конкурирующую фракцию. Многие князья Церкви считают себя жертвами ваших интриг и хотят избавиться от вашего правления.

— Чтобы это понять, необязательно читать мысли, — вздохнул муффий.

— С нашей помощью вы сможете устранить своих противников и править безбоязненно, безраздельно, — продолжал Паминкс.

— Ваши интересы в этой сделке, сударь, — повторил Барофиль.

Ни единый вздох не всколыхнул капюшона бурнуса, как будто посетитель не дышал.

— Ваше Святейшество, не прилагайте своих собственных критериев к нашему народу. Нас не интересуют такие бесполезные понятия, как деньги и власть. Мы лишь хотим применить свой потенциал в конкретной области. Вы и ваша Церковь предоставляете наилучшие возможности для нашего развития.

— Что насчет планетарных властей, сударь?

— Когда мы разместим свои структуры в вашем окружении, то будем заинтересованы в сеньере Анге и придворных. Они будут лишь винтиками на службе у вас, слугами вашего дела. Ведь именно в этих стенах, как вы знаете не хуже меня, находится настоящая власть.

— Однако вы не придерживаетесь заповедей нашей Церкви.

— На свой лад мы их поддерживаем, поскольку планируем ускорить воцарение Крейца и его последователей.

Муффий встал и снова подошел к окну. Над висячими садами в слегка потемневшее небо поднялся первый из пяти спутников Сиракузы.

— Мне верится, сударь, что мы сможем поладить. Но прежде всего… — Его взгляд на мгновение увлекся эволюциями светошара под кориолисовым ветром, предвещающим наступление сумерек. — Как я могу быть уверен в эффективности тех, кого вы называете защитниками?

— Пользуясь их услугами, Ваше Святейшество. Вскоре вы обнаружите, что ни одна мысль больше не покидает вашего мозга.

— Когда вы намерены их ко мне отправить?

— Если пожелаете, я сразу же отберу лучших и приведу их к вам до наступления второй ночи.

— Да будет так, сударь.

Коротко поклонясь, Паминкс направился к выходу. А Барофилю Двадцать четвертому вспомнились старые сказки о людях, продавших свои души дьяволу — или ему подобным.

© Librairie L’Atalante, 2012