- Медленно бегаешь, я тебя уже заждался. Садись.

- Я никуда с тобой не поеду.

- Запрыгивай, говорю. Сонька Золотая Ручка.

Аккуратно сажусь в машину и со всей дури хлопаю дверью.

- За дверь точно не расплатишься.

- Зато твою гадкую ухмылку сотру.

- Вряд ли.

- Что это за машина? - оглядываю салон, трогая обшивку.

- Астон Мартин.

- Кто?

- Не напрягай извилины.

- Смешно.

- Тебя куда?

- Туда, где твою тачку за две минуты разберут на куски. Уехать не успеешь.

- Остроумно. Но я успею, не переживай. Так куда?

- Слушай, чего тебе надо, а?

- Убедиться, что ты больше никого не обчистишь.

- Наивный.

- Хочешь, я тебе просто так бабла дам, а?

- Ничего мне от тебя не надо. Машину лучше останови.

- А говоришь, ничего…

- Я о материальном.

- Ммм, так что? Денег надо?

- В чём подвох?

- Ни в чём. Я тебе денег, а ты пообещаешь, что больше не будешь воровать.

Он серьёзно? Конечно, Ди, ага. Он над тобой стебётся, не смей вестись. Хотя как вариант можно взять бабки и быстренько свалить, улицы здесь знакомые, спрятаться есть где. Не найдёт. Только оно мне надо? Я сегодня и так приключений себе на одно место вдоволь нашла.

- Слушай, высади меня уже и езжай куда ехал.

- Так я тебя домой вообще-то вёз.

- Вот, мой дом здесь.

- Врёшь.

- Не вру.

У него начинает звонить телефон, и он сразу отвечает. Кстати, по громкой связи. Из динамиков в машине мелодично льется женский голос.

- Никита, ты уже прилетел?

- Да, мам. Я же отписался.

- Я думала, заедешь.

- Я утром. У себя на квартире останусь.

- Хорошо.

- Папе привет.

- Передам.

- Спокойной ночи. Ложись спать, мам, я ж к вам не поехал, будить не хотел.

- Да я всё равно не сплю, работы выше головы. У нас новый проект, ты же знаешь, нужно лично отсматривать.

- Знаю. Удачи тогда вам.

- Ты в машине, что ли?

- Я на громкой!

- Никита, сколько раз просила не говорить за рулём.

- Хорошо.

- Откуда едешь?

- Да так, с пацанами посидели.

- Опять Денис гулянья устраивает?!

- Ага.

- Ладно. Не отвлекаю. Будь осторожен.

- Как всегда. Пока, мам.

Женский голос пропадает.

Маменькин сынок, блин. Меня корёжит, а ещё я вспоминаю свою маму. Она была невероятно красивой, доброй, а потом, потом случился этот приступ. Скорая не успела, а уже тогда бухающий отец тупо на всё наплевал. Валялся на диване, убуханный в ноль, и храпел на весь дом. Я тогда всех соседей оббежала, скорую вызвала, сидела рядом с мамой, пока она умирала на моих руках.

Отворачиваюсь, смотря в боковое зеркало. В глазах встают слёзы. Вытираю лицо рукавом куртки, пытаясь натянуть улыбку.

- Так куда ехать?

И чего он пристал? Раздражает. Диктую ему адрес, в желании побыстрее избавиться от его присутствия, и, пригревшись в тёплом салоне, сама не замечаю, как меня вырубает.

Просыпаюсь, лишь когда кто-то трогает моё плечо. Аккуратно так. Подскакиваю на сидении, больно ударяясь головой о крышу машины.

Тру макушку, смотря на этого... Никиту.

- Приехали, - он сидит, облокачиваясь на руль.

- Спасибо.

- Не за что.

Никита внимательно осматривает двор, освещённый тусклым светом фонаря.

- Ты здесь живёшь?

- Что, нравится домик? - смеюсь, открывая дверь. -Адьёс амигос.

Шлю ему воздушный поцелуй и топаю домой.

В квартире воняет перегаром. Морщусь, кидая куртку на стул в прихожей. Грею чайник и, налив крепкий чёрный, запираюсь у себя в комнате. Чай пью пустой, ни сахара, ни печенюшки не завалялось нигде. А шоколад я захомячила ещё в обед. Переодеваюсь в спортивный костюм и, завернувшись в одеяло, наконец-то ложусь в кровать.

Ненавижу зиму. Она холодная, а в этой квартире с неясно каким отоплением её чувствуешь по-особенному. Сырость, холод, ветер изо всех щелей. Приходится утепляться и спать в одежде, иначе воспаление лёгких обеспечено.Закрываю глаза, а мыслями опять и опять возвращаюсь к этому Никите. Ему повезло, у него, видимо, хорошие родители. По крайней мере мама, с которой он говорил, даже через телефон создала о себе очень приятное впечатление. Она явно любит своего сына, переживает...

Ник

Отправляю её в клуб и, конечно, иду ждать к центральному входу. Слинять же решит, сто процентов, так оно и выходит. Подрезаю у остановки, вежливо приглашая в машину.

Девчонка тушуется, боится, огрызается. Всё очень предсказуемо, более чем.

На хрена я это делаю? Не знаю, может, просто жалко стало. Я не идиот и прекрасно понимаю, что она не наркоманка и не на бухло деньги тырила. Плохо, конечно, воровать плохо, но иногда бывают ситуации - выживай как хочешь. Вот она и выживает. Дерзкая, по крайней мере, хочет казаться именно такой. Наученная жизнью.

Одежда старая, но чистенькая, колготки рваные на коленке, будто за что-то зацепилась, но не смотря на это барахло она выглядит миленькой. Что на лицо, то очень даже красивой. Лет девятнадцать ей. Только вот во взгляде и ни намёка на какую-то юношескую непосредственность, там вызов вперемешку со страхом. Дерзость и боль. Очень много боли и отчаяния. Не от хорошей жизни она всё это делает.

Явно родокам не нужна, или нет их вообще, а халупа, куда я её в итоге привожу, именуемая её домом, тому прямое доказательство.

Несколько стоящих рядом трёхэтажек с ветхими крышами, отломанным козырьком над одним из двух подъездов, клумбами из шин и лавками с облупленной краской. Рамы старые, деревянные, некрашеные, либо краска слезла от дождей и снега. И тут реально живут люди? Честно, подобное я вижу впервые. Много чего слышал, но своими глазами такого не видел ещё ни разу.

Тут находиться противно, не то что жить...

Ещё пару минут стою под окнами, а потом уезжаю.

Может быть, стоило её оттуда забрать, помочь? Только чем? Ну увезу я её? А дальше? Она мне никто, как и я ей. Содержать незнакомую девчонку? Оно мне нужно?.. Звучит, конечно, кощунственно, но по факту так и есть.