— А-а-а, — разочарованно протянула Оля и сделала уточнения, убийственно конкретизирующие образ: — Ему лет тридцать пять и волосы короткие.

— Хорошо, напиши на бумажке адрес своей соседки, попробую у нее хоть что-нибудь узнать.

Оля послушно написала адрес, протянула мне бумажку и заботливо предупредила:

— Только она будет дома не раньше воскресенья: к матери на дачу уехала.

Час от часу не легче. Воскресенье через четыре дня, срок у нас оканчивается завтра, а этой дуре хоть бы что. Переложила на меня все заботы и уверена, что теперь моя обязанность выручать ее ребенка и вытаскивать ее из этой истории. Ну нет, дудки. Ребенка найти постараюсь, а дальше пусть сама выкручивается.

— Опиши мне Дашу, — без особой надежды попросила я, дав себе слово не убивать Ольгу сразу, даже если она скажет, что Даша — обычный ребенок, что же тут описывать. Но, к счастью, в ней проснулся материнский инстинкт, и она стала описывать дочь очень торопливо и подробно, я еле успевала запоминать:

— Дашеньке четыре года. В прошлом месяце исполнилось. Она худенькая, светленькая, волосы до плеч, прямые. Косички я не заплетаю: ну их, сама в детстве намучилась, пусть так бегает. Глаза серые, ресницы темные, длинные — в отца пошла, у него, гада, такие ресницы были! Нос курносый, в меня… — Ну, в этом возрасте все дети курносые… Пока никаких особых примет я не усмотрела, но девочка, видимо, симпатичная. Как бы в подтверждение моих слов Ольга внезапно завыла: — Она у меня будто куколка! Ой, девочка моя!

— Стоп. Реветь будешь потом. Во что она была одета?

— Одета? Сейчас, — Оля торопливо размазала слезы по физиономии и деловито заговорила дальше: — Розовые джинсы с вышитым на колене попугаем, бежевый вязаный свитер. На ногах — бежевые кожаные тапочки. Эти, как их, мокасины.

Я постаралась скрыть удивление — это же надо, у самой, сколько я ее знаю, вкуса никогда не было, а девочку умудрилась так здорово одеть. И к тому же дорого. Верно говорят, все-таки материнский инстинкт — великая вещь.

— Ладно, девочка, похоже, заметная. Я сейчас попробую съездить к дому твоей подруги, поговорить с бабульками и детишками, а там — по обстоятельствам. Ты оставайся у меня, чтобы больше ни во что не вляпаться. Я постараюсь держать тебя в курсе. Пока.

Я выскочила из квартиры, провожаемая всхлипываниями и словами благодарности. Последнее, что я услышала, уже сбегая по лестнице, было ценное указание беречь себя. Я торжественно поклялась себе его выполнить хотя бы для того, чтобы доставить удовольствие Ольге.

* * *

Вот и дом, в котором живет Ольгина подруга. Я припарковалась и посмотрела на часы — десять минут десятого, самое время для выгула малышей. Вот подкинул господь бог дельце — никогда не умела общаться с детьми. С бабушками легче, но тоже приятного мало. «Однако необходимо», — назидательно сказала я самой себе. А посему — волю в кулак и вперед!

Моему взору предстал самый обычный тарасовский дворик, залитый нежарким утренним солнцем. Даже не верилось, что здесь могло произойти подобное преступление. На скамеечках грелись бабули, поглощенные древним как мир и никогда не надоедающим занятием — перемыванием косточек ближним. Бабушки нисколько не обременяли себя присмотром за драгоценными чадами, которые с визгом и гиканьем играли во всевозможные игры — от «классиков» до «Звездных войн». Группа детей с упоением обсыпала друг друга песком и мелкими камушками. Я подошла поближе к бабушкам и поздравила себя с тем, что предусмотрительно надела строгий брючный костюм, а не мини-юбку. Бабки тем не менее взирали на меня подозрительно. Я изобразила на лице приветливую улыбку и поздоровалась:

— Доброе утро.

— Утро доброе, — неохотно отозвалась одна из старушек, остальные продолжали молча меня разглядывать.

— Не могли бы вы мне помочь, — начала я вдохновенно выкладывать на ходу состряпанную легенду. — Видите ли, моя дочка познакомилась с девочкой, Даша ее зовут. И эта Даша подарила ей черепаху. Дочка притащила ее домой, а я не знаю, что с ней делать, да и Даше наверняка от родителей попало. Вот я и хочу ее найти, черепашку вернуть. А дочка сказала, что вроде бы Даша живет здесь.

— Нет здесь никаких Даш, — неприязненно отозвалась все та же старушка.

Ну это ты врешь. Не может такого быть — сейчас всех девочек называют Дашами, Настями и Анжеликами. Как бы подтверждая мои слова, в разговор вмешались сразу две бабушки:

— Как же нет! А Лыкова?

— Да почему же! Сколько угодно — и из пятнадцатой квартиры, Зайцева, и Наташина дочка.

— Так у Наташи дочка уже большенькая, да и черепах у ней отродясь не было.

— Нет, это, наверное, Лыкова! Даш, Даша! — Девочка, которая к нам подбежала, была темненькая и коротко остриженная.

— Чего, баба Люба? — спросила она, с любопытством разглядывая меня.

— Нет, нет, это не она! Дочка мне ясно сказала — светлые волосы до плеч и поменьше, года четыре, — продолжала я свою версию.

— Ну, тогда Зайцева, но они уехали…

— Нет, какая Зайцева — ей уже пять лет.

— Ну и что, зато волосы светлые! И черепаха, сдается мне, у них есть.

— Какая черепаха, у них кот и рыбки!

Ну все, теперь они точно не остановятся, пока не переберут домашних животных у всех обитателей дома. И я решила вклиниться в разговор:

— Дочка еще говорила, что они вроде недавно сюда переехали.

— Так это точно не у нас. К нам никто не переехал.

— Как! А в двадцать седьмую квартиру?

— Дак они разве недавно? Уж полгода будет, как переехали. Нет, это дочка ваша, видно, дом перепутала, — старушки теперь смотрели на меня явно с жалостью, хорошо представляя себе мои мучения с чужой черепахой, так некстати свалившейся на мою голову. Да уж лучше бы на меня действительно свалилась черепаха, а не Ольга со своими проблемами. И я решила пустить в ход последний козырь, сама уже начиная подумывать, а не перепутала ли Ольга дом.

— Дочка еще сказала, — мне уже начала надоедать эта мифическая дочка, но делать было нечего, — Даша эта была в розовых джинсах, а на колене был вышит попугай. Она еще сразу начала у меня выпрашивать такие же.

— Так эта девочка здесь не живет, она просто играла здесь вчера, а потом ее забрала какая-то женщина и больше ее не было.

Я обернулась на голос и увидела мальчишку лет шести, который деловито выложил мне все это и заинтересованно уставился на меня — что я буду делать дальше? Я присела на корточки и попыталась наладить контакт:

— Как тебя зовут?

— Меня — Сережа. А вас?

— Меня — Татьяна. Значит, ты видел Дашу?

— Не знаю, как ее там зовут, но что была в розовых джинсах и с попугаем — это точно.

— И не вчера, а позавчера, — вмешалась в наш разговор одна из старушек. Остальные бодро ее поддержали.