Когда Салли пришла, мистер Эдкок был занят с другим клиентом, поэтому она подсела к старому клерку, мистеру Байуотеру, работавшему в фирме уже пятьдесят лет. Он был посвящен в дела Салли гораздо лучше мистера Эдкока, а поскольку она была на взводе, то не могла удержаться от рассказа о том, что с ней приключилось. Старик спокойно выслушал ее. Она опасалась его острого языка, однако, высказавшись, почувствовала, что на душе стало легче.

— Боже ты мой, — вздохнул он, — почему же вы не рассказали мистеру Темплу о дочери?

— Потому что… О, мистер Байуотер, понимаете ли, он тогда болел. К тому же мне было небезразлично его мнение. И я не хотела, чтобы он стал хуже ко мне относиться.

— Мистер Темпл любил вас за ум, — сказал Байуотер, — а не за безгрешность. Надо было сказать ему. У вас есть завещание? Думаю, нет. Кто у этого человека в поверенных? Грант, Мюррей и Гирлинг… Хм… я подумаю, что можно предпринять. По-моему, мистер Эдкок уже освободился.

Он поднял голову, прислушиваясь, затем открыл дверь и сообщил о ее приходе.

Мистер Эдкок был сама учтивость. Это чисто деловые отношения, напомнила себе Салли, он просто адвокат, искушенный в вопросах права, а какие у него манеры — не имеет значения.

Она как можно подробнее пересказала все факты, начиная с Харриет. Мистер Эдкок слушал, и его лицо становилось все мрачнее. Иногда он делал какие-то пометки на бумаге.

Затем взял документ и прочитал его, пока Салли сидела рядом, спокойная, невозмутимая.

— Здесь содержатся серьезные заявления, — начал он, дочитав до конца. — Проситель говорит об измене, растрате денег, пьянстве, даже о… Мисс Локхарт, могу я поинтересоваться, вы пьете?

— Пью ли я? Иногда позволяю себе бокал хереса, но какое это имеет значение?

— Мы должны твердо стоять на ногах. Например, эти слуги, об увольнении которых идет речь: знай мы точно, что случилось, нам удалось бы построить убедительную защиту.

Салли охватило смятение.

— Мистер Эдкок, никаких слуг не было. Я никогда не жила — как там? — на Телеграф-роуд в Клэпхеме. Я никогда не была замужем за этим мистером Пэрришем. Это выдумки. Он все сочинил. Это полная чушь.

Он посмотрел на Салли со знакомым ей выражением: насмешливым, снисходительным, выражением всезнающего человека. Это была гримаса мистера Темпла, но у того она была подкреплена настоящим чувством юмора и действительно глубокими знаниями.

— Позвольте профессионалу решать, что в этом деле важно, а что нет, — сказал адвокат с улыбкой. — Естественно, стержнем нашей защиты будет тот факт, что брака в помине не было. Но мы должны предусмотреть все возможные варианты, не так ли? Будет крайне опрометчиво оставить без внимания какую-либо деталь. Нам нужно продумать все: мелочи, чтобы дать судье их полное обоснование. Итак, в первую очередь…

Он достал из шкафа лист бумаги и открыл серебряную чернильницу. Кроме нее и пресс-папье, на его столе больше ничего не было. Салли нравилось, когда на письменном столе лежали книги, бумаги, карандаши, сургуч и другие атрибуты рабочего места, как у нее самой; но хватит сравнивать, сказала она себе.

Мистер Эдкок макнул перо в чернила и слегка прикоснулся им к краю чернильницы, дабы не взять слишком много.

— Итак, — начал он, — когда вы познакомились с мистером Пэрришем?

Салли глубоко вздохнула:

— Я не знакома с мистером Пэрришем. До сегодняшнего утра я никогда о нем не слышала. Мистер Эдкок, при всем уважении к вам, не думаю, что стоит терять время на эти бредни. Единственное, что имеет сейчас значение, — замужем я за ним или нет, а я не замужем, это точно.

— Конечно, конечно, — ответил мистер Эдкок, — это основной пункт защиты. Это верно. Ему придется доказать, что супружество имело место, а если, как вы утверждаете, такового не было, то нет ни свидетельства о браке, ни записи в метрической книге церкви Святого Фомы в Саутхеме в графстве Гемпшир. Но видите ли, в письме говорится, что вы не вправе воспитывать своего ребенка; разве вы не хотите, чтобы ваши доводы не вызывали сомнений?

— Хочу. Но он не имеет права сомневаться в них.

— Он уже поставил их под сомнение. Именно поэтому мы должны принять во внимание все детали. Не надо ничего скрывать, мисс Локхарт.

— Мне нечего скрывать!

— Вы скрыли факт рождения дочери, — сказал он, вперив в нее взгляд.

Она ничего не ответила. Затем тяжело вздохнула.

— Хорошо, — сказала она и, сделав над собой усилие, выпрямила спину, — как скажете, мистер Эдкок. С чего начнем?

Спустя полтора часа Салли с усталым видом вышла из кабинета мистера Эдкока, складывая листки бумаги, исписанные его аккуратным почерком, и решила попрощаться со старым клерком.

— Мистер Байуотер, а чем занимается комиссионер? — спросила она.

— Пэрриш утверждает, что он комиссионер? — переспросил клерк. — Ну, скажем, человек на государственной службе в Индии, в Калькутте, и он хочет отправить домой посылку, чтобы его пожилая маменька получила ее у себя в Литлгемптоне. Трудное дело. Посылок — море. Комиссионер следит за тем, чтобы все дошло по назначению. Или кто-то впервые едет на Восток. По делам. Он хочет быть уверен, что образцы его новой двухтонной гребенчато-шурупообразной паровой открывалки для бутылок доставили в Шанхай, чтобы он мог показать местной шишке, как она действует. Всем этим занимается комиссионер. Договаривается о доставке, страховке, хранении, погрузке и всем прочем. Получает комиссионные. Решает все вопросы. Некоторые работают свахами. Собирают группу невостребованных невест, грузят на корабль, высаживают в Бомбее. Возможно, потом получают вознаграждение от женихов. Скажем, кусочек свадебного торта. Подписывают контракты, покупают что-нибудь для вас или продают, обменивают вам деньги, выправляют паспорт, достают билет на поезд в Сибирь, заказывают ложу во владивостокском мюзикхолле, договариваются о вашей встрече с Далай-ламой, записывают вас на чемпионат по покеру на каком-нибудь теплоходе, идущем по Миссисипи, — в общем, чего только ни делают. Интересная жизнь. Разнообразная. Кстати, у него контора на Блекмур-стрит. Недалеко от Друри-лейн.

— Правда? — спросила Салли. — Пожалуй, схожу туда. Он этого не ожидает.

— Боюсь, тогда мистеру Эдкоку придется разбираться в суде с убийством, — улыбнулся старый клерк. — Лучше не ходите. Вам там делать нечего. Ваша позиция: вы с ним в браке не состоите, никогда о нем не слышали и не понимаете, о чем он говорит. Не поддавайтесь на провокации. Пусть волнуется он.

— А он волнуется?

— А как же? Он утверждает заведомую ложь. Поверит ли в нее суд, будет зависеть от вашей реакции. Кого нанял мистер Эдкок?

— Для выступления в суде? Некоего мистера Коулмена. Видимо, он настоящий профессионал.

— Все они профессионалы, все со званием королевского адвоката. А иначе вся законодательная система рухнет, правда? Ведь этого нельзя допустить.