Не дожидаясьреакции на свою колкость, я выбежала с кухни. Слезы уже текли по щекам, сердцеколотилось, в голове стучало. Чертово старичье! Они только что сломали человекужизнь и даже не поняли этого!!!

Из дневника ИриныРомановны Гороховой

«23.06.10 г.

…А еще нас с Сашейвсе больше волнует дочка. Последнее время она слишком много читает женскиежурналы, смотрит телевизор и, главное, верит всему, что там пишут и говорят.Опасаюсь, как бы модные образы и рекламные предложения не заменили ейсобственные мозги. А ведь сейчас немало девчонок, с которыми это уже произошло!Можно было бы, конечно, не разрешать ей смотреть передачи про красивую жизнь,но, как известно, запретный плод сладок. Да и Уля уже не ребенок. Прямо не знаю,что делать… Боюсь за нее…

Сегодня былинцидент по поводу какого‑то очередного платья, которое она присмотрела.Да, одежда и всякие покупки – это еще одна беда. Мне кажется, Уля превращаетсяв какого‑то шопоголика, цель жизни которого – потреблять и потреблять какможно больше. Неужели мы ее упустили? Да, это наша вина. Слишком стремилисьсделать карьеру, посвящали все время работе, мало общались с дочерью, думали,что деньги и подарки заменят родительское внимание… Неужели ничего уже нельзяисправить? Вчера говорили об этом с мужем, он согласился, что надо приниматьмеры. Условились не выполнять очередной каприз. И вот – так и сделали, когдасегодня она завела речь о новом платье. Конечно, был крик, слезы, хлопаньедверями. Уля до ночи сидела одна в своей комнате, плакала. Сейчас думаю: может,мы неправильно поступили? Плюс‑минус одна покупка – это ничего не изменит(хотя, судя по ее описанию, платье совершенно не стоит тех денег, которые занего хотят). Но как опустить Улю с небес на землю? Как сделать, чтобы онапоняла, что жизнь – это не только вечеринки и модные показы? Похоже, Уляпривыкла получать все легко, просто и думает, что так будет вечно. Страшнопредставить, что с ней станет дальше…»

Гадкийметаллический скрежет разносился по всему двору. В нем слышалось что‑томрачное, безысходное – именно такое настроение, которое царило в моей душе.Хотя попа с каждым годом все труднее пролезала в детский стульчик старых,скрипучих качелей, я всегда предпочитала сидеть именно на них, а не на какой‑нибудьтам лавочке для бабулек. Ноги мои были уже слишком длинными для того, чтобы по‑настоящемукачаться на этом устройстве: они постоянно цеплялись за землю. Оставалось толькосовершать ленивые колебательные движения взад‑вперед, отклоняясь отцентра не более чем на полшага и перебирая ногами по земле. Впрочем, дляадского скрипа и этого было достаточно.

– Какдела? – спросила Танька, сидевшая на соседних качелях.

С лучшей подругойя могла позволить себе быть откровенной. Так что, немного подумав, ответила:

– Плохо.

Возможно, узнав,что мы дружим с Татьяной, вы сразу представили ее кем‑то вроде меня:модницей и красавицей. На самом деле все обстоит совершенно иначе! Танька маленькогороста, коренастая, с короткими ногами. Иногда я говорю, что ей следуетпохудеть, но Танька только отмахивается. Впрочем, может, и правильно. Высокаямода и дизайнерская одежда подруге все равно не светят, а всякое барахло,которое продается на вещевых рынках, как раз пошито на такие отстойные фигуры,как у нее. Родители у Татьяны довольно‑таки бедные. С лица она тоже неочень: не то что страшная, но и до красоты ей далеко. Хотя, если честно, меняэто не расстраивает: на фоне такой подруги я выгляжу еще лучше. Да и пацана онау меня не отобьет… Ну, в смысле, тогда, когда он появится.

Нет, вы,пожалуйста, не подумайте, будто Татьяна у меня на побегушках или что‑товроде того. Мы общаемся на равных. В смысле я, конечно, главная (правда, мы,если честно, вслух этого не обсуждали, хотя, думаю, и так все понятно), но видуне подаю. Веду себя так, словно Таня одета не хуже меня. Было бы, конечно,неплохо, если бы вместо нее я могла дружить с какой‑нибудь знаменитостью…Но вообще, мне весело и с Танькой. По крайней мере, она меня понимает, и у насесть общие темы для разговора. Вот и сейчас, узнав, что дела у меня обстоятотвратительно, Танька спросила, в чем дело, и в ее голосе слышалось подлинноеучастие.

Я рассказала проплатье и Гену.

– А как жеЕлисей? – спросила подруга.

Все же я была сней не настолько откровенна, чтобы посвятить в тайну вымышленности всех моихкавалеров.

– С Елисеемпокончено. Я его разлюбила и бросила!

– А мне такни разу и не показала… – протянула Татьяна обиженно.

– Да онсовершенно неинтересный, там и показывать‑то нечего! Я в нем полностьюразочаровалась! И потом, кто же виноват, что этот дурак напрочь отказывалсязнаться с моими друзьями и одноклассниками?! Знала бы ты, Танька, сколько раз яего уговаривала… И – ни в какую! Нет, не буду, говорит, со школотой тусить, ивсе тут! Тьфу… Да ну его! Теперь только Геннадий!

Танька, кажется,хихикнула.

– Думаешь,безответная любовь – это так смешно? – поинтересовалась я самым строгимтоном, на какой только была способна.

– Да простоудивляюсь, что такого в этом Гене, чтобы так страдать из‑за него…

– Ну иудивляйся себе дальше! У человека жизнь поломана, а она, глядите‑ка,удивляется!

– Да с чегоона поломана‑то, а?

– Да вот стого! Гена должен был увидеть меня в фуксиевом платье, потому что это самоелучшее платье, которое я когда‑либо находила! Ты даже не представляешь,как оно на мне сидит! Я в нем сразу в десять раз красивее, поверишь?

– Ну, незнаю…

– Ну и неузнаешь! – За этими моими словами последовал драматический вздох. –Платья этого мне никогда не купят. Значит, и Гены теперь не видать, как своихушей.

Танька замолчала.Пять секунд она подумала о чем‑то, скрипнула туда‑сюда качелями, апотом неожиданно предложила:

– Слушай, аможет, мы сами на это платье заработаем?

– В смысле?

– Ну,устроимся куда‑нибудь. Сейчас же много мест есть, где подростокподработать может. На каникулах‑то все равно делать нечего, а мне,признаться, тоже деньги нужны.

Картины блестящейкарьеры одна за другой пронеслись у меня в голове. Ну, конечно! Такую класснуюдевчонку, как Ульяна Горохова, просто невозможно не взять на работу! Яобязательно сделаюсь любимицей начальства и к концу лета наверняка уже получуповышение. К тому времени можно будет купить и фуксиевое платье, и духи, имодные голубые сапожки на плоской подошве, и вообще все что угодно! Наконец‑тоя покажу родителям, что выросла! Наконец‑то они поймут, что с Ульянойнадо считаться, что она не какая‑то там маленькая девочка, а взрослыйсамодостаточный человек, который встречается с парнями, зарабатывает деньги,живет своим собственным умом… и делает все остальное, что рекомендуетсяжурналом «Харперс Базар».