Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Звонкий стук каблуков нарушает тишину. Из темноты коридора белым пятном появляется врач. Низкий мужчина в белом застиранном халате останавливается около Ани. От него пахнет лекарствами и почему-то спиртом. Аня подносит свою дрожащую руку ко рту и жадно глотает накопившуюся слюну, чтобы заглушить порыв тошноты. У врача добрый взгляд, он мило улыбается, отчего на лице появляется россыпь морщинок. Очень милых.
— Значит, это ты пострадавшая? — задает он ей вопрос, но не требует ответа. — Как же тебя так угораздило-то упасть? — поворачивает голову в сторону мужчины и приподнимает бровь, густую и черную.
Вот от кого он хотел бы услышать ответ, но натыкается на грозный, недобрый взгляд. Ответа не последовало.
— Я шла вечером по парку и немного задумалась. Вот и не заметила, как оступилась и упала. Он помог мне и привез сюда, — Аня приподнимает подбородок и кивает в сторону невозмутимой фигуры.
Доктор недоверчиво смотрит на девушку:
— Ну-ну.
Он подходит ближе. Рассматривает ногу, стучит, тянет, выворачивает, следит за тем, как Аня охает и морщится. Медсестра вывозит коляску, старую и очень неустойчивую. Врач поднимается и забирает коляску из рук молоденькой девушки. Звук железа и треск колес заполняет собой пространство. Аня морщит нос и прикрывает руками уши, просто автоматически.
— Я хотел бы сделать рентген, так, на всякий случай, — врач с пониманием смотрит на Аню. — Давайте я вам помогу.
На этих словах врач протягивает руки к девушке, берет ее подмышки и пересаживает в кресло. Под ее весом оно прогибается, звякает, и врачу нужно немало усилий, чтобы удержать эту конструкцию на месте. Фигура у стола даже не думает о помощи.
«Боже, — думает Аня, — если я и не сломала ногу, то в этом кресле явно может произойти что угодно».
— Поехали, — командует врач, толкает коляску и под скрежет начинает движение. Их скрывает больничный коридор.
Глава 3.
В приёмном холодно. Аня сидит на том же стуле, что и час назад. В руке переминает клочок белой бумаги и темный плотный лист рентгена. «Вывих», — гласит диагноз. В кабинете ей сделали обезболивающее, потом оставили одну в тени приемной. Когда ее привезли, мужчины уже не было. Это и логично. Он явно опаздывал. Медсестра рассказала, что он вызвал для нее такси, оплатил, а сам уехал. Ну, и на том спасибо. Теперь она сидит в ожидании машины, в руках треплет больничный и пытается понять, как же она так попала. Почему ей так не везет?
Ключ в замке неприятно звенит. Железная дверь скрипит и пускает свою хозяйку в квартиру. Аня не включает свет, просто плюхается на небольшой пуфик в углу коридора. Швыряет ключи на тумбу, они звонко падают, разносят этот шум по тихим углам. Аня вытягивает ноги и расслабляется. Всё, дома. Спокойно. Поздно. Девушка слышит тиканье часов из гостиной, журчание воды по трубам и вдыхает аромат освежителя.
Как же она так могла попасть, думает Аня. Теперь пропустит институт, а больничный аж на две недели. Доктор был щедр. Поиски работы тоже придется отложить. Аня хватается за голову. Блин, блин. Жужжание мобильного телефона выводит из размышлений. Она быстро и нервно ищет его в сумке, разбрасывает по сторонам всё ненужное. Телефон лежит в самом низу.
«Ха, кто бы сомневался», — думает Аня, хватает его, и яркость экрана бьет по глазам. Девушка чувствует его вибрацию, которая вызывает на разговор.
— Алло, — чуть хрипловатым голосом отвечает Аня.
Сейчас ей, конечно, не очень хочется общаться, но это же Надя.
— Алло, алло, Анька? Ты где? Я весь вечер не могу до тебя дозвониться, — встревоженный голос подруги разрушает такую блаженную тишину. — Почему ты не отвечаешь?! — орет она еще громче, переходя на хрип. — Я же волнуюсь. Видит Бог, как я волнуюсь.
— Эй, все хорошо, — прерывает ее Аня. — Я просто забыла включить звук после лекций. Телефон нагревается и обжигает ухо девушки.
— Где ты сейчас? Я приезжала к тебе.
Аня мило улыбается.
«Ты же моя хорошая. Ой, всем бы таких подруг», — мысленно хвалит она ее.
— Я уже дома.
— А где была? — не унимается Надя, но ее голос становится мягче.
— В больнице, — хмыкает Аня, не веря, что это всё происходит с ней.
— Не говори больше ни слова, я еду.
Звонок отключается. 23.00 горит на экране телефона.
Через 30 минут раздается звонок в дверь. Аня как раз только успела кое-как переодеться и поставить чайник. Нога не болит, почти, но тянущие ощущения не дают ей с ловкостью делать дела и передвигаться по квартире. Аня, прихрамывая, открывает дверь. В коридор влетает Надя, вся взъерошенная, как бездомный котёнок. Волосы серой копной туго затянуты в хвост, а в ярко-зелёных глазах горит паника.
— Солнце, что с тобой случилось?
Подруга ощупывает Аню с головы до ног. Её руки бегают по рёбрам, вызывают щекотку. Аня хихикает. Глаза подруги расширяются, ищут повреждения.
Солнцем Аню называют почти все друзья с раннего детства из-за рыжих волос, которые мелкими завитками украшают лицо и спадают на плечи. А еще из-за янтарного цвета глаз, больших, как у оленёнка. Солнце наградило ее маленькими веснушками, которые становятся ярче весной, а от папы достался курносый нос и пухлые губы. Зависть всех, кто так старательно колет в них всякую гадость.
— Со мной всё хорошо, — пытается успокоить подругу Аня.
Она замечательная девчонка, но уж больно впечатлительная. Аня держит ее за плечи, чуть встряхивает, приводит в чувство.
— Проходи, я поставила чайник.
— Ох уж нет, — Надя снимает с себя куртку, сбрасывает кроссовки в сторону, — я так перенервничала, что чаем ты не отделаешься, — и достаёт из рюкзака бутылку красного вина. — Давай закуску, я хочу знать всё.
Она приподнимает бутылку кверху, показывает её