несколько заметок… — бормочет пекарь, явно чувствуя напряжение и желая убежать в противоположном направлении. Я не виню ее. Потому что, если бы взгляды могли убивать, Ноа лежал бы мертвый на полу.
— Я же сказал, что приеду помочь тебе летом, не так ли? — спрашивает он меня, улыбаясь от всей души. Он откидывается на спинку стула и раздвигает свои очень… мускулистые… бедра …
— Мои глаза здесь, наверху, злючка, — дразнит он, приподнимая мой подбородок голову пальцем.
Я отбрасываю его руку прочь.
— Ноа, я сказала, что позвоню, если ты мне понадобишься. Я тебе звонила?
— Нет, — признает он. — Но знаю, что ты все равно не позвонила, даже если бы я был тебе нужен. Ты у нас гордая, детка. — Ноа подмигивает. — В любом случае, я приехал, и у меня здесь есть кое-какие дела. Мне придется немного попутешествовать; поеду в Миртл-Бич на несколько других свадеб. Но в остальном я весь твой!
— И где ты остановился? — спрашиваю я, отодвигая свой стул. Его всепоглощающий запах и жар от его тела затуманивает мой разум. Я ненавижу, как мое тело реагирует на его прикосновения. — На острове только один отель, и там все забронировано.
— Да. Ты была права, когда говорила, что нужно заранее забронировать места для ночлега в этом районе. Но я обыскал все вокруг и в итоге нашел местечко на южной стороне острова. Я забронировал его на все лето.
Он выглядит таким чертовски самодовольным. Я хочу стереть это выражение с его красивого лица.
— Итак, если мы сделаем трехъярусный с одним вкусом, то получится триста пятьдесят долларов. Но если вы хотите смешать и сделать разные вкусы, это увеличит цену до четырехсот двадцати пяти долларов.
Я отвожу взгляд от Ноа и отмечаю в своем телефоне понравившиеся мне вкусы и цены. Благодарю женщину и отталкиваюсь от стола, чтобы уйти.
— Большое спасибо. Я поговорю с женихом и невестой и перезвоню вам завтра.
Она улыбается нам обоим, даже когда Ноа берет оставшийся шоколадный кусок торта на тарелке, забирая с собой. Я закатываю глаза, когда она протягивает ему свежую пластиковую вилку. Он подмигивает ей — снова, — и я хватаю его за руку, увлекая за собой к двери.
— Погоди, красотка! — Ноа смеется. — Из-за тебя я потеряю свой торт!
— Ноа, серьезно, — рычу я, разворачиваясь, чтобы встретиться с ним лицом к лицу на тротуаре. — Мне не нужна твоя помощь. Я же сказала, что позвоню, если не смогу справиться.
— Ах, ну ладно, Милли-Му! — дразнит он, отступая с высоко поднятыми руками в знак капитуляции, когда видит, что я серьезно относилась к своей угрозе прошлым летом.
Его улыбка озаряет лицо, когда он делает шаг ближе ко мне, используя свободную руку, чтобы заправить выбившиеся волосы мне за ухо. Я знаю, что означает этот взгляд. Я знаю, как он раньше заставлял мои колени подгибаться. Больше не надо. Я не позволю снова этому случиться. Не сейчас, когда я взяла себя в руки.
— Разреши помочь. По крайней мере, сегодня. — Ноа дергает меня за волосы, отчего я закатываю глаза. — Позволь показать, насколько я могу быть полезным. Я даже отвезу нас в следующее место! Куда дальше, лютик?
Могло быть и хуже. Я могла таскаться с Брэндоном. Он хоть и неплохой любовник, но у этого парня нулевые навыки межличностного общения. Он бы просто сидел и играл в «Ферму» на
