Я бегло прочитала написанное и поняла, что доля правды в сказанном клиенткой существует. Она между тем продолжала:

– Вот видите, сначала его по ногам машина ударила. Он у меня высокий, длинноногий… был. Удар сначала пришелся по середине бедра, а уж потом… Это что ж за изверг такой был?! За что?

– Успокойтесь, соберитесь, – посочувствовала я ей, возвращая заключение судмедэксперта. – И что же вы предприняли дальше? Сразу – ко мне?

– Нет, сразу пошла опять в милицию, или полицию, черт их разберет. Говорю: так, мол, и так, не может быть, чтобы случайность такая, тычу им этим заключением. А они объясняют мне, что, скорее всего, водитель сбившей моего сына машины был в сильном алкогольном опьянении. Сначала сбил как будто, а потом стал разворачиваться и случайно наехал на него лежачего. Случайно! Вы представляете, каким это надо быть пьяным, чтобы так… Это как?!

– Ладно, допустим, это невозможно. Хотя в жизни возможно и не такое. Но есть ли у вас основания полагать, что ваш сын кому-то так сильно насолил, что его захотели убить? – резонно поинтересовалась я.

Анастасия Валентиновна поморщила мясистый нос, задумалась на минуту, а потом выдала:

– Боюсь, что мог он нажить себе врагов. Характер у него был задиристый. С детства еще. Но это потому, что не терпел несправедливость! А так мальчик он был порядочный, трудолюбивый и честный, – поспешила она оправдать сына. – Мне всегда помогал. Животных очень любил. Вот притащит какого-нибудь котенка полудохлого и выхаживает его или голубя подраненного. Даже мышонка почти слепого в подъезде нашел и домой притащил! В банке трехлитровой его выкармливал, а когда тот подрос, выпустил. В лес специально ездил! А я никогда не возражала. Да и отец его – тоже. Шутил, правда, иногда: «Тебе надо было девочкой родиться или стать ветеринаром, когда вырастешь». Добрый был ребенок, добрый. Ничего не скажешь. А как повзрослел, ну, чуть пожестче стал. А как еще в нашем-то мире прожить?.. Да вот все одно, не прожил. Враги, видно, хитрее оказались.

В кухне воцарилась тишина. Я обдумывала, стоит ли браться за это сомнительное дельце. Ведь вполне может быть так, как предположили в полиции. Сейчас ведь часа полтора уйдет на то, чтобы опросить Костромскую по всей форме, не упуская по возможности даже самых мелких деталей. Ладно, посмотрим, что она скажет насчет своих подозрений относительно недругов Аркадия.

Она же, наверное, вспоминала их всех поименно.

– Итак? – первая прервала я возникшую паузу.

– Ну-у, это могли быть… могла кто-нибудь из его девиц, мог быть бывший друг его – Анатолий, ну-у… – не совсем уверенно начала перечислять Костромская.

– Так, хорошо, – остановила я ее, чувствуя, что можно попробовать. Даже если все окажется банальным, деньги я все равно получу. Да и клиентку в любом случае успокою. Очень часто таким, как она, просто необходимо докопаться до истины, чтобы отомстить обидчику. В принципе, я с ними согласна. Зло должно быть наказано. – Я возьмусь за ваше дело.

Костромская облегченно выдохнула и затеребила платочек.

– Только хочу сразу вас предупредить, что все может и на самом деле оказаться банальным наездом пьяного водителя. И вполне может статься, что я его в таком случае не найду. Сами понимаете. Если нет свидетелей… – и я многозначительно развела руками. – Но твердо могу обещать: если берусь выполнять работу, то делаю ее очень добросовестно.

– Спасибо! Спасибо вам большое! Я вам верю. Мальвина Васильевна зря не посоветует, – рассыпалась в благодарностях моя клиентка, словно я пообещала воскресить ее сына. Мне даже неудобно стало.

– Давайте-ка для начала вы мне расскажете о своем сыне. Какое образование, где работал, с кем дружил, кого любил, а кого не очень. Хорошо?

Предусмотрительная Анастасия Валентиновна тут же достала из черной сумки фотографию Аркадия и протянула мне:

– Вот. Тут ему тридцать лет. А когда погиб, ему было полных…

– Тридцать два, – закончила я за нее, рассматривая цветную карточку, с которой на меня смотрел вполне симпатичный блондин с голубыми глазами и правильными, в отличие от матери, чертами лица. Этакий злодей-сердцеед, как поет Леонтьев.

– А вы откуда знаете, сколько ему было? – удивленно вскинула брови Костромская.

– Ну, вы же дали мне почитать свидетельство о смерти. Там все написано. Погиб, как я тоже уже знаю, четырнадцатого сентября сего года. Сегодня шестнадцатое ноября. Чуть больше двух месяцев назад. А пришли вы ко мне только сейчас, потому что все это время обивали пороги… и так далее.

– Совершенно верно, – с восхищением взглянула на меня Анастасия Валентиновна, – и вы так сразу запомнили?!

– Возьмите, – скромно опустив глаза, вернула я фотографию. – Так продолжим?

Через час я уже многое знала об Аркадии Николаевиче Костромском, немного не дожившем до возраста Христа. Только вот натурой он, как я поняла, был от Христа далек.

Отец Аркадия, а стало быть, муж Анастасии Валентиновны, умер от обширного инфаркта прямо на рабочем месте – у станка фрезеровщика, – когда Аркаше было девятнадцать лет. Образование тот получил, как выразилась Костромская, достойное, в отличие от отца. Окончил торговый техникум. Женат не был ни разу, но два года жил в гражданском браке с «ужасной женщиной» Постниковой Маргаритой, которая родила ему дочь. В той же квартире проживала и ее «мамаша, которая тоже немало кровушки попила» у несостоявшегося зятя. Но Анастасия Валентиновна всегда подозревала, что ребенок не от Аркадия. Так же думал и он, а потому после рождения дочери быстро вернулся в родительский дом, так и не женившись на Маргарите и не признав ребенка. То есть алиментами не был обложен. И, как опять же считала Анастасия Валентиновна, подтвердились их сомнения по поводу отцовства. Потому что «ужасная женщина» на эти самые алименты не подала и экспертизу, которую Костромская посоветовала сделать сыну, делать не стала.

По мнению моей клиентки, Маргарита Постникова могла быть в списке подозреваемых.

А еще Аркадий почти сразу после Маргариты некоторое время встречался с некой Каравайцевой Мариной. Но что-то у них не сложилось, и Аркадий ее бросил. У «этой дамочки», пояснила Костромская, были слишком большие запросы, а Аркаша не так уж много получал, работая менеджером на тарасовской мебельной фабрике. Марина же была сильно на него обижена и тоже может войти в число убийц. Тем более что характером она обладала «довольно агрессивным» и имела собственную квартиру.

Под эту же категорию подходил его бывший друг Анатолий Воскобойников. Тот был спившимся неудачником, обитающим в коммуналке. Аркадию надоело бесконечно давать ему в долг, и они сильно поссорились.

Где-то за месяц до гибели Аркадий познакомился наконец с «чудесной девушкой» Лидией Москвиной. Она очень переживала его смерть. До сих пор навещает Анастасию Валентиновну. Помогает пережить горе.

Друг у Аркадия был единственный и неповторимый – Спесивцев Алексей. Правда, тоже «немного попивает». Но человек хороший, «проверенный еще со школьной скамьи». Они вместе и на фабрике работали. Спесивцев был там грузчиком. Проживает в одной квартире с бабушкой.