— Возможно, тебе известно, что Билл ведет налоговые дела большинства голливудских знаменитостей. Один из его клиентов, актер, собирается сниматься в судебном триллере. Он-то и попросил разрешения поработать с кем-нибудь из наших адвокатов, чтобы понять, как действуют на суде настоящие юристы. Ну, сама понимаешь: поведение, манера речи, позы, жесты… всякое такое.

Сэм помолчал, создавая драматический эффект. Пауза дала возможность осознать полученную информацию.

Нянчиться с актером всего за три недели до судебного процесса?

Что за абсурд!

Скорее всего, ее просто разыгрывают. Ха-ха, давай-ка посмеемся над новенькой со Среднего Запада! Наверняка считает, что в Лос-Анджелесе все помешаны на знаменитостях!

Тейлор с улыбкой погрозила пальчиком, давая понять, что способна оценить остроумие.

— Полагаю, шутишь.

Однако Сэм взглянул серьезно — так, как смотрят начальники, подписывая квартальный отчет: словно спрашивая, в чем, собственно, заключается проблема.

Оказывается, он не шутил.

Счет изменился: один — один.

— Давай говорить начистоту. — Сэм включил свой фирменный дружеский тон. — Давать поручение кому-нибудь из партнеров я не хочу. Те из нас, кто зарабатывает по восемьсот долларов в час, сгодятся и на другое. — Он заговорщицки подмигнул. На публике и в присутствии клиентов партнеры любили изображать смущение по поводу несоразмерно огромных гонораров. Но в тиши кабинетов величиной своих заработков откровенно гордились. — Но нельзя не признать, что нам представляется прекрасная возможность расширения клиентской базы, — продолжил Сэм. — А потому мне необходим компаньон, способный произвести самое благоприятное впечатление. Короче говоря, ты.

Тейлор сидела, скромно сложив руки на коленях, и придумывала, как бы надежнее и в то же время изящнее отказаться от лестного предложения. Понятно, что задание следовало воспринимать как комплимент, но в то же время занятия по юридической практике с каким-то самовлюбленным голливудским деятелем, вынужденным играть в мелодраматических и далеких от жизни судебных сценах, вовсе не казались Тейлор серьезной работой.

А потому мисс Донован, одарив мистера Блейкли лучшей из арсенала своих улыбок, деликатно, но твердо отказалась:

— Чрезвычайно польщена. Но не кажется ли тебе, что для этой цели лучше подойдет кто-нибудь из местных компаньонов? Не хотелось бы врываться в чужой офис и отнимать у людей возможность сотрудничества с голливудской звездой.

Фраза прозвучала просто отлично. Очевидно, в ней и самой дремали актерские способности. Но Сэм выложил козырную карту:

— Видишь ли, Чикаго уверяет, что ты — лучший из всех судебных компаньонов, которыми располагает наша фирма. Если так оно и есть, то не кажется ли тебе, что представлять нас должна именно ты?

Это был прямой вызов ее юридической квалификации. Тейлор вздохнула. Выбора не оставалось.

— Когда это нужно?

Сэм расплылся в победоносной улыбке и снова стал похож на лису.

— В четверг.

На мгновение показалось, что удастся выкрутиться.

— О, это очень плохо, — заметила Тейлор. — В четверг как раз предстоит оспаривать ходатайства о принуждении. — Она щелкнула пальцами. — Как жаль!

Однако Сэм вовсе не собирался так легко сдаваться.

— Знаю, что нельзя откладывать судебное заседание, но наверняка ты сможешь найти себе замену. — Начальник вежливо сложил руки, всем своим видом показывая, что обсуждение закончено.

Ничего не оставалось, как встать и уйти. И изобразить красноречивую улыбку настоящего командного игрока, готового втиснуть в собственный график все, что прикажет начальство.

— Без проблем, Сэм. Непременно все устрою.

Тейлор повернулась, направилась к двери и только сейчас кое-что сообразила. Оглянулась и небрежно бросила через плечо:

— Ты не сказал, как зовут актера…

Сэм рассеянно оторвался от монитора, прервав работу стоимостью в восемьсот долларов в час.

— Ммм… Джейсон Эндрюс.

При этих словах рука едва заметно дрогнула на ручке двери. Тейлор повернулась, посмотрела на партнера и, стараясь говорить как можно безразличнее, заметила:

— А, понятно.

К сожалению, Сэм заметил ее непроизвольную реакцию. Он с серьезным видом вышел из-за стола, прошел через весь кабинет и остановился рядом с Тейлор.

— Видишь ли, я заверил его директора, что в нашей фирме считают тебя способной составить конкуренцию любому мужчине. И победить. — Сэм выдержал многозначительную паузу и взглянул на нее так, как смотрит на рядового строевой сержант-инструктор. — Надеюсь, ты обойдешься без романтических глупостей, — сказал он.

Тейлор возмущенно прищурилась от одного лишь предположения. После Дэниела ни о романтических, ни о каких-то иных связанных с мужчинами глупостях не могло быть и речи.

Сэм говорил правду: она действительно ни в чем не уступала мужчинам. Именно так ее воспитали. Отец, сержант полиции, постоянно работал в две смены, а мама, медсестра, нередко брала дополнительные дежурства, так что за сестренкой заботливо присматривали трое старших братьев. Что и говорить, парни могли терпеть постоянное присутствие девчонки только потому, что она вела себя как мальчишка и во всех начинаниях была с ними на равных.

Тейлор очень любила фильм «Их собственная лига». В нем герой Тома Хэнкса произносил фразу, которая казалась на редкость точной. Одна из бейсболисток разрыдалась, когда он ругал ее за проигрыш, и Хэнке заметил: «В бейсболе не плачут». Эти слова вполне могли бы стать девизом ее детства, правда, с одной небольшой оговоркой: в реальной жизни не плакали не только в бейсболе, но и в других играх. В футболе, в прятках (иногда братья забывали о ней, и приходилось по два часа сидеть в соседском сарае), в лазанье по деревьям с последующим падением с высоты второго этажа и переломом руки и даже в рыбной ловле, когда в качестве наживки использовалась любимая коллекция живых гусениц.

Еще совсем маленькой Тейлор поняла, в чем заключался единственный способ заставить мальчишек заткнуться и играть честно: требовалось с самого начала показать всем и каждому, что в обиду она себя не даст. Этот урок принес немалую пользу во время работы в большой юридической фирме, где женщины составляли не больше пятнадцати процентов от общего числа партнеров. Почему-то неизменно получалось так, что на пути к вершине женщины терялись, пропадали или вообще сворачивали в сторону.

Нет, Тейлор твердо решила не поддаваться царившему среди женщин-юристов настроению. Даже если бы для этого пришлось на завтрак есть гвозди, а не пончики.

Поэтому, услышав замечание Сэма о «романтических глупостях», она демонстративно сложила руки на груди и лаконично произнесла:

— Об этом не может быть и речи.