В одной из комнат трактира для постояльцев было темно. Человек в кресле даже не обернулся, уловив, что его слуга вернулся.

— Все сделал?

— Да, сир. Все, как вы приказывали.

— Хорошо. Тебя кто-нибудь видел?

— У мальчишки Тилер острый глаз, но он еще слишком юн. Никто меня не видел.

— Переночуем здесь, а утром, как услышим хорошие новости, отправимся в столицу.

— Как прикажите.

Мясо было сочным и вкусно пахло, а золотистая жареная картошка вызывала аппетит. Было понятно, почему в этом заведении так много посетителей, причем большинство из соседних деревень, и на постой не остаются, а приходят за вкусным ужином, выпивкой и хорошей компанией. Девушка в черном бархатном плаще ухмыльнулась, но никто этого не заметил, даже ее сопровождающие. Наконец, игра началась. Аккуратными движениями рук она разрезала на кусочки мясо и, проткнув вилкой, захватив особо привлекательную дольку картофеля по-деревенски в рот, ее пухлые розовые губы заблестели от масла.

— Слыхали, что адмирал Тилер вернулся в столицу? — донесся до дальнего стола голос откуда-то из центра зала.

— А как же, не слыхать? Великий он человек, как и отец его. Столько лет на море. Разгромить саму Дарданскую флотилию, после такого император его золотом должен осыпать.

— Кончится скоро эта война. Флот разгромили, осталась армия на границе, и все, побегут просить мира.

— Адмирал Тилер…

— Великая фамилия, а сыновья у адмирала есть?

— Не слышали, говорят, дочка одна.

— Да какие его года, возьмет наложницу, и будет у него еще много ребятни!

— Это верно. Что, император пожалеет гарема такому бравому воину?

— Ахахахах… выпьем же за доблестного адмирала Тилера и его будущего сына! — из центра зала трактира раздались радостные возгласы и пьяный смех. Лилось рекой вино, туда-сюда с новыми кувшинами сновали девушки-разносчицы, ловко выворачиваясь из загребущих рук мужчин.

Лицо юноши за столом у дальней стены сделалось мрачно-бледным. Был бы здесь его дядя, эти мужики не посмели бы и рта раскрыть. Девушка в плаще широко улыбнулась. Впервые она видит у младшего из трех старших двоюродных братцев такое выражение лица. Обычно Савьер Тилер старается держать отрешенную мину.

— Сестра, не слушай их. Что могут знать простолюдины? — попытался ободрить девушку брат.

— К тому же, мужчины Тилер никогда не берут наложниц. Второй дядя всем сердцем и душой любит вторую тетю, — глядя в серьезные глаза младшего из трех старших братьев, Мэйрилин, которая вовсе и не переживала об этих пустых разговорах, почувствовала, как в груди становится тепло.

— Я знаю. Старший брат должен поскорее найти жену и остепениться, — Савьер мог поклясться, что его сестра смеется над ним, но ее лица не было видно, а тон, которым она это произнесла был серьезным как на экзамене.

Сопровождающие Мэйрилин Тилер девушки с трудом сдержали улыбки. Их госпожа в отличном настроении, раз начала шутить. Реакция брата их мисс еще больше вызывает желание подразнить его. Савьер отвернулся, но покрасневшие уши некуда было прятать. Над мужчинами этого мира так легко шутить. Савьера Тилера она встретила всего неделю назад, до этого они встречались лишь в детстве, но воспоминания предыдущей владелицы тела в памяти Мэй оказались расплывчатыми. Свою прошлую жизнь, до того, как она попала в этот мир и в это тело, она помнит гораздо лучше.

В детстве вся их семья жила в большом поместье дедушки в столице Шаринварда. Часто она играла со своими старшими братьями и младшим дядей, который на самом деле был старше всех своих племянников и племянницы всего лишь на несколько лет, и относился к тому же поколению. Потом все поменялось. Началась война, отец отправился на фронт, мать — за ним. Восьмилетняя Мэйрилин оказалась за сотни километров от столицы и родного дома, в глубинке страны в так называемом институте благородных девиц в глухом городишке на карте империи. И вот, почти десять лет спустя, вдруг на пороге появляется Савьер Тилер и говорит, что он ее старший двоюродный брат и приехал забрать ее с собой в столицу. Вернуть ее в семью.

Только вот домой он везет уже не ту Мэйрилин. Настоящая хозяйка этого тела умерла в том городке, через три месяца после того, как ее там оставили. Над ней постоянно издевались соученицы и некоторые преподавательницы, жестоко наказывали, отобрали все вещи и плохо кормили. Такое отношение было из-за зависти и обиды, но маленькая Мэйрилин этого не понимала. Она думала, что мама с папой бросили ее, а остальной семье она больше не нужна. Директриса скрывала от нее письма и деньги, которые ей отправляли родные. Маленький ребенок не выдержал такого отношения и спрыгнул с обрыва в реку. Так истинная Мэйрилин Тилер оставила этот мир.

Ее нашли рыбаки. Один из них, самый молодой и добрый сердцем, укутав ее в свою одежду, принес домой. Там его жена, такая же добрейшая женщина, обогрела ее и выходила. Девочка долго не приходила в себя, у нее была лихорадка, она бредила. А на третий день очнулась уже совсем другая мисс. Последний кусочек души прежней Мэйрилин счастливо всколыхнулся, и попросив вновь прибывшую душу отомстить за себя и не давать себя в обиду, отправился на покой.

Прошло девять лет, и вот наконец она возвращается в семью.

Остаток ужина прошел спокойно. Мэйрилин доела все, что было у нее на тарелке и выпила весь облепиховый чай, что позже принесла разрумянившаяся прежняя подавальщица, из-под ресниц поглядывающая на ее брата Савьера. Но это был не единственный взгляд, который этим вечером заметила Мэйрилин. Еще кое-кто очень пристально наблюдал, как одна вилка за другой исчезает ее порция пищи.

Савьер еще при входе договорился, чтобы им выделили самые лучшие комнаты, которые тут имеются. И когда брат с сестрой закончили ужин, сын хозяина трактира сообщил, что комнаты для них готовы и сопроводил гостей на второй этаж. К тому времени почти все посетители уже разошлись, остались только те, кто так же, как и они снял комнату в заведении.

Савьер сомневался, когда заказывал комнаты. Было ясно, что им нужны как минимум две. Одна для него, ведь он единственный среди них мужчина, кучер не в счет — он заночует в деннике с лошадьми, за одно проследит за каретой и вещами, а другая — для его сестры и ее горничных. Но он боялся, что его сестра может оскорбиться: в обычных обстоятельствах прислуге не пристало спать в одной комнате с господами. Однако смежных покоев в трактире не было, а оставить сестру одну без помощи и присмотра он тоже не мог, как и ночевать с девушкой, пусть и родственницей в одной спальне. Решив, что безопасность Мэйрилин для него важнее, он все же попросил хозяина приготовить две комнаты. И не прогадал, потому что младшая сестра вообще не заметила его метаний. Лишь поблагодарила его за заботу. С трудом сдержав улыбку, как бы равнодушно, Савьер условился с сестрой на рассвете позавтракать в общем зале и отправиться дальше в путь.

Когда дверь за ним и хозяйским сыном, провожающим юного господина в его комнату, захлопнулась, Мэйрилин расстегнула серебряную пряжку и передала бархатный плащ стоящей рядом Оллин. Другая ее горничная, Эйвис, тем временем внимательно осматривала помещение, прилегающую к комнате скромную ванную и ставни небольшого окна. Ни один предмет не скрылся от ее холодного подозревающего взора.