– Все равно, как на вулкане.

– Когда он в тюрьме работал, – Шилов кивнул на Егорова, увлеченно рассказывающего Джексону и Василевскому очередную байку про зэков, – спокойнее было?

– Там другие страхи. – Люба помолчала, что-то припоминая, и без особой логики продолжила: – Я давно тебе хотела спасибо сказать, что ты его к себе взял.

– Он бы и без меня «взялся».

– Все равно спасибо, я ведь знаю, что это было непросто.

– А что в нашей жизни просто бывает? – Шилов перевернул шампуры, побрызгал на мясо вином. Посмотрел в лес, где среди деревьев мелькали фигурки Юли и Марины – девушки Василевского. Они собирали грибы. Марина кричала:

– Юлька, иди сюда, здесь белых куча!

– Ага, опять поганки покажешь.

– Как бы после их грибочков нам в живых остаться, – шутливо заметила Люба.

– Есть проверенный способ – стерилизация желудка, – Шилов взболтнул бутылку с вином, проверяя, сколько осталось, и сделал несколько глотков.

Из леса опять донеслись голоса и звонкий смех Марины.

– Вы с Юлей жениться не собираетесь? – спросила Шилова Люба.

Шилов на мгновение замер, потом неопределенно пожал плечами и снова приложился к бутылке, после чего с деланной озабоченностью принялся вертеть шампуры.

Люба мысленно себя обругала: куда лезет? Всем давно ведь понятно, что у Ромки с Юлей что-то не клеится в отношениях. Каждый из них, сам по себе, замечательный человек. Но вместе они – не пара. НЕ ПАРА. Никто ни в чем не виноват, просто они разные очень. Может, со временем и притерлись бы как-то друг к дружке, да только с Ромкиной работой времени на такое притирание нет. Муж говорит, что Шилов, с тех пор как вернулся в милицию, работает, как одержимый, буквально днюет и ночует на службе. Какая уж тут личная жизнь? Зря она прицепилась со своим дурацким вопросом…

За столом основательно поднабравшийся Скрябин произносил какой-то длинный тост. Про водку, про женщин. Про то, что путь к свету тернист. Мужикам, сидевшим с пластмассовыми стаканчиками в руках, надоело ждать окончания его запутанной речи.

– Слышь, философ, давай уже, – поторопил Егоров.

Скрябин сокрушенно покачал головой:

– Вот голос темных, непросветленных масс. Ну, за просветление души!

Все выпили. Шилов, продолжавший стоять перед мангалом, отсалютовал им бутылкой и тоже выпил.

– В Афгане лучше травка шла. Бухло все теплое, в глотку не лезет, – поделился воспоминаниями Джексон.

– А мы в школе клей «Момент» нюхали, – хмыкнул Василевский.

– Ничего, мужики, сейчас нам из лесу мухоморчиков принесут, так что догонимся, – сооружая бутерброд с жареной колбасой, высказался Егоров.

Скрябин окинул его неодобрительным взглядом, покачал головой и, прихватив бутылку, нетвердой походкой отошел к берегу озера.

– Шашлык готов, – объявил Шилов, снимая шампуры.

– Ур-р-а-а! – заорал Джексон.

Из леса его поддержали возвращающиеся Марина и Юля.

Шилов подошел к столу, передал шампуры Василевскому и Егорову. Посмотрел на Стаса, замершего у самой кромки воды:

– Вы тут пока раскладывайте, а я…

Василевский понял его:

– Точно-точно, командир, поговори с ним. А то он там… в одиночку… допросветляется.

Скрябин слышал шаги приближающегося Шилова, но не обернулся, продолжал смотреть на воду. Шилов встал рядом.

– Ты не в себе последнее время.

– Только последнее? – Стас отхлебнул из бутылки, предложил Шилову.

Шилов тоже сделал глоток. Достал сигареты:

– Случилось чего?

– Серегу взорвали. А так – ничего.

– Понятно. Не будет покоя, пока жив Джавдет.

Скрябин искоса посмотрел на Романа. Спросил с неожиданной злостью, то ли пьяной, то ли, наоборот, очень осмысленной:

– А тебе будет?

– Стас, у нас три десятка дел. Половина из них – на контроле в Министерстве. И работу по ним никто не отменял…

– Ты говоришь, как Громов тогда говорил.

– Спасибо. Можно продолжить? Так вот, на этого взрывника нет никаких зацепок. Мы что-то по нему упустили? Не отработали?

– Есть идея одна. Сегодня утром в голову пришла.

– Ну?

– Петруха.

Шилов недоверчиво покачал головой:

– Он ведь в полном отказе был. И на следствии, и на суде…

– Суд – это суд, а зона – это зона, – перебил Стас. – Тем более с его сроком. Поостыл, задумался… Вряд ли его там «греют». Может быть, мы с ним и договоримся.

Шилов подумал, что затея пустая. Сколько бились с Петрухой, пока он в «Крестах» ждал суда?

Все способы перепробовали, а на выходе – ноль. Правда, тогда Петруха еще не знал, что ему отмерят двадцатку, и нагло отрицал даже самые очевидные факты. Сейчас у него борзоты, конечно же, поубавилось. Но в то, что он начнет откровенничать, Шилов не верил.

Тем не менее он не стал разубеждать Стаса:

– Хорошо, давай попробуем. Прямо завтра и займись этим. Возьми у Кожуриной поручение и оформляй командировку.

– Мадам следователь будет счастлива меня видеть, – Скрябин усмехнулся.

– Сколько уже времени прошло? Пора восстанавливать отношения.

– Я их не ломал, чтобы теперь восстанавливать…

– А она тогда просто делала свое дело. Сам знаешь, она баба резковатая, но по-своему правильная. Было бы больше таких, как она да Юрка Голицын, у нас бы в сто раз меньше проблем возникало.

Шилов замолчал, увидев, как из леса вышел и направился к ним плотный мужик в камуфляже. Подойдя, он козырнул, представился. Рассказал:

– Такое дело. У нас тут три бойца сбежали, с оружием. Им может понадобиться гражданская одежда и автотранспорт.

– Вы предлагаете нам свернуться? – спросил Роман.

Майор пожал плечами:

– Мое дело предупредить, а решать вам…

…Двое из троих беглецов давно уже были на другом берегу озера и продолжали уходить от погони, не сбавляя темпа.

Третий, благополучно переждав, когда цепь прочесывания минует его убежище, двигался в другом направлении, держа курс к проселочной дороге. Он рассчитывал напроситься в попутчики к какому-нибудь водителю или же просто угнать машину.

Так что пикнику оперов-убойщиков ничто не угрожало. Они особо и не тревожились. Стволы были почти у каждого, ломать редкий выезд на природу из-за каких-то дезертиров никто не собирался. На коротком совещании пришли к выводу, что сбежавшим бойцам шум не нужен, так что нападать на большую компанию они не рискнут. После ухода майора отдых продолжался как ни в чем не бывало. Пили, жарили мясо, пели под гитару… Разве что по сторонам посматривали чуть более часто и немного внимательнее, чем это делали до предупреждения.