мышцы из какой-то странной резины. Руки одновременно были прозрачными и нет. Мой мозг отказывался принимать это за что-то реальное, пока я не посмотрел ему в лицо. Два ярких голубых глаза, будто объективы мощных камер, то сужая, то расширяя фокус осматривали меня.

– Да ладно тебе, еще и не такое увидишь.

– А что у вас с …

Я не знал, как правильно спросить, чтобы не обидеть его. Но док сам мне все рассказал, было видно, что поговорить ему тут не с кем.

– Глаза мои – замена древнему рентгену и МРТ, к тому же круговая поляризация позволят успешнее проводить операции. А руки я могу превратить в любой инструмент, который мне нужен для работы.

– Полезные штуки.

– А то. Когда в две тысячи сто сороковом в больницах оставили работать только глав врачей, заменив остальных ботами, пришлось ставить импланты, чтобы не уволили.

– Две тысячи какой?

– Сто сороковой.

Ответил мне док с легкой улыбкой.

– А сейчас какой?

– Сто девяносто восьмой.

– То есть я …

– Был в заморозке 176 лет.

Договорил за меня доктор.

– Понимаю, ты в шоке, я бы с радостью с тобой поболтал о прошлом, но надо работать. Ты бы оделся, а то щеголяешь в одних трусах.

Послушав совет доктора, я принялся натягивать на себя штаны.

– Вот твой паспорт, свидетельство о рождении, о заморозке, о разморозке, страховой полис, банковская карта с балансом в 100.000 к.

Я приготовился рассовывать документы по карманам, но передо мной лежала лишь полупрозрачная карточка.

– Это все?

– А ты чего еще хотел? Ну, могу скидочную карту секс-шопа дать, нужна?

– Нет. А где мое водительское удостоверение?

Я сунул карточку в карман джинсов, в которых я пришел сюда 176 лет назад. В другом кармане лежал мой телефон. Его даже зарядили к моменту моей разморозке, чему я был рад, хоть и не знал, пригодится ли он мне в это время.

– Оно больше не нужно. Как и другие документы на машину. Как только покупаешь транспорт он автоматически добавляется в твою карту. То же самое и с летающим. Все, иди, тебя уже ждут.

– Кто меня ждет?

Я удивился больше, чем когда увидел полную зарядку на своем телефоне.

– Родственники твои. Все, иди давай, мне еще кучу форм о тебе заполнять.

Дверь слева от врача с еле слышным жужжанием открылась, и я попал в коридор. Вся клиника была сделана из белого материала, похожего на пластик и голубых прозрачных вставок, заменяющих стекло. Казалось, что этот материал не такой прочный, как бетон. На ощупь он был гладкий и мягкий, как коврик для мыши, но ударив его, я убедился в прочности стен.

Лестница, ведущая на первый этаж, находилась в противоположной от кабинета стороне этажа. Ступеньки были прочнее и не такими гладкими, как стены. Спустившись по ней, я попал на просторный первый этаж. На нем не было кабинетов, лишь четыре массивных колонны держали потолок, пару диванов и небольшой предбанник с голубыми прозрачными вставками. На колоннах висели сенсорные экраны, через которые можно было записаться к определенному врачу или получить справку.

Я прошел чуть вперед у видел на одном из диванов девушку. Голубые волосы были собраны в хвост. Тонкие брови над глазами, маленький и узкий нос, не толстые и не тонкие губы. На вид ей было около двадцати. Одета в темную футболку и светло-серые штаны с белыми кроссовками. В одной руке у нее была легкая куртка, другой рукой она подпирала щеку и скучающе рассматривала холл.

– Привет, меня ждешь?

– О, здравствуй. Тебя.

Девушка сразу повеселела и встав, обняла меня.

– Подожди, а как ты узнала, что я это тот, кто тебе нужен?

– А, так я по айботу увидела твои данные и поняла, что это ты. Мне мама все про тебя рассказала.

– Айбот, это какой-то девайс от компании Apple?

– Не, тут «ай» означает глаз.

Из браслета девушки выстрелил небольшой луч и показал голограмму маленького устройства с коробкой на заднем плане. На ней было написано «Eye bot. Улучши себя».

– Вот оно как.

Сколько еще разных имплантов и девайсов создало человечество, пока я был в заморозке?

– Ну что, пойдем? Надо тебя еще дома со всем познакомить.

Мы вышли на улицу. Повсюду стояли огромные красивые дома. Казалось, будто я попал на странички журнала о далеком будущем. Белоснежные модульные этажи с панорамными окнами, солнечные панели, которые будто подсолнухи собирали каждую частичку света. Дороги теперь были сделаны не из асфальта, а из полимеров из-за чего она казалась необычно ровной. Я бы мог стоять и наслаждаться одним только видом весь день. Вся эта архитектурная композиция восхищала меня после тех мертвых панельных джунглей.

– Эй, дедуля, ты идешь?

– Какой я тебя дедуля?

Возмутился я, пытаясь найти, откуда меня звала девчонка.

– Ну, если так подумать, то ты мой двоюродный пра-пра-пра-пра-дед.

– Давай без этого.

– Ну как скажешь.

– Тебя-то как зовут?

– Рина.

Рина стояла метрах в ста от меня рядом с черной машиной, издалека похожей на ВАЗ 2109. Колес у нее не было, лишь странные цилиндры вместо них, направленные к дороге.

– Мы что, полетим?

– На магнитокаре? Если только вниз.

Рина посмотрела на машину и провела рукой по капоту.

– Магнитокары, как можно понять из названия, ездят благодаря магнитам.

Она постучала ногой по одному из цилиндров.

– Между машиной и землей создается магнитное поля с определенным зарядом. двигатель подает напряжение на магнитные приводы, и они меняют заряд на нужный. Это если на очень простом языке говорить. А теперь закидывай свои оставшиеся вещи в багажник и поехали.

Спустя пять минут я сидел на переднем сидении глядя на то, как Рина пытается завести машину.

– Да что же такое.

Она несколько раз нажимала кнопку «START». Машина не подавала признаков жизни.

– Открой капот.

Девушка посмотрела на меня с недоверием.

– Я не думаю, что пролежав двести лет в заморозке ты сможешь разобраться в движке машины, вышедшей всего двадцать лет назад.

– Я просто посмотрю.

Девушка открыла капот. Под ним стоял огромный ящик, которому шло несколько проводов.

– Это энергонакопительный блок он питает всю машину. Проще говоря и аккумулятор, и двигатель. Вторая его часть находится под багажником, и она только накопительная.

– Проще говоря, автоледи, у вас провод поврежден.

Я показал на один из проводов, идущих у самого верха.

– Ой, наверное, я его случайно капотом перебила.

Рина вытащила изоленту откуда-то из глубины. Мне стало и смешно, и грустно, что за столько лет в людях и способах ремонта ничего не поменялась. Пока Рина