В Москве Колька предпочитал играть в хоккей. У них во дворе сохранилась «коробка», обнесенная поржавелой металлической сеткой, с парой ворот, и зимой там заливали каток. Весной лед, конечно, таял, и из-под него показывался асфальт. Тогда вместо коньков надевали ролики и все равно пытались гонять шайбу. Иногда, правда, и в футбол играли, когда хоккей надоедал.

А здесь, в деревне, ни в футбол, ни в хоккей не поиграешь. В хоккей, правда, здешние ребята играли зимой, на все том же озере, когда оно накрепко замерзало. Но сейчас-то лето! На озере только в водное поло можно играть, а играть в него никто не умел. Что же касается футбола, то отыскать в окрестностях деревни более или менее ровную площадку было проблемой: там кусты, там бугор, там косогор, а где место поровнее — там либо огород, либо поле.

Идея поиграть в индейцев пришла в голову Андрюшке, после того, как еще зимой он взял в школьной библиотеке мятую и затрепанную книжку Э. Сетон-Томпсона «Маленькие дикари». Там рассказывалось, как не то американские, не то канадские мальчишки — этого Андрюшка так и не уловил! — построили индейское жилище «типи», обзавелись луками и начали жить в лесу.

Неизвестно почему, но Андрюшке жуть как захотелось устроить что-нибудь подобное. Однако поначалу он этой мечтой боялся поделиться даже со своим лучшим другом Пашкой. Пашка читать вообще не любил, все больше телик смотрел. Ну и мечтал денег на видак накопить — подрабатывал за компанию с Андрюшкой в каникулы на лесопилке. Поэтому Андрюшка опасался, что Пашка обсмеет его: мол, маленький ты, что ли, в детские игры играть?

Но тут помог случай. Весной, после половодья, Андрюшка и Пашка нашли на подсохшем заливном лугу необычную лодку — спортивное каноэ-двойку. Откуда ее принесла вода — неизвестно. Наверно, из какого-нибудь города или с чьей-то дачи. Но факт тот, что Пашка, увидев эту лодку, первым сказал, что она похоже на те, в каких ездили индейцы. Он эти самые каноэ в каком-то вестерне видел.

Каноэ понадобилось не просто так, а ради того, чтоб добираться на остров, располагавшийся посреди озера. Вот там-то Андрюшка с Пашкой и задумали устроить свой тайный индейский лагерь.

Ни местные, ни приезжие рыболовы остров не посещали. Вокруг него стояло сплошное кольцо камышей. Не успеешь забросить удочку, как придется крючок отцеплять. Да и рыбы путной около острова не водилось.

В середине острова Андрюшка с Пашкой нашли небольшую полянку, со всех сторон окруженную кустами и деревьями. Ни с берега, ни с воды эта полянка не просматривалась, и, соответственно, никто не мог увидеть на ней «индейцев»…

Пока друзья впятером шли к тому месту, где в камышах было спрятано каноэ, Кольке очень хотелось спросить у приятелей, не слышал ли кто из них про эту самую Жуть Подводную. Ну а заодно и узнать, не видел ли ее кто-то в натуре. Потом, однако, застеснялся: подумал, что его на смех подымут. Ясное дело, просто дедушка Василий в воспитательных целях рассказал внуку сказку. Чтоб тот знал меру в рыбалке, например… Ясно ведь, что история с новгородским промышленником добром не кончилась. Наверняка ему эта самая «девица неописуемой красоты» устроила какую-нибудь страшную судьбу за нарушение правил охоты и рыболовства. Может быть, эта самая Жуть Подводная всплыла и всех проглотила, а главного, промышленника — еще и прожевала при этом. Как положено во всякой сказке: зло наказано, добро восторжествовало. На самом деле, конечно, все это ерунда, и дед Василий никакой Подводной Жути наяву отродясь не видел, потому что ее никогда тут не водилось, даже в те времена, когда видеокамер еще не продавали.

Ребята без труда нашли каноэ, залезли в него и стали пробираться через камыши к открытой воде. Потом уселись в лодку и поплыли вдоль камышей, прикрываясь ими от любопытных глаз. И только проплыв почти полкилометра, то есть оказавшись в таком месте, где их нельзя было заметить с горки, повернули к острову.

Тут располагалась их тайная гавань. Каноэ втиснули в камыши, которые в этом месте стояли на глубокой воде, и протолкнули его между двумя кустами, росшими на берегу острова. Издали казалось, будто сразу за кустами берег и больше ничего. Но на самом деле кусты прикрывали вход в небольшую бухточку, где ребята и оставляли свой челнок на то время, что становились индейцами.

Правда, в индейцев они превращались только на полянке, где стояло крытое за неимением шкур брезентом типи. В них хранилось все индейское снаряжение: самодельные мокасины, головные уборы из куриных перьев, большой барабан, «трубки мира», ну и, конечно, амулеты, которые носят на шее все порядочные индейцы. Эти амулеты предназначены для того, чтобы отпугивать злых духов и приносить удачу на войне или на охоте.

«Великий вождь» Андрюшка сделал себе амулет из большущего острого зуба, утверждая, что это волчий клык. «Племя», правда, не без оснований подозревало, что клык на самом деле принадлежал овчарке Пальме, которая два года назад сдохла от старости, но делало вид, будто вождю верит. Разумеется, от этого талисмана Андрюшка и получил свое «индейское» имя — Большой Волчий Клык.

Пашка подходящего клыка не отыскал, но зато в куче песка, которую привезли на площадку, где строился новый коровник, обнаружил гладкий остроконечный камень, напоминавший по форме крупнокалиберную пулю. Позже выяснилось, что такие камни в народе называют «чертовыми пальцами». Камень занял свое место на Пашкиной шее, а Пашку стали именовать Каменным Когтем.

Всем остальным амулеты вырезал из дерева искусник Митька. Себе он соорудил змейку из маленького замысловато изогнутого сучка, Витьке из того же материала — маленькую фигурку оленя, а Кольке — какого-то зверя, смахивавшего на кабана. Соответственно, Митька стал Мудрым Змеем, Витьку — Быстроногим Оленем, а Колька — Свирепым Вепрем (а «вепрь» звучит куда красивее, чем «кабан»).

Вчерашний день целиком посвятили изготовлению луков и стрел. Тут Митька, само собой, опять был главным специалистом. Правда, до этого он ни одного лука не сделал, но зато очень хорошо разбирался в древесине и ее свойствах. Луки получились на славу, стрелы из них далеко летели. Но пострелять вволю вчера не удалось — Андрюшке и Пашке пора было на лесопилку идти, доски грузить. А у Витьки и Митьки свои дела по хозяйству были. У Кольки дома никаких дел не имелось, но не оставаться же ночевать на острове одному?

В общем, сегодня «индейцы», переодеваясь в типи, уже мечтали о том, как от души постреляют из луков…

После того, как «вожди» и «воины» нарядились в «индейские» одежды и мокасины, нацепили перья, амулеты и прочее снаряжение, все уселись вокруг большого барабана. Вожди Большой Волчий Клык и Каменный Коготь взяли самодельные трубки (курить их можно было только понарошку, потому что никаких полостей в трубках не высверливали), а остальные трое — колотушки, чтоб стучать по барабану.

— Бум! Бум! Бум-бум! — принялись выбивать на барабане «воины» и одновременно затянули ломкими голосами песню, состоящую всего из одного звука: