другу ноги и пустившихся в продолжительные и недостойные препирательства по поводу почетных мест за столом, когда они увидели, что он обошел свободный конец стола, подошел к самому дальнему месту на пиру, где возлежал Симон Петр, и, склонившись наподобие слуги, собрался умыть Симону ноги. Когда Учитель встал на колени, все двенадцать, как один, поднялись; даже предатель Иуда на мгновение настолько забыл о своем позоре, что вскочил вместе с другими апостолами в этом выражении недоумения, уважения и предельного изумления.

179:3.2 (1938.4)  Симон Петр стоял, взирая на обращенное к нему снизу лицо Учителя. Иисус ничего не говорил; в этом не было нужды. Его поза красноречиво свидетельствовала о том, что он собирается омыть ноги Симона Петра. Несмотря на свои человеческие недостатки, Петр любил Учителя. Этот галилейский рыбак был первым человеком, который всем сердцем уверовал в божественность Иисуса, а также  прилюдно заявил о своей глубокой вере. И с тех пор Петр никогда по-настоящему не сомневался в божественной природе Учителя. Поскольку Петр поклонялся Иисусу и чтил его в своем сердце, неудивительно, что ему было неприятно видеть, как Иисус склонился перед ним в позе покорного слуги и, подобно рабу, предлагал умыть ему ноги. Когда Петр пришел в себя настолько, что смог обратиться к Учителю, он выразил те чувства, которые наполняли сердца всех его собратьев-апостолов.

179:3.3 (1939.1)  Через несколько мгновений Петр, справившись со своим сильнейшим смущением, сказал: «Учитель, неужели ты и впрямь собираешься омыть мне ноги?» Глядя Петру в глаза, Иисус ответил: «Возможно, ты не вполне осознаешь то, чтó я собираюсь сделать, но впоследствии ты поймешь смысл всех этих вещей». Тогда Симон Петр, глубоко вздохнув, воскликнул: «Учитель, ты никогда не будешь омывать мне ноги!» И каждый из апостолов одобрительно кивнул, поддержав решительное заявление Петра, не желающего позволить Иисусу так унизить себя перед ними.

179:3.4 (1939.2)  Даже сердце Иуды Искариота поначалу было тронуто этой волнующей и необычной сценой; однако, оценив увиденное своим тщеславным рассудком, он пришел к выводу, что этот жест смирения стал всего лишь очередным и убедительным подтверждением отсутствия у Иисуса качеств, необходимых для избавителя Израиля, и что он, Иуда, был прав, решив предать дело Учителя.

179:3.5 (1939.3)  Затаив дыхание, они стояли, пораженные увиденным, и Иисус сказал: «Петр, я заявляю, что, если я не омою твоих ног, ты останешься непричастен ко мне в том, чтó я собираюсь исполнить». Услышав это заявление, усиленное тем, что Иисус продолжал стоять на коленях у его ног, Петр принял одно из тех решений, которые выражались в слепом подчинении воле уважаемого и любимого человека. Когда Симон Петр начал догадываться, что в этом символическом услужении заключен некий смысл, определяющий будущую связь с трудом Учителя, он не только согласился с тем, чтобы Иисус омыл ему ноги, но и в свойственной ему пылкой манере воскликнул: «Тогда, Учитель, омой не только мои ноги, но и руки, и голову!».

179:3.6 (1939.4)  Прежде чем начать омывать ноги Петра, Учитель сказал: «Тому, кто уже чист, нужно омыть только ноги. Вы, сидящие сегодня со мной, чисты – но не все. Однако пыль ваших ног следовало смыть до того, как вы сели трапезничать со мной. И кроме того, я хотел бы исполнить это свое услужение в форме притчи, поясняющей значение новой заповеди, которую я вскоре дам вам».

179:3.7 (1939.5)  Таким же образом Учитель обошел стол и, в тишине, омыл ноги своих двенадцати апостолов, не пропустив и Иуду. Закончив омывать ноги двенадцати, Иисус надел свой плащ, вернулся на свое место хозяина и, обведя глазами обескураженных апостолов, сказал:

179:3.8 (1939.6)  «Понимаете ли вы, чтó я сделал для вас? Вы называете своего учителя Господином, и вы правы, ибо так оно и есть. Так если ваш Господин омыл вам ноги, то почему вы не хотели омыть ноги друг другу? Какой урок вам следует извлечь из этой притчи, где Господин с такой готовностью оказывает услугу, которую его братья не пожелали оказать друг другу? Истинно, истинно вам говорю: слуга не выше своего господина; и тот, кого послали исполнить поручение, не выше того, кто его послал. Вы видели, как я служил в прожитой вместе с вами жизни, и благословенны те из вас, у кого хватит благодатного мужества, чтобы так служить. Но почему вы так медленно усваиваете то, что тайна величия в духовном царстве отличается от методов материального мира – методов силы?

179:3.9 (1940.1)  Когда я вошел сегодня в эту комнату, вы не удовлетворились своим гордым отказом омыть друг другу ноги, – вам нужно было непременно пуститься в пререкания о том, кто займет почетные места за моим столом. Таких почестей ищут фарисеи и дети мира сего, но подобное поведение недостойно посланников небесного царства. Разве вы не знаете, что за моим столом не может быть привилегированных мест? Разве вы не понимаете, что я люблю каждого из вас так же, как и остальных? Разве вы не знаете, что ближайшее ко мне место – в том смысле, какой вкладывают в это люди, – может ничего не говорить о вашем положении в царстве небесном? Вы знаете, что цари язычников господствуют над своими подчиненными, и те, кто пользуется этой властью, иногда называются „благодетелями“. Но не так будет в царстве небесном. Пусть самый главный из вас будет как самый младший, а тот, кто правит, пусть будет подобен тому, кто прислуживает. Ибо кто важнее: тот, кто за столом, или тот, кто прислуживает? Разве не считают обычно, что важнее тот, кто за столом? Но вы видите, что я среди вас как тот, кто прислуживает. И если вы желаете стать вместе со мной слугами в исполнении воли Отца, то в грядущем царстве будете