Резкий запах мяса сводил волков с ума. Удастся ли им вдвоем загнать самое крупное в стране Далеко-Далеко животное? Лось казался не таким уж взрослым, но все равно был опасен. Эти животные непредсказуемы, и уже не один волк погиб, затоптанный лосиными копытами или проткнутый рогами-лопатами.

Желудки Фаолана и Эдме заныли, в тела словно влили свежую энергию, и волки как безумные ринулись по ветру прямо к лосю, пока не оказались на охотничьем расстоянии. Нельзя было допустить, чтобы жертва учуяла их раньше времени.

«Начинай!» — подал Фаолан безмолвный сигнал, пошевелив ушами, отделился от Эдме и направился против ветра. Но волчица по-прежнему продолжала нестись вперед, на запах мяса, прямо сквозь сугробы, взметая снег и оставляя позади рваную тропу. Лось учуял ее запах и побежал. Для представителей своего рода он был некрупным, но бегал быстро.

На левом фланге Фаолан замедлял шаг, пытаясь выполнить классический обходной маневр, а Эдме тем временем сокращала расстояние между собой и лосем. «Она что, сразу перешла к решающему рывку?» — удивился серебристый волк. Очень рискованно.

Лось быстро разворачивался — быстрее, чем двигалась волчица.

— Пусть уходит! — завыл Фаолан, подавая сигнал к прекращению охоты. Глаза его расширились от страха. Но Эдме не останавливалась. Лось заметил волчицу и испустил грозный вопль, прозвучавший как раскат грома. Сейчас он завершит разворот и сам перейдет в наступление.

— Эдме! — крикнул Фаолан, когда мимо него пролетело что-то совсем небольшое. А в следующее мгновение мир вокруг замер — слышно было только эхо недовольного мычания лося, исчезнувшего в снежной пелене.

* * *

— Эдме?

Фаолан лихорадочно оглядывался по сторонам. Жалобные вопли лося уже почти затихли вдали.

— Эдме? — хрипло переспросил он.

Метрах в двух от него пошевелился небольшой сугроб.

— Все в порядке. Все хорошо, — повторяла Эдме, выбираясь из снега. Она едва стояла на шатавшихся ногах, но крови на ней заметно не было.

— Эдме… ты что… ты как… — Фаолан не мог подобрать слов для вопроса. — Зачем ты это сделала? Ты что, кэг-мэг? Почему ты побежала прямо на него? Так же нельзя!

Его зрачки сузились от удивления.

— Знаю… ну, то есть сейчас понимаю. А тогда я думала только о мясе. Было страшно. Точнее, мне сейчас страшно, когда я думаю о том, что сделала. Я просто ужасно проголодалась.

Она посмотрела на Фаолана. Его трясло.

— Эдме, если бы он тебя убил… если бы…

— Я не хотела тебя пугать, Фаолан.

Маленькой волчице вдруг стало невыносимо грустно. Она подошла к своему спутнику и потерлась о его плечо.

— Я тут, Фаолан. Со мной все в порядке. Я больше никогда так не поступлю.

— Обещаешь?

Несколько мгновений Эдме молчала.

— Меня свел с ума голод. Даже самые умные волки иногда теряют рассудок. Больше такого не повторится. Обещаю.

Она снова помолчала и добавила:

— Но я учуяла кое-что еще.

— Что именно?

— Фаолан, когда я подобралась поближе к лосю, я учуяла запах молока — правда, старый.

— Старый запах молока? Ты хочешь сказать…

— Да, это был лосенок. Вообще-то он в это время должен находиться рядом с матерью. Лоси не отходят от них до первой зимней луны. И ты это знаешь.

— Значит, его мать умерла, — сказал Фаолан.

— Обычно в таких случаях лосят на воспитание берет другая лосиха, как у нас вторые кормилицы берут волчат.

— Другими словами, возможно, мы видели последнего лося во всей стране Далеко-Далеко.

Это был не вопрос. Это было утверждение.

К тому времени, как Фаолан и Эдме добрались до Кольца Священных вулканов, они едва не падали от усталости. Волки тут же направились в свое логово, находившееся неподалеку от вулкана по имени Быстробуйный.

— Догадайся, кто нас встречает, — вздохнула Эдме.

Фаолану даже не нужно было поворачивать голову. Навстречу шла Банджа, рыжая волчица, которой, похоже, доставляло особое удовольствие всячески изводить Эдме. У нее, как и у Эдме, недоставало одного глаза. Но общий недостаток вовсе не помогал волчицам сдружиться. Иногда Банджа настолько раздражала Фаолана, что ему даже хотелось как-нибудь побольнее ее толкнуть.

— Вы, двое! Опоздаете на дежурство! — проворчала она. — Сейчас нам и так стражей не хватает. На некоторых друмлинах никого нет.

Курганы из костей — друмлины — окружали пять священных вулканов Кольца. На вершине каждого нес дежурство волк из Стражи, охраняя уголек Хуула и защищая его от серых охотников, сов-предателей, которые иногда пытались его украсть. Эту священную обязанность возложили на волков совы Великого Древа Га’Хуула более тысячи лет назад. От договора сов и волков зависело благополучие не только страны Далеко-Далеко, но и всей империи Га’Хуула. Уголек ни за что не должен был попасть в когти сов-отступниц. Но когда голодные зимние луны незаметно сменились летними, такими же холодными и голодными, волки Стражи были вынуждены отправить разведчиков на поиски мяса. Поэтому некоторые друмлины остались без охраны.

Мимо прошла Коллин, безухая волчица с серебристым мехом. Ворчание Банджи от ее внимания не укрылось.

— Банджа, не глупи. Великий Люпус, они же четыре дня были в разведке! Им нужно отдохнуть, но сначала фенго хотел бы встретиться с Фаоланом и Эдме в гаддерхиле.

— Что? Их вызывают в гаддерхил? — удивленно спросила Банджа. — Но ведь вот-вот начнется рагнайд. Я как раз туда шла.

— Как и я, — холодно заметила Коллин.

— Но молодые волки никогда не присутствуют на рагнайде. Это нарушение.

— Нарушение чего?

— Нарушение… нарушение… — замялась Банджа. — Нарушение порядка.

Коллин, теряя терпение, склонила голову набок.

— Банджа, настали непростые времена. Сейчас нам тяжело как никогда.

— Тем более следует поддерживать порядок.

— Дух порядка будет сохранен. Правила и законы важны не сами по себе, а для того чтобы поддерживать этот дух.

Коллин повернулась к Фаолану и Эдме.

— А вы идите. Фенго ждет.

* * *

Когда они вошли в гаддерхил, фенго Стражи Финбар поднялся со шкур, на которых лежал.

— Добро пожаловать, Фаолан и Эдме. Узнали что-нибудь о карибу?

— Боюсь, ничего хорошего, — робко ответила Эдме и вкратце описала следы, сначала петлявшие по кругу, а потом исчезнувшие.

— Тревожно, — пробормотал фенго. — Значит, они мигрировали как обычно, но потом почему-то сбились с пути.