в землю, древке стояло пугало. Оно было около двух метров в высоту и одето в коричневый, засаленный плащ с капюшоном. Из рукавов, взамен кистям и пальцам, торчали угловатые и очень длинные ветки. Вместо головы был старый, местами дырявый, набитый соломой мешок из-под сахара, слегка прикрытый капюшоном плаща. Из-под капюшона на нас смотрели две пуговицы разного размера. Пугало улыбалось нам своей полоской-ртом, вышитой крестиком черными нитками. Заканчивал весь его образ высокий черный цилиндр, надетый прямо на капюшон.

– Как что? – Удивился Кирюша. – Это пугало! В каждом огороде оно есть.

– У меня нет.

– Ну, у меня есть. Не такое, но есть.

– Жуть какая. У меня от него мурашки.

– Да брось!

Кирюша принялся уминать рож вокруг пугало. Затем стал изучать его в мельчайших подробностях.

Мне больше не хотелось находиться здесь. Жар от солнца становился все сильнее. Оно было прямо над нами. Из-за высокой ржи ветер совсем не проникал сюда.

Вскоре стало как-то подозрительно тихо. Была слышна лишь Кирюшина возня с этим пугало.

– Кирюш, давай уйдем отсюда.

– Да, сейчас. Как же тебя унести домой. Ай!

– Что такое?

– Меня что-то укололо.

Он показал мне указательный палец, из которого вздулся кровавый пузырек.

Кирюша принялся осматривать накидку и вынул из нее не закрытую булавку.

– Это булавка! – заявил он так, будто был рад своей находке.

Я посмотрела на пугало. Оно словно смотрело на нас. Готова поклясться оно смотрело вверх, когда мы только подошли к нему.

– Давай уйдем, пожалуйста.

Кирюша посмотрел на меня, затем на пугало.

– Ну ладно. Но я за тобой вернусь, страшила, – обратился он к пугалу.

Мы двинулись в обратную сторону. В голове все еще стоял образ этой ужасной находки. И с чего бы мне было его испугаться? Кирюша шел впереди, размахивая палкой.

– Нет, все-таки классное пугало. Нужно будет забрать его.

– Да брось. Зачем оно тебе? Давай лучше я помогу тебе сделать похожее.

Мне очень не хотелось увидеть его вновь. А если он заберет его, то я буду видеть его каждый день.

– Что-то я не понял, – бросил он.

Я сперва не поверила своим глазам. Впереди стояло оно. Мы пришли обратно к этому пугало.

– Мы что, дали круг? – посмеялся Кирюша.

Но мне было не до смеха.

– Во дела-а!

Мне почему-то показалось, что Кирюша специально кругом пошел и вернулся обратно.

– Ты это нарочно сделал?

– В смысле? – удивился он.

– Привел нас обратно. Ты кругом специально пошел да? – Меня распирала злость. Как он мог? Ведь я же попросила его поскорее покинуть это место. Он что не понимает, что оно пугает меня!?

– Люд, ты чего? Я никогда бы так не сделал. Зачем мне это?

– Ладно, – сдержалась я, – пойдем.

4

Мы снова пошли в сторону пруда. Кирюша несколько раз подпрыгивал по пути, что бы снова не оплошать. Он сказал, что едва достает, чтобы посмотреть поверх ржи.

Мы шли минут пятнадцать, когда Кирюша снова ахнул.

– Этого не может быть!

Пугало снова оказалось перед нами.

– Но ведь, я же…

Я не думаю, что он специально привел нас сюда во второй раз. Но на всякий случай надавила.

– Шутка дважды не смешна!

– Люд. Я не вел нас сюда. Я не понимаю, как так получилось.

Как бы там ни было, мы снова здесь. Примятый обруч из ржи и это треклятое пугало в центре. Пугающе всматривается в нас своими глазами-пуговицами.

По спине пробежалась дрожь.

– А где наша борозда?

Кирюша удивленно посмотрел на меня.

– Мы дважды уходили отсюда. Тут должна быть примятая борозда.

В действительности круг был без изъянов. Примятым был только путь из которого мы вышли только что.

– Уходим отсюда!

Прибавив шагу, мы вновь стали продираться сквозь рож. Могу поспорить, что сейчас она стала значительно выше.

Кирюша подпрыгнул, чтобы посмотреть куда идти.

– Я не достаю.

– Давай я сяду тебе на плечи, – предложила я.

Он присел, я села ему на шею и он, потрясываясь, поднял меня. Леса с прудом нигде не было видно. Сказать по правде, вообще ничего не было видно.

– Я не вижу его!

– В каком смысле?

– В прямом. Тут совсем ничего нет.

Я обернулась и посмотрела назад. Леса, стоявшие ранее, так же исчезли.

– Тут везде поле. Везде одна лишь рожь. Ей не видно конца!

Я заплакала. Слезы моментально залили мои глаза. Кирюша спустил меня на землю и сел рядом.

– Ну, будет тебе. Не плач.

– Что дальше-то. Куда нам идти? Что вообще происходит? Т-такого же не может быть!

– Выберемся.

Он помог мне подняться и взяв за руку, что придало мне немного уверенности, пошел вперед.

Становилось темнее. Но не от того, что солнце близилось к закату, а от того, что рож стала еще выше и закрыла собой свет. Я не понимала как это возможно. Несколько раз я ущипнула себя за руку, чтобы убедиться, что не сплю. Было больно.

Кирюша пер, вперед таща меня за собой.

– Да что же это?!

Мы опять вернулись на то место. Только вот одно – но. Среди вытоптанного круга не было пугало. Я чувствовала, как слезы вновь подкатывали.

– Мы останемся здесь навсегда!

– Не останемся! – отрезал Кирюша.

– Где оно? Куда пропало пугало?

– Я не знаю.

Ноги ослабли, и я рухнула на ржаной настил. Слезы залепили мои глаза.

– Хватит плакать! Вставай, нам нужно идти.

– Куда? Сейчас уйдем и вновь обернемся сюда!

– Не обернемся!

Он стал тащить меня за руку, но мои ноги сковал страх. Силы словно покинули меня.

– Мне больно!

Он перестал тянуть. Постоял немного и сел рядом.

– Хорошо. Давай посидим, подумаем.

Что тут было думать. Происходящее не поддавалось логическому объяснению. Это было колдовство. Иначе это никак больше не назовешь.

Мои мысли перебил внезапный шорох позади нас. Кто-то шел сквозь рож и судя по шуму, приближающемуся очень быстро, скоро он покажется. Мы обернулись. Шуршание становилось все ближе и вот я уже вижу нечеткий силуэт. Он стоит за ржаной стеной.

– Кто здесь? – спросил Кирюша. – Выходите, я вас вижу.

Я дернула Кирюшу за руку. Все внутри меня бурлило и приказывало убраться подальше от этого незнакомца.

Незнакомец медленно стал приближаться к нам.

Видимо от страха или в нем заиграла храбрость, а может по той и другой причине Кирюша обронил угрозу:

– У меня есть нож.

Нож у него действительно был. Только не большой. Маленький перочинный ножичек, подарок от его деда на двенадцать лет. Таким разве что пощекотать пятки можно.

Незнакомец продолжал идти. Наконец он вышел к нам. Это