Приехала гаишная машина, и таксист выкатился на улицу. Из своего джипа выползла перепуганная девица в дорогущей шубке.

После еще одного часа томительного ожидания, когда она успела проклясть всех на свете владельцев «Жигулей», джипов и богатых безмозглых девиц, подошла ее очередь давать показания. Кики переместилась в гаишную машину и довольно мило поболтала с двумя молодыми людьми. Напоследок один из них даже отважился на комплимент. Кики легкомысленно посмеялась их шуткам, подписала какие-то бумажки и была свободна.

– Ну, мы едем? – спросила Кики у невезучего таксиста.

Тот ковырялся возле своей несчастной машинки, ворча что-то себе под нос.

– Да, сейчас, сейчас, минуточку, – пробормотал он.

На миг сердце Кики кольнула жалость, но усталость и раздражение взяли верх. И тут рядом материализовался один из гаишников:

– Девушка, а хотите, мы вас до дому подбросим?

– Хочу, – призналась Кики. – Я дома не была целую неделю.

– Отдыхали?

– Если бы… Работала.

Кики вытащила чемодан из покореженного «Жигуля», любезно попрощалась с незадачливым таксистом и даже не потребовала, чтобы тот вернул ей деньги.

Черт с ними, с деньгами.

Спать хотелось так, что даже в глазах темнело. Кики уселась в милицейский «форд», и ее с ветерком домчали до самого подъезда. Кое-где лихие мальчики даже включали мигалку, но все напрасно. Сейчас Кики была не способна оценить даже серенаду под окном и ванну из шампанского. А тут какая-то дешевая сирена с мигалкой…

Избавившись от гаишников, Кики поплелась по дорожке к подъезду. Чемодан казался неподъемным и набитым по меньшей мере чугунными гирями. Как все-таки хорошо, что она живет одна! Даже ее ненаглядный Стас сейчас был бы некстати.

Дом, в котором она обитала, находился в самом центре, и по счастливому стечению обстоятельств им пока не заинтересовались риелторские агентства. Здесь не было новых русских с их пуленепробиваемыми телохранителями и дорогущими машинами. Дом был старый, давно не видевший ремонта, затерявшийся в глубине тесных московских переулков. Квартиру оставили Кики родители, несколько лет назад уехавшие работать в Англию. За четыре года они пустили там корни, обросли новыми знакомствами и стали находить свою прелесть в стрижке газона перед домиком в предместье Лондона.

Лифта в доме не было. Кики медленно поднималась по лестнице, дошла до второго этажа и на минуту остановилась перед дверью Жанны, эксцентричной авторши дамских детективов, а по совместительству – старой доброй приятельницы. Сейчас из-за двери раздавался энергичный стук пишущей машинки, а это значило, что беспокоить Жанну нельзя. Это чревато непредсказуемыми последствиями.

Начиная со второго этажа, лестница была погружена в темноту. Кики поднялась, таща за собой злосчастный, слегка помятый после ДТП чемодан. Возле своей двери она долго рылась в сумке в поисках ключей. Вместо них попадались другие очень нужные вещи: визитка калининградского богатенького заказчика, россыпь мелочи, мятый детективный роман, крошечный плюшевый поросенок в шарфе – подарок Серафимы, школьной подруги… Наконец ключи отыскались на дне сумки, погребенные под ворохом косметики. Беспорядок в сумке Кики был достоин того, чтобы о нем слагались легенды.

Она открыла дверь, вошла в родную квартиру и несколько минут постояла в темноте, не раздеваясь. Как хорошо дома! Все тело ныло и гудело, словно туго натянутая струна. Кики сползла по стенке, уселась прямо на пол и медленно, негнущимися пальцами принялась расшнуровывать ботинки.

И вдруг остановилась.

Ее ноздри дрогнули, соприкасаясь с чужим, странным запахом. Он витал повсюду, и было удивительно, что она не сразу его почувствовала. Сладкий, тяжелый, душный запах, от которого мгновенно взмокла спина, а в позвоночнике что-то заледенело.

Кики подскочила, с грохотом уронив на пол вешалку с одеждой. Щелкнула выключателем – и яркий привычный свет щедро залил прихожую.

– Твою мать! – выкрикнула она, отшатнувшись к дверям, потому что увидела в прихожей вещи, которых там быть не должно.

Пара мужских ботинок на полу.

Чужая кожаная куртка и черный шарф, которые висели на крючке, вбитом в стену.

Мирно лежащие на тумбочке под зеркалом сигареты «Парламент лайт» и дешевая пластмассовая зажигалка.

– Эй, кто здесь? – подозрительно спросила она.

В ответ – тишина, такая плотная и густая, что ее можно было резать на куски.

Кики ничего не понимала. Эти вещи она видела впервые и никак не могла взять в толк, откуда они тут вообще взялись. Да еще этот резкий запах с легким металлическим привкусом сшибал с ног и затуманивал мозги.

Медленно, очень медленно, она сделала шаг и потрогала чужую куртку. Горько пахло туалетной водой и сигаретами. Но тот, главный, запах шел откуда-то еще.

Один шаг, второй, третий… Кики продвигалась к комнате, спиной чувствуя опасность. Спина ее была напряжена, как у кошки, почуявшей врага.

Мудрое Кикино подсознание уже знало, что за странный запах забивает ноздри, и почему в желудке медленно наливается свинцом какой-то тугой узел, и почему никто не отозвался на ее голос. Растерянный мозг велел ей двигаться и заглянуть во все уголки квартиры.

В комнате все было в порядке. Небрежно разбросанные вещи, забытая чашка с кофейной гущей – все точно так же, как и было перед отъездом.

Оставались еще ванная комната и кухня, которые соединял узкий длинный коридор.

Именно в этом коридоре Кики и увидела хозяина куртки. Он лежал на полу, в самом конце коридора, возле дверей кухни. Молодой мужчина в одних джинсах, босой. Создавалось впечатление, что он шел по коридору, а потом вдруг упал лицом вперед, неестественно вывернув руки. Его волосы потемнели и слиплись от крови, и даже на полу была небольшая запекшаяся лужица.

Да, только теперь Кики поняла, что так невыносимо пахла именно кровь – тяжело и страшно. На стене, примерно на уровне ее роста, она увидела темно-красные брызги, как будто кто-то неловко разломил спелый гранат.

При виде этих брызг и голой мужской спины внутри у Кики как будто распрямилась пружина. Она метнулась в прихожую и схватилась за дверной косяк, прижимая ладонь ко рту. Целую вечность она простояла так, согнувшись в три погибели и пытаясь справиться с накатившей тошнотой.

Гранат, черт возьми!..

Теперь она никогда в жизни не сможет есть гранаты.

Спустя тысячелетия – а может, всего пару минут – Кики решилась отлепиться от стенки на подгибающихся ногах вернулась обратно в коридор. Мужчина по-прежнему лежал ничком на полу, а рядом с ним Кики заметила тяжелую бронзовую статуэтку, испачканную в крови. Кики подошла поближе, присела на корточки и, преодолевая отвращение, потрогала запястье лежащего человека. Это было отвратительно, и она чуть не теряла сознание от страха, но все-таки надеялась, вдруг удастся нащупать пульс.