Когда на курсе узнали, что с ними будет учиться настоящий герцогский сынок, у девчонок разом отвалилась челюсть. И русоволосого улыбчивого паренька рассматривали, как иноземную диковинку. И дело не в том, что выходцы из аристократии редко становились студентами. Ведь все знали об указе, запрещающем представителям некоторых знатных семейств обучаться некромантии. Король-некромант на троне или даже некромант в числе королевских советников — это катастрофа. Вальтеру фон Майнцу пришлось долго объяснять, что он тут ни при чем: «Я ведь не настоящий фон Майнц, а только наполовину…»

Вальтер был третьим сыном, а его матушка была второй женой герцога фон Майнца. По происхождению она была намного ниже супруга, титул баронессы ей приписали, чтобы совсем уж не позорить семейство, а родители ее происходили из династии ювелиров. Сам Вальтер от этого ничуть не страдал, и довольно скоро девушки поняли, что он такой же парень, как и все остальные. И даже учится лучше многих, всерьез собираясь уйти в науку. Лилии Зябликовой такой поворот дела очень нравился: помешанный на науке Валька вполне устраивал ее как друг, ходячая энциклопедия, помощник и советчик во всех щекотливых вопросах. Сейчас вот он выручит ее с лекцией, а потом… кто знает, на что еще может понадобиться хороший и верный друг! Они с Вальтером дружили чуть ли не с первого курса, и девушка успела к нему привыкнуть. В такого можно было и влюбиться — красивый, умный, добрый, верный, честный, знатный, без недостатков, но…

Но сердце девушки уже было занято другим. Эх, где-то он сейчас? Сколько еще минут им ждать встречи?

— Студиозус Зябликова!

Девушка аж подпрыгнула. Перо дрогнуло в руке, и с его кончика сорвалась жирная клякса, упав точно на середину листа.

— Студиозус Зябликова. — Пра Гонорий смотрел на нее в упор, скрестив руки на обширной груди. — Извольте поведать аудитории, о чем таком интересном вы задумались, что интереснее лекции? Между прочим, все, что я говорю, будет на экзамене!

Девушка медленно поднялась.

— Я… задумалась… задумалась… о том, что вы говорили, — пролепетала она.

— Вот как? И о чем же конкретно? Какое место в моей лекции вызвало у вас столь живейшей интерес? Сообщите. Может быть, ваша мысль достаточно оригинальна для того, чтобы мы обсудили ее всем курсом?

Пытаясь оттянуть неизбежное, Лилька обвела взглядом сидевших рядом парней и девушек, как бы размышляя, стоит или нет доверять им то, что лежит на сердце. На самом деле она отчаянно ждала — не подскажет ли кто-нибудь ей ценную мысль.

И ценная мысль пришла. Именно как мысль: «Влияние нашего разума на совершающиеся события обратно пропорционально масштабу этих событий…»

— Влияние нашего разума на события, которые совершаются обратно пропорционально в масштабе Вселенной, — послушно забормотала Лилька, — они как бы… ну… э-э… влияют…

Валька рядом с ней тихо застонал сквозь стиснутые зубы.

— Очень интересно. — Пра Гонорий сошел с кафедры. — И как вы можете это интерпретировать?

Уже догадавшись, кто подсказывает ей с помощью телепатии, девушка тихо наступила Вальтеру на ногу под столом. Он прикусил губу, но не дрогнул.

«Это означает, что чем масштабнее событие, тем меньше наше влияние на совершаемое событие», — пришла от него мысль.

— Это означает, что масштабное событие — оно меньше, чем…

— Чем что?

— Чем… чем совершаемое событие!

Тут и там послышались смешки.

— Милая девушка, вы хотя бы дословно повторяли то, что вам телепатируют, а не пытались импровизировать, выдавая ваш лепет за собственные умозаключения, — сказал профессор. — Тем более что молодой человек искренне пытается вам помочь, а вы…

Валька сидел красный как рак, но мужественно не опускал взгляда под перекрестным огнем любопытных глаз.

— Присаживайтесь, студиозус Зябликова, — вздохнул пра. — А вам, молодой человек, я хочу еще раз напомнить, что экзамены будут проходить в аудитории, защищенной от мысленного воздействия. Так что вашей прелестной соседке придется переступить через себя и все-таки выучить мой предмет.

Теперь покраснела и Лилька, плюхнувшись на место.

— Ты не мог думать потише? — шепотом напустилась она на Вальку.

— Как умею, так и думаю. Прости, — извинился он. — Я хотел, как лучше…

— Он теперь меня точно живьем на экзамене съест.

— Авось не съест. До экзамена еще полгода, — обнадежил парень. — Авось забудет…

Но Лилька покачала головой. Память пра Гонория была притчей во языцех.

А тот уже как ни в чем не бывало продолжал диктовать лекцию, и Вальтер снова принялся писать. Вздохнув, девушка отложила испачканный кляксой лист и тоже начала выводить букву за буквой. Но мысли ее витали по-прежнему далеко, и колокол, знаменующий завершение занятия, она даже не сразу услышала. Опомнилась, лишь когда вокруг все задвигались, как попало пихая пергаменты в сумки, пряча перья в футляры и торопясь к выходу.

— Студиозус Зябликова, если вы думаете, что я собираюсь продолжать диктовать что-то специально для вас, то вы ошибаетесь, — раздался рядом голос пра Гонория. — Сейчас сюда придут первокурсники… Хотя мне почему-то кажется, что тему «Мифы весенне-летнего природного цикла» вам тоже нужно повторить. Уж если вы за три минуты забыли все, мною сказанное, то наверняка не помните то, что было три года назад.

Девушка сорвалась с места.

Вальтер ждал ее в коридоре, переминаясь с ноги на ногу.

— Пошли? — только и спросил он.

— Пошли, — кивнула Лилька. — Что у нас сейчас?

— Лекция по некромантии. А потом еще практическое занятие по нежитеведению.

Некромантия! Лилька задохнулась. Как она могла забыть? На сегодняшней лекции произойдет то, что весь курс ждал уже несколько недель, с тех пор как было объявлено о дате начала преддипломной практики. Лишь одна мысль сбила ее с тревожно-романтического настроя:

— Слушай, а ты домашку по нежитеведению сделал?

— Реферат «Жизненный цикл истинного оборотня»? Ага.

— Дашь списать?

— Конечно. Только… ты это… ну… — замялся парень.

— Да ты что, Валь? — Лилька остановилась, хлопнула ресницами. — Думаешь, я на тебе до конца учебы выезжать буду? Я ведь учу. Честно-честно! А это… просто мы день рождения вчера отмечали, вот я и забыла.

Она скорчила умильную гримаску и улыбнулась, отлично зная, что Вальтер за ее улыбку в лепешку расшибется. Хороший он все-таки парень, безотказный. Все сделает, главное — правильно попросить.

Вот и сейчас он вздохнул, прикусил губу…

— Ладно. — И полез в свою сумку.

— Ой, спасибо! — Лилька жадно выхватила из его руки несколько перевязанных бечевкой пергаментов. — Ты настоящий друг! Я тебя даже поцелую… потом. Если захочешь!