Мне почему-то не хочется наниматься на роль классической костюмерши, которой актрисы говорят «девочка» и посылают за сигаретами, а потом поверяют свои сердечные тайны.

* * *

Сегодня в пять утра я проснулась с отчетливым желанием — прижаться щекой к гудящей от напряжения опоре моста, пасущего на спине стада машин, и рассказать, что я счастлива. Возможно, тогда у меня было чувство, что сказать мосту — значит, сказать городу. Но отчего-то стало безумно важно, чтобы несущая конструкция из металла и бетона знала, что счастье — есть.

* * *

После двух пустых вечеров подряд я становлюсь похожа на грустную птицу. И думаю о старости. Это вопрос самооценки — как жить без ежедневной конфетки в виде смазливого отражения в зеркале? Хотелось бы прочитать какую-нибудь книгу об этом, и не из тех, в лиловых обложках, «Самооценка после климакса: как выжить и не впасть в депрессию», а мемуары какие, что ли. Ведь есть же, наверняка есть женщины, встретившие старость с достоинством, без карминных губ, розового боа и дюжины пластических операций. И способные об этом написать. Только я о них ничего не знаю.

* * *

В прошлый понедельник меня укусил грустный спаниель. Он сидел за решеткой детского сада и смотрел на пустую коробку, стоящую на улице. Я придвинула ее поближе, чтобы он смог дотянуться, но, понятное дело, моя тимуровская душа этим не удовлетворилась, а решила спасти его от какой-нибудь смерти, для чего и протянула ему руку, каковую он немедленно укусил. Потом негромко сказал «аф».

Я, гордая собой, отправилась домой, промыла рану мирамистином, а потом принялась с упоением хвастаться перед знакомыми. К сожалению, в припадке воображения употребила слово «бешеный». С моим мужем немедленно случился приступ аналогичного тимуровского альтруизма, и он принялся спасать от смерти уже меня, а я по врожденной мягкости характера не догадалась его вовремя укусить. Он повез меня в больницу! А там нас отправили в другую! А там… Огромная белая медсестра надела мне на руки и на ноги манжеты, а к груди пристегнула какие-то присоски, от которых до сих пор остались пять чрезвычайно неприличных синяков. Позже сказали, что они называют это «ЭКГ». Потом несколько часов делали четыре прививки со всякими проверками на аллергию и назначили еще несколько и анализы… Так что я теперь амбулаторно бешеная, завтра в семь утра пойду на второй укол. Колют безумно больно, да еще когда я услышала разговоры персонала… У них там айкью какой-то нечеловеческий, они двадцать минут вдвоем высчитывали, что из двух ампул по пять единиц нужно вкатить шесть, а четыре придется вылить. Когда услышала эти их дебаты, безумно, до ледяного пота, испугалась. Сейчас как вмажут, думаю, не сосчитавши, какой-нибудь тройной дозой, да еще ампулы перепутают. Но вроде бы спаслась. А кто виноват? Ну не спаниель — точно и не я. Это все муж мой, как узнал, что у бешенства инкубационный период до года, так и озверел. Спятим, говорит, от одного ожидания.

* * *

В сущности, мужчины несчастные существа. Длинные волосы, крошечное шерстяное платье, черные колготки и туфельки на шпильке. Собственно, все. Началось с того, что в метро за мной кинулся юноша, тащивший за руку дебелую блондинку: «Вот, Машуня, как люди одеваются!» Машуня: «Да она же худая!» Он: «Ты немного плотнее, но юбочка в складочку — и все!» В вагоне я забилась в самый угол. Без приключений удалось добраться только до перехода на Пушке, потом следом поплелся седой мужчина. Дошла до начала Тверской, встретила его взгляд и спросила: «Что, мини-юбка?» Он сказал, что исключительно сочетание цветов (всего лишь песочный с шоколадным). Дальше приключений не было, потому что он не отходил ни на шаг. Ну не считать же, в самом деле, приключением чашку кофе в компании юриста. Я ехала в его машинке домой и думала: неглупый, обеспеченный человек, вчера из Кельна, бросается за стандартным женским набором, как лемминг, очертя голову. Что взять с более простых душ, не евших слаще морковки, не видевших краше жены в халате? Да они же невменяемы! Как с этим можно строить семью, рожать детей и вступать в имущественные отношения, если всякая встречная юбка… Не-е-ет. Каждая из нас бесконечно одинока, потому что самый преданный, самый тонкий, интеллектуальный и влюбленный партнер — всего лишь мужчина.

* * *

С начала весны я чувствую себя удивительно счастливой. Поэтому была весьма удивлена, когда мой муж сказал, что в последнее время я превратилась в тупое агрессивное животное. Судя по всему, счастливый человек именно так и воспринимается ближними: молчит, улыбается, часто хочет есть, все время куда-то уходит, а при попытке выяснить куда, с небесной невинностью посылает всех к черту.

Это длилось почти два года и вот завершилось. Я должна рассказать об этом, иначе оно задушит меня, и я умру с красным лицом. А это некраси-и-и-иво.

Примерно полтора года назад у нас закончилась горячая вода. В одночасье перестала течь мощной струей, а стала тоненько капать. Чтобы набрать ванну, нужно было ждать полтора-два часа, и к моменту наполнения вода успевала остыть. Мыть посуду сделалось совершенно невозможным, не говоря уже об оргазме с помощью душа.

Естественно, я попросила мужа позвать слесаря (с целью добычи горячей воды, а не оргазма). А он сказал — ну нет, они нам тут все разворотят (с целью добычи оргазма? нет, воды), вскроют пол и выдолбят стены, потому что трубы надо менять. Будем жить так. И мы жили. А потом я собралась в Питер и попросила его «все-таки сделать что-нибудь с этим» в моё отсутствие. Вернувшись, застала все как было. И тут со мной что-то такое произошло… ужасное, а потом я обнаружила себя, выкрикивающую посреди кухни нечто, мне несвойственное. «Неудачник, тупица, ничтожество, — вопила я. — Импотент», — добавила, подумав. И как-то так эта мантра сработала, что сегодня, проснувшись в полдень, он вызвал слесаря. Через сорок минут все было кончено. Слесарь сказал, что у нас в квартире откололся кусочек входного вентиля.

— Надо трубы менять? — с надеждой спросил муж.

— Не-а, — ответил слесарь, вытащил обломок и закрутил все обратно.

Вода пошла. Я спросила мужа — не стыдно ли? Говорит, стыдно. Не хочешь ли принести какие-нибудь извинения? Ах, извините-извините, сказал он и сбежал работать.

А я сидела с удивительным лицом и думала: годы… это длилось годы. Множество напоминаний, мелких ссор, последняя сухая истерика… Сотни часов, потраченных на наполнение ежедневных ванн для меня и для него. Купание в полуостывшей воде. Мытье посуды собственными слезами. Не говоря уже об оргазмах. А теперь я чувствую только опустошение. Нет, мне еще есть чего хотеть в жизни: на кухне газ подтекает, в коридоре вздулся паркет. Но это все такие мелочи по сравнению с неявственным пока, но постоянно растущим чувством: кажется, он меня не любит…

* * *

Давным-давно я спросила любимое существо, как оно, собственно, предохраняется. «Головой», с достоинством ответило существо. «Бля, — подумала я ненормативно, — бля-бля-бля». И тут же перевела вслух: именно этого я и боялась. Когда была маленькой девочкой, предохранялась с помощью тонкого ломтика лимона, который товарищ по играм сворачивал зонтиком и засовывал мне во влагалище перед половым актом. Считалось, что это создает кислую среду, от которой сперматозоиды маст дай. О ЗППП я в то время не знала. Чуть позже моему милому кто-то рассказал о прерванном половом акте, и стало гораздо легче, потому что от него не так щиплет. А потом я узнала о ЗППП. На практике. Удивилась несказанно… Ну и позже было со мной всякое: ядреные, дурно пахнущие гели, таблетки с абразивным эффектом, как у пемолюкса, мирамистин, разъедающий нижнее белье, молитва и воздержание (я имею в виду — после, чтобы пронесло). Но чтобы вот так… Головой… Он, видите ли, думает, прежде чем кого-то трахнуть. Учитывая, что в его постели был трафик, как на Калининском проспекте в два часа дня, ясно, почему у него постоянно отсутствующее лицо — это он мыслил напряженно. Нет, я, конечно, понимаю, мужчины — они логики. Если хорошенько все обдумать, то почти наверняка с тобой не случится ничего плохого… Следовало тогда поговорить с его мамой, что ли. Мальчик совершенно не подготовлен к взрослой жизни. Почему-то считается, что, научив ребенка писать в горшок, надевать колготки и держать ложку в правой руке, можно выпускать его в большой мир: в детский сад, в школу и на секс. Это не так. Не обученный контрацепции ребенок опасен для окружающих!